Однако бледное серьезное лицо молодого судьи оставалось всё таким же непроницаемым, а его темные глаза всё так же пронзительно и с подозрением всматривались в кирмианку.
– Насколько хорошо ты владеешь мечом?
– Почти также хорошо, как пером и кистью, – обольстительно улыбаясь, ответила девушка и при этом она как бы в некой задумчивой мечтательности гладила себя ладонью по правому боку. Рита учила её, что мужчина очень возбуждается, наблюдая за тем как девушка неосознанно ласкает и поглаживает себя, ибо его хищному самовлюбленному уму кажется что тем самым ему подсказывают чего от него ждут.
И навир и правда вроде бы как-то проникся наконец образом прекрасной «девицы Линрэн» и мимоходом оглядел её фигуру.
– Если не ошибаюсь, на тебе надет форменный сюртук младших чиновников судебной канцелярии. И он явно тебе великоват. Определенно раньше у него был другой хозяин.
Минлу прекратила поглаживающие движения, моментально позабыв и о Рите, и о возбуждающихся мужчинах, которым подсказывают чего от них ждут.
– Мне подарил его один человек, – не очень уверенно ответила она, перестав наконец улыбаться и чувствуя как в глубине души заворочался страх. А ещё некоторая досада от осознания явного провала всех своих обольстительных начинаний. И даже промелькнула по-настоящему обескураживающая мысль про то, что возможно она настолько некрасивая, что мужчина просто не в силах ею заинтересоваться.
– Какой это человек мог подарить тебе костюм чиновника Судебной палаты? – Многозначительно спросил навир.
– Один добрый человек, – пробормотала девушка, не в состоянии придумать что-то убедительное.
– Ну это ты что-то загнула, девица Линрэн, – весело проговорил пожилой лейтенант. – Откуда в Агроне взяться доброму человеку?
Некоторые из гвардейцев заулыбались. Однако судья, резко повернувшись, бросил на командира отряда крайне неодобрительный взгляд. Но Минлу успела слегка приободриться и уже проговорила чуть увереннее:
– Вечером, в лесу подошла к человеку у костра и попросила разрешения посидеть и обогреться. Мой плащ у меня украли в одной из приграничных таверн и человек, видя такое положение дел, подарил мне этот сюртук. Откуда он у него я понятия не имею.
– Как его звали?
– Отец Хананрэн, – дерзко ответила девушка. На языке лоя это и означало «добрый человек». Она понимала, что немного рискует, ибо не представляла насколько широки познания образованного судьи и не включают ли они умение говорить на языках всех рас Шатгаллы. – Он священник, совершал паломничество в долину Вечных гроз.
Навир казалось вполне удовлетворился её ответом. Но спустя пару секунд он неожиданно спросил:
– Сколько человек ты убила этим мечом?
Вопрос застал девушку врасплох, сердце её взволнованно забилось и она поглядела на судью почти с испугом. В голове тут же возникла нелепая мысль, что навир каким-то образом всё знает о том, что произошло в туилском лесу на делянке возле Зовущего лога. Судья же в свою очередь внимательно всматривался в неё, словно пытался уловить каждое движение её души.
В этот момент огромная собака уселась на свою мощную попу, ощутимо привалившись к ноге девушки, и радостно звонко тявкнула на молодого сурового всадника. Всадники рефлекторно поглядели на собаку. Минлу моментально почувствовала облегчение, словно солнце согнало с неё тяжелую тень мрачного судьи.
– Нисколько, господин навир, – ответила девушка совершенно спокойно и даже с некоторой холодностью. Бессилие её женских чар вызвало в ней смутное, неосознанное раздражение, а ощущение присутствия могучего чудесного пса придало ей смелости. И в результате она смотрела на молодого человека уже чуть ли не с вызовом.
