до изменения орбиты нынешней планеты Амперии. Сезон состоит из ста шестидесяти девяти дней — тринадцати акь. На этом кратность тринадцати не заканчивается. Амперская мера длинны, называемая пэ, и равная ширине кончика мизинца среднестатистической женщины из арий, разделяется на тринадцать сегментов, равных толщине линии первого, изобретённого в Амперии пишущего пера, а один ноп равен ста шестидесяти девяти пэ. Так для примера, рост бывшей императрицы составлял ровно один ноп, мой рост равен один ноп и одиннадцать пэ, что близко к среднему женскому росту арий.
Один из слушателей, по виду явно преподаватель из числа сопровождающих, поднялся со своего места, задал Эктори вопрос, нацеленный сбить её с хода мысли:
— Всё, что Вы нам сейчас рассказали, подтверждает, что ИСиИ удобна только для Империи, представителям иных государств она окажется очень неудобна в использовании. Даже колонии Империи не могли использовать её с удобством. Зачем же Империя насаждала столь не универсальную систему представителем иных миров?
Эктори улыбнулась, вышла из-за стойки, за которой стояла всё время своей речи, заговорила, идя по сцене, вставая так, чтобы оказаться прямо перед спросившим:
— Амперия вовсе ничего не насаждала. Как бы неприятно ни было признавать этот факт гражданам иных государств, но Амперия была достаточно влиятельна и могущественна, чтобы иные государства подстраивались под неё. На своей заре Амперия подарила мирам первую письменность и её исконный язык стал тем, на котором мы общаемся с силами миров. Многие считают Первый язык очень не практичным — в его алфавите сорок две буквы, но огромное множество комбинаций-слов, и порой значение слова зависит от интонации, выделенной буквы или слов его окружающих. Не все виды способны произнести некоторые сочетания букв, из-за чего алфавит нового языка сильно урезан, а произношение букв изменено. Однако не смотря на это Первый — на данный момент единственный язык подчинения плоти миров, пусть существуют умельцы, пытающиеся создать и другие, но их разработки по сути дела являются лишь утилитами-переводчиками, а по итогу миры всё равно получают обращение на Первом языке.
Эктори встала на своё место за трибуной, оглядела слушателей, на лицах некоторых из них была заинтересованность, другие же готовы были спорить с ней, а значит поставленной цели ария добилась — её слушали, следили за каждым её слово. Воодушевлённая этим, она продолжила речь:
— Бесспорно, многие из разработок Амперии теперь, когда у нас есть возможность сравнить с более поздними творениями оказываются куда мене удобными в применении за пределами самой Амперии. Но мы и не создаём ничего для массового пользования. Государственное и общественное устройство Амперии таково, что творение должно удовлетворять в первую очередь потребности его создателя, мы редко думаем о том, чтобы наши разработки применялись не нами. А потому многие творения зачастую требуют глубоких познаний в той или иной области или долгих и сложных мыслительных процессов от представителей других видов. Однако напомню, что планшеты, созданные в Амперии сейчас используются во всех государственных заведениях и имеют большую популярность у владельцев различного рода производств и рядовых пользователей, благодаря своей надёжности, которая обеспечивается сложностью силами пользователя внести изменения в систему. Но мы сейчас говорим о цифрах. Особенность Амперской системы записи чисел заключается так же в том, что у нас нет цифры нуль. Вернее сказать, что она попросту не используется для записи чисел, однако, как знак обозначающий отсутствие чего-либо, она существует и читается как Ничто. Причиной всему этому наше особое отношение с Судьбой, существованием и пустотой. Ничто — это нуль возведённый в абсолют, полное отрицание всех объектов и законов. Это пустота за гранью сознания, а потому, она просо не может использоваться в качестве цифры, при вычислениях принято использовать сразу слово. На Первом языке ничто читается как Рть и записывается всего одной буквой, ныне не входящей в Имперский алфавит.
Эктори, рассказав ещё несколько фактов об Имперской системе записи и счёта, закончила выступление поклоном, спустилась со сцены, прошла в зал, рассчитывая послушать следующих выступающих, ведь на всех, кто был до неё, ария обратила мало внимания, тогда все её мысли были заняты лишь собственной речью.
Неожиданно, преподаватель, уломавшая её на эту затею, тронула арию за плечо, привлекая внимание, шепнула:
— Очень неплохое выступление. В некоторых местах правда перегнула, отстаивая честь Империи, но это объяснимо принадлежностью к виду. Не хочешь после учёбы пойти в ассистенты к кому-нибудь из преподавателей, пройти пару курсов углубления квалификации да стать преподавателем в Академии, я за тебя словечко замолвлю.
Эктори тут же живо представила, как будет из хода в ход рассказывать одно и тоже, изменяться будут только лица слушателей, а потом проверять работы с повторяющимися из хода в ход ошибками и тут же отрицательно мотнула головой.
Преподаватель разочарованно вздохнула, протянула Эктори брошюрку, заговорщически подмигнув:
— Никто не проверяет, сидим ли мы здесь или ушли уже. Предлагаю если уж оказались в музее, спуститься на этаж ниже, посетить выставку одного молодого, но уже довольно популярного скульптора.
Эктори качнула головой:
— Идите, а я тот посижу.
— Ещё минус тридцать баллов если пойдёшь со мной.
— В чём подвох? — Эктори заинтересованно подалась вперёд.
— Он говорят чем-то очень обязан Императору, не знаю правда которому, но если уж Вы принадлежите к правящей семье Империи, я рассчитывала пользуясь этим поговорить с ним, а может и автограф раздобыть. Выставка открылась только сегодня утром, он присутствовал на открытии и всё ещё есть шанс встретить его.
Эктори понимающе кивнула, внимательно изучила брошюрку, имя скульптора не значило для неё ничего, а вот сканы его работ сказали о многом: эти творения нельзя было не узнать…
Ход зеленый: Глава 76: «Зачем ты дал обещание?»
Эктори осмотрела творения сумасшедшего скульптора. То, что раньше ужасало её своей неестественностью, заставляло испытать верх отвращения, теперь воспринималось лишь как попытка подражать реальности, зачастую куда более ярко омерзительной.
За время странствий по Оргосу она успела не только насмотреться, но и прикоснуться, почувствовать вещи куда более пугающие. Начиная от кучки перебравших солдат, решивших, что жрица сможет стать прекрасной подружкой на ночь, один из которых увидев своего дружка мёртвым, не сдержавшись исторг всю вливаемую им в себя на протяжении вечера выпивку ей на плащ так, что по итогу пришлось отстирывать не только кровь но и блевотину. Заканчивая тем случаем, когда к ней пришла женщина с перебинтованной ногой. Снимая повязку Эктори заметила шевеление под ней и с опаской ещё раз уточнила, какого рода болезнь
