Сам по себе сигнал бедствия не мог еще служить источником особой тревоги. Мало ли что случается с человеком! Он может ушибиться, прыгая с вышки в реку, может пострадать, проводя опыт в лаборатории; наконец, может просто ногу подвернуть, как говорится, на ровном месте.
Здесь, однако, судя по всему, случай был особый… Борца лежал навзничь, рука его сжимала передатчик с такой силой, что разжать ее удалось с трудом. Пульс почти не прощупывался.
Безликие медики в масках облепили тело Борцы датчиками, и все результаты измерений были незамедлительно транслированы в БИЦ — Большой информационный центр, хранивший в своей памяти симптомы всех людских болезней от сотворения века.
Медики принялись хлопотать вокруг Борцы. Однако все дежурные меры, принятые ими, успехом не увенчались: привести в чувство Борцу не удалось.
Труп Бузивса в герметическом контейнере направили на клиническое исследование.
— Вот это называется — болезни на Земле побеждены, — хмуро сказала начальник группы, глядя на белое, как мрамор, лицо Борцы.
— Подождем, что скажет БИЦ, — отозвался помощник.
— Есть еще кто-нибудь в квартире? — спросил начальник.
Помощник покачал головой.
— Когда мы вылетали сюда по сигналу, я успел проверить карточку этого дома, — сказал он и процитировал по памяти: — Борца, двадцать четыре года, холостяк, окончил Звездную академию, состоит в Карантинной службе, живет один…
Начальник группы перевел взгляд со своего помощника на опрокинутую вазу и разбросанные цветы.
— Проверьте остальные комнаты, — сказал он.
Кто-то нагнулся, чтобы собрать цветы.
— Не прикасайтесь ни к чему! Пусть все остается как есть, — резко приказал начальник.
Едва помощник скрылся за дверью, на руке начальника тонко зазуммерил прибор, похожий на часики: вызывал БИЦ. Начальник приставил мембрану к уху, ловя высокий голос: «У больного человека поражены клетки головного мозга. Состояние угрожающее». Затем послышался треск, скрежет, БИЦ добавил: «Данной болезни в моей памяти не значится», — и отключился.
— Не значится, — вслух повторил начальник.
Из спальни донесся возглас помощника, обнаружившего Зарику.
Девушка также была без сознания. Похоже, ее поразила та же болезнь, что и Борцу. Кроме того, на руке имелся глубокий след укуса, залепленный пластырем.
— Обоих немедленно в клинику, — решил начальник. Обведя взглядом всю группу, собравшуюся в гостиной, он добавил: — Все это очень серьезно. Первое дело — строжайшая изоляция обоих больных. Второе — строжайшая тайна.
…Тайны, однако, не получилось. По мере того как ночь переходила в утро, в клинику из разных точек города поступали всё новые и новые больные. Правда, все эти точки лежали в одной части, к северу от дома, в котором жил Борца, но это мало что объясняло. Уже сколько десятков лет просторные палаты клиники пустовали, и вот они начали заполняться с угрожающей быстротой.
Симптомы у всех были одинаковые: человек шел по улице, либо летел в автолете, либо, наконец, находился дома, и вдруг без всякой видимой причины ему становилось плохо, и он терял сознание. Пульс замедлялся, сходил почти на нет, «замораживались» и прочие жизненные функции. Несколько автолетов, шедших на ручном управлении, разбилось.
По всей видимости, болезнь была чрезвычайно заразна.
Детальное исследование трупа Бузивса ничего не дало. Возбудитель болезни оставался неуловимым.
Благодаря карантину болезнь не перекинулась в другие города Земли. Не было пока что и смертных случаев, но положение больных с каждым часом неуклонно ухудшалось. А ведь с того момента, как были пойманы сигналы бедствия, испускаемые биопередатчиком Борцы, не прошло еще и суток.
— Что это за болезнь? Как ее победить? — спросил председатель Высшего координационного совета у главного медика Земли. Разговор проходил с глазу на глаз.
Главный медик развел руками.
— Все поднято на ноги, но результатов пока не видно, — сказал он.
Председатель побарабанил пальцами по столу. Со всех сторон глядели слепые белки отключенных экранов связи.
— Говорят, Петр Востоков открыл вирус рака в течение одной ночи, — нарушил он паузу.
— Верно, — кивнул медик. — Но этой ночи предшествовали тысячи бессонных ночей, когда ничего не получалось, опыты проваливались, и все валилось из рук. Я уж не говорю о колоссальной и необходимой работе предшественников Востокова, о целой армии микробиологов и вирусологов, трудившихся чуть ли не с двадцатого, а точнее — с девятнадцатого века…
Председатель вздохнул.
— Все это так, — сказал он, — но у нас нет времени. Никто на Земле не обладает иммунитетом против новой болезни. Неизвестно, как она распространяется. Поэтому все мы сидим на пороховой бочке с тлеющим фитилем. Ну, а что дало вскрытие шимпанзе?
— Ничего.
— Проверьте получше. Возможно, в этой обезьяне собака зарыта… прошу простить каламбур, — сказал председатель. — Кто еще был в квартире заболевшего?
— Девушка.
— Знаю, — сказал председатель. — Установили уже, кто она?
— Час назад.
— Почему так долго?
— У нее не оказалось биопередатчика. Пришлось проверить все инфоры… Ее зовут Зарика, она с месяц назад вернулась на Землю из глубинного поиска.
— Месяц назад? — Председатель наморщил лоб. — На «Альберте», что ли?
— Да.
— Как же она оказалась без биопередатчика?
— Зарика только позавчера, накануне этого происшествия, вышла из Гостиницы «Сигма», — пояснил медик. — Она получила назначение на биостанцию. Предполагалось, что на биостанции ей и вручат передатчик…
— «Предполагалось»! — перебил председатель. — А почему сразу не вручили?
— Думали, она сразу полетит туда.
— «Думали»! Человек на Земле свободен, волен располагать собой, — сказал председатель. — А что, она освоила в «Сигме» специальность микробиолога?
— Мне сообщили коллеги из «Сигмы»: Зарика очень талантливый биолог.
— Ирония судьбы… — сказал председатель. — Ну-с, а вы не допускаете мысли, что вся эта история может быть связана с «Альбертом»?
— Инфекция, занесенная из космоса?
— В каком-то смысле.
— Не похоже. Зарика прошла в «Сигме» полный курс карантина. Да и потом, почему остальные альбертиане не стали источниками болезни?
Председатель посмотрел на часы и встал.
— Проверьте все же все версии, о которых мы говорили, — сказал он медику на прощанье. — Связывайтесь со мной в любое время суток.
— Да, еще одно, — обернулся в дверях медик. — Я хотел бы подготовить несколько летающих клиник-спутников. Возможно, в условиях невесомости болезнь будет протекать легче.