Судья, словно уловив произошедшую в ней перемену, выпрямился в седле и чуть подстегнул коня, заставляя его пойти вперед. Молодой человек объехал по кругу кирмианку, с привалившейся к её ноге собакой, и неподвижно стоявшую гнедую лошадь, в седле которой также неподвижно застыл маленький лоя. Минлу хотелось проследить за навиром взглядом, но она удержалась и продолжала смотреть перед собой. В какой-то миг её взгляд встретился с глазами лейтенанта, укрытыми тенью широкополой шляпы с роскошным зеленым плюмажем. Офицер весело подмигнул девушке. Минлу инстинктивно хотела улыбнуться в ответ, но не улыбнулась, подумав о том что вот этот самый добренький дедушка-лейтенант, если судья прикажет, без всяких колебаний зарубит её на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Навир, сделав круг, снова подвел своего горячего, постоянно переступающего коня к девушке и сказал:
– Я подозреваю, что ты и этот лоя преступники, и вы оба скрываетесь от правосудия.
Минлу, чувствуя холодок в спине, постаралась выдержать взгляд молодого человека.
– Довольно странно это слышать, господин навир, – медленно проговорила она, пытаясь понять как ей действовать дальше.
– Да, оснований у меня немного, – неожиданно вполне миролюбиво сказал судья. – Но они есть. И я намерен забрать ваше оружие, твою одежду и этого коня.
Минлу с искренним изумлением уставилась на молодого человека.
– Или могу препроводить вас до ближайшего свода Палаты для дальнейшего разбирательства, – проговорил навир и впервые в его надменном холодном тоне проскользнула насмешка.
Девушка растеряно взирала на него. Она знала, что «сводами» называют местные подразделения Судебной Палаты, разбросанные по всему королевству. Именно в таком своде её и судили в Туиле. Обычно свод состоял из одного или более судей, отряда судебной гвардии, нескольких дознавателей и какого-то количества канцелярских чиновников, помощников судей, секретарей, писарей и прочее. Минлу понимала, что в своде её и Талгаро посадят в камеру, после чего начнется неспешное выяснение кто они такие и откуда. И даже если она снова скроет свое настоящее имя, рано или поздно дознаватели, конечно, проведают о сбежавшей от Палаты в Туиле приговоренной к казни кирмианке, безжалостной убийце добропорядочного жителя королевства. Тогда из Туила вызовут, допустим, Касаша и тот подтвердит её личность. «А может и не подтвердит», мелькнуло у неё в голове, когда она припомнила какими, чуть ли не влюбленными глазами смотрел на неё Касаш при их последней встрече. И хотя такое предположение польстило ей, она конечно тут же решительно отмела его. Полагаться на это просто безумие. Другого выхода как отдать то, что требовал судья, она не видела. Мысль о прямой конфронтации с отрядом «красноголовых» ей даже не пришла в голову. Не смотря на то что рядом с ней был Кит и когда отряд еще только приближался она с некоторым удовольствием фантазировала о том, что волшебный металлический пес запросто справится с десятком вооруженных всадников, на самом деле подобное развитие событий она не воспринимала всерьез. Никто в здравом уме не станет сражаться с судьями или тем более пытаться их убить. Но ей будет нестерпимо горько расстаться со своим мечом, мечом, который был выкован специально для неё, с которым она неразлучно провела большую часть жизни
– Насколько я понимаю, – сказала Минлу, – ни я, ни мой спутник не являемся подданными агронского короля и, согласно процессуальным нормам Третьего кодекса и Своду Каскавелы, мы не можем быть подвергнуты никакому судебному дознанию или преследованию, за исключением нашего явного участия в преступных деяниях, повлекших смерть других людей. Во всех иных случаях мы должны быть переданы для дальнейшего разбирательства нашим посольским домам в Акануране.
Навир несколько секунд разглядывал девушку и затем в первый раз отчетливо улыбнулся.
– Ложь с примесью правды – самая опасная, – сказал он. – Я думаю, девица Линрэн, тебе прекрасно известно, что законы каскавелского свода распространяются только на народы Омо и никакого посольского дома лоя в Акануране нет и быть не может. Кроме того, Судебная Палата не обязана руководствоваться нормами Свода по отношению к хищным и коварным дикарям из какой бы страны они не были. А ты представляешься мне вполне хищной и коварной.
Молодой человек больше не улыбался, его тонкие губы сжались и он глядел на кирмианку почти с презрением.
