они ужинали часом раньше. Все направились туда. Какое зрелище предстало перед их глазами! Они действительно нашли Арлекина, но распростертого на полу со столовым ножом в груди!
Джепп умолк, а Пуаро, понимающе кивнув головой, сказал тоном знатока:
— Une belle affaire![1721] И конечно же, неизвестно, кто так грубо воспользовался столовым ножом? Впрочем, как и следовало ожидать!
— Ну а остальное вам известно, — продолжал инспектор. — Трагедия оказалась двойной. На следующий день все газеты пестрели сообщениями об убийстве Кроншоу и краткими заметками о том, что мисс Куртене, популярная актриса, была обнаружена мертвой в своей постели и что она умерла в результате приема слишком большой дозы кокаина. Пока непонятно только, был ли это несчастный случай или самоубийство. Ее служанка, вызванная для дачи показаний, подтвердила, что мисс Куртене часто употребляла этот наркотик, и в итоге мы склонились к версии несчастного случая. Тем не менее нельзя сбрасывать со счетов и возможность самоубийства. Ее смерть представляется мне на редкость несвоевременной, поскольку теперь мы не сможем узнать о причине той ссоры, что произошла на балу. Кстати, в кармане убитого обнаружили изящную эмалевую шкатулочку. На ее крышке бриллиантами было выложено имя «Коко», а в самой шкатулке оказалось довольно много кокаина. Служанка мисс Куртене заявила, что эта вещица принадлежала ее хозяйке и та всегда носила ее с собой, поскольку в ней содержался запас наркотика, к которому она сильно пристрастилась.
— А сам лорд Кроншоу увлекался кокаином?
— Наоборот. Он резко отрицательно относился к этому ее увлечению.
Пуаро задумчиво кивнул:
— Но раз уж шкатулочка оказалась у него, то, выходит, он знал, что мисс Куртене употребляет наркотики. Разве это не наводит на некоторые размышления, мой дорогой Джепп?
— М-да… — неопределенно промямлил Джепп.
Я улыбнулся.
— В общем, — сказал Джепп, — вот так обстояло дело. Что же вы думаете о нем?
— Вы рассказали обо всех обнаруженных уликах?
— Ах да, мы нашли еще кое-что. — Джепп вынул из кармана какой-то комочек и протянул его Пуаро. Это был изумрудно-зеленый шелковый помпончик, явно вырванный откуда-то, поскольку из него торчали оборванные нитки. — Мы нашли его в кулаке убитого, — пояснил инспектор.
Пуаро вернул помпон без каких-либо комментариев и спросил:
— Что вы смогли выяснить о врагах лорда Кроншоу?
— Ничего. Видимо, он был приятным молодым человеком, пользовавшимся уважением в обществе.
— Кто мог быть заинтересован в его смерти?
— Его дядя, достопочтенный Юстас Белтайн, наследует титул и состояние. На него падают кое-какие подозрения. Несколько человек заявили, что они слышали ссору в маленькой столовой с Юстасом Белтайном. Вы же понимаете, что в разгар ссоры попавшийся под руку столовый нож вполне мог сыграть роль смертоносного оружия.
— А что сам мистер Белтайн говорит по этому поводу?
— Заявляет, что он задал головомойку одному пьяному официанту. И также говорит, что это было скорее ближе к часу ночи, а не в половине второго. Понимаете, капитан Дигби очень точно запомнил время. С момента его разговора с Кроншоу и до того, как они обнаружили его труп, прошло всего минут десять.
— Как бы то ни было, я полагаю, что раз уж мистер Белтайн изображал Пульчинеллу, то его наряд был украшен фальшивым горбом и большим гофрированным воротником.
— Я не знаю точных деталей его костюма, — сказал Джепп, с любопытством взглянув на Пуаро. — Но в любом случае мне совершенно непонятно, с чего вдруг вы упомянули об этом.
— Непонятно? — По губам Пуаро скользнула чуть насмешливая улыбка. Он продолжил спокойным тоном, но его глаза загорелись хорошо мне знакомым зеленоватым огнем: — И в той маленькой столовой, очевидно, был какой-то занавес, не правда ли?
— Да, но…
— За которым мог бы спрятаться человек?
— Да… за ним действительно находилась небольшая ниша, но как вы узнали?.. Неужели вам доводилось бывать в этом доме, месье Пуаро?
— Нет, мой любезный Джепп, мысль о таком занавесе только что пришла мне в голову. Без него вся эта драма выглядела бы необъяснимой. А любая драма должна иметь свое объяснение. Но скажите мне, разве никто не посылал за доктором?
— Конечно, сразу же послали за ним. Только доктор уже ничем не мог помочь. Смерть, судя по всему, была мгновенной.
Пуаро с легким раздражением покачал головой.
— Да-да, все понятно. Но этот доктор… он давал показания на дознании?
— Да.
— Разве он ничего не говорил о каких-либо особых признаках?.. Не показалось ли ему состояние тела несколько странным?
Джепп сверлил взглядом маленького бельгийца.
— Да, месье Пуаро, я не представляю, как вы узнали об этом, но он упомянул, что не в состоянии объяснить некоторую напряженность застывших мышц убитого.
— Ага! — воскликнул Пуаро. — Мои Dieu![1722] Джепп, ведь это же наводит на определенные мысли, не так ли?
Я видел, что определенных мыслей у Джеппа явно не было.
— Если вы думаете об отравлении, месье, — озадаченно сказал он, — то зачем, скажите на милость, сначала травить человека, а потом всаживать в него нож?
— Такая версия действительно кажется смехотворной, — с готовностью согласился Пуаро.
— Итак, месье, что еще вы хотели бы узнать? Может, вы желаете осмотреть комнату, где было обнаружено тело?
Пуаро махнул рукой.
— Ничуть. В вашем рассказе мне показалась интересной только одна деталь — отношение лорда Кроншоу к употреблению наркотиков.
— То есть вы совершенно ничего не хотите видеть?
— Нет, пожалуй, кое-что можно посмотреть.
— И что же это?
— Набор фарфоровых статуэток, по которым были сделаны костюмы.
Джепп изумленно взирал на него.
— Ну вы и чудак!
— Вы можете устроить это для меня?
— Что ж, если хотите, мы сейчас можем съездить на Беркли-сквер. Думаю, мистер Белтайн… хотя теперь вернее было бы сказать — его светлость… не будет возражать.
Взяв такси, мы немедленно отправились туда. Новоиспеченного лорда Кроншоу не оказалось дома, но по просьбе Джеппа нас провели в «фарфоровую комнату», где хранились эти жемчужины коллекции. Джепп обвел стеллажи растерянным взглядом.
— Я совсем не уверен, месье, сумеете ли вы отыскать здесь интересующие вас статуэтки.
Но Пуаро уже подтащил к камину стул и с проворством кошки вскочил на него. На зеркальной поверхности полочки красовалось ровно шесть фарфоровых фигурок. Пуаро скрупулезно рассматривал их, давая нам краткие комментарии во время осмотра:
— Les voilà! Старая итальянская комедия. Три парочки! Арлекин и Коломбина, Пьеро и Пьеретта — какой изящный белый наряд с зеленой отделкой — и, наконец, Пульчинелла и его подружка в розовато-лиловой и желтой гамме. Прекрасная работа, и как точно изображен костюм Пульчинеллы — гофрировка, кружева, горб и высокая шляпа. Да, как я и думал, очень затейливый костюмчик.
Осторожно поставив последнюю
