фигурку на место, он спрыгнул на пол.
Джеппа, похоже, не удовлетворили эти комментарии, но, поскольку Пуаро явно не имел намерения что-либо добавить, инспектору ничего не оставалось, как постараться получше скрыть свое недовольство. Когда мы уже собрались уходить, появился хозяин дома, и Джепп, представив нас, дал необходимые пояснения.
Шестому виконту Кроншоу, видимо, было уже под пятьдесят, он отличался обходительными манерами и красивым лицом, на которое распутный образ жизни наложил свой отпечаток. Он выглядел как некий потрепанный повеса, склонный к томному позерству. Я с первого взгляда невзлюбил его. Он довольно любезно приветствовал нас и, заявив, что наслышан об удивительных способностях Пуаро, предоставил себя в наше полное распоряжение.
— Полиция делает все, что в ее силах, насколько мне известно, — заметил Пуаро.
— Но у меня есть серьезные опасения, что тайна смерти моего племянника так и не будет раскрыта. Загадка этой трагедии кажется совершенно непостижимой.
Пуаро с живым интересом присматривался к нему.
— У вашего племянника не было каких-либо известных вам врагов?
— У него вообще не было врагов. Я уверен в этом. — Лорд помолчал и затем продолжил: — Если вы еще желаете что-либо спросить…
— Только одно, — серьезным тоном сказал Пуаро. — Маскарадные костюмы… они были воспроизведены точно по вашим статуэткам?
— До малейших деталей.
— Благодарю вас, милорд. Вот, собственно, и все, что я хотел уточнить. Желаю вам всего наилучшего.
— И что же дальше? — поинтересовался Джепп, когда мы шли по улице. — Вы же понимаете, что мне нужно идти с докладом в Скотленд-Ярд.
— Bien![1723] Я не собираюсь больше задерживать вас. Мне нужно выяснить еще один маленький вопрос, и тогда…
— Что тогда?
— Это дело будет закончено.
— Что? Вы шутите! Вам известно, кто убил лорда Кроншоу?
— Parfaitement.
— Кто же это? Юстас Белтайн?
— Ax, mon ami, вы ведь знаете мою маленькую слабость! Обычно я предпочитаю до самой последней минуты держать все нити расследования в собственных руках. Но не беспокойтесь. Я все расскажу вам в свое время. Мне не нужны лавры… это дело будет вашим, при условии что вы позволите мне разыграть denouement по моему собственному сценарию.
— Хорошо! Я согласен, — сказал Джепп. — Надеюсь, мы дождемся в итоге вашего denouement! Однако же замечу, что вы редкостный молчун, не так ли? (Пуаро улыбнулся.) Ладно, пока. Я буду в Скотленд-Ярде.
Он размашисто зашагал по улице, а Пуаро остановил проходящее такси.
— В какие края мы направимся теперь? — спросил я с живым интересом.
— В Челси. Надо повидать Дэвидсонов.
Мы сели в такси.
— Что вы думаете о новом лорде Кроншоу? — поинтересовался я.
— А что скажет мой добрый друг Гастингс?
— Чисто интуитивно он вызывает у меня сильные подозрения.
— По-вашему, он коварный дядюшка из страшной сказки, не правда ли?
— А у вас иное мнение?
— У меня… Я полагаю, что он был очень любезен с нами, — уклончиво сказал Пуаро.
— Поскольку у него были на то свои причины!
Пуаро взглянул на меня, печально покачал головой и пробормотал что-то насчет отсутствия системы и логики.
Дэвидсоны жили на втором этаже многоквартирного дома. Мистер Дэвидсон, как оказалось, отсутствовал, и нам сообщили, что дома только миссис Дэвидсон. Служанка проводила нас в длинную комнату с низким потолком и слишком яркими, вычурными драпировками, выдержанными в восточном стиле. Даже воздух казался тяжелым и гнетущим, он был насыщен густым ароматом, источаемым китайскими благовониями. Нам практически не пришлось ждать миссис Дэвидсон, миниатюрное светловолосое создание, чья хрупкость могла бы показаться трогательной и очаровательной, если бы взгляд ее голубых глаз не был столь проницательным и расчетливым. Пуаро объяснил причину нашего появления, и она печально покачала головой:
— Несчастный Кронш… и вдобавок бедняжка Коко! Мы так любили Коко, и ее смерть — это такое горе для нас. О чем вы хотите спросить меня? Неужели мне опять придется вспоминать весь тот ужасный вечер?
— О, мадам, поверьте мне, я не стану понапрасну тревожить ваши чувства. Фактически инспектор Джепп уже рассказал мне все, что нужно. Я лишь хотел бы посмотреть на костюм, который был на вас во время бала в ту ночь.
Такое желание слегка удивило хозяйку дома, и Пуаро плавно перешел к пояснениям:
— Видите ли, мадам, я привык работать по системе, принятой в моей стране. Обычно мы стремимся воссоздать картину преступления. Поэтому мне необходимо получить по возможности наиболее полное и реальное represéntation, а в таком случае, как вы понимаете, костюмы играют важную роль.
Тень недоумения еще блуждала по лицу миссис Дэвидсон.
— Я слышала, разумеется, о воссоздании преступлений, — сказала она. — Но я не представляла, что нужно в таких подробностях изучать все детали. Сейчас я принесу платье.
Она вышла из комнаты и очень быстро вернулась с элегантным струящимся нарядом из белого и зеленого атласа. Пуаро взял у нее платье и, внимательно осмотрев его, с поклоном вручил обратно.
— Merci, madame![1724] Я вижу, что вы имели несчастье потерять один из ваших зеленых помпончиков, тот, что был вот здесь, на плече.
— Да, он оторвался во время бала. Я подняла его и отдала бедному лорду Кроншоу на сохранение.
— Это случилось после ужина?
— Да.
— Возможно, незадолго до трагедии?
Легкий оттенок тревоги промелькнул в светло-голубых глазах миссис Дэвидсон, но она быстро ответила:
— О нет… задолго до нее. На самом деле сразу после ужина.
— Ясно. Вот, пожалуй, и все. Не смею вас больше беспокоить. Au revoir, madame[1725].
— Итак, — сказал я, когда мы выходили из здания, — наконец выяснилась загадка зеленого помпона.
— Если бы так…
— Как? Что вы имеете в виду?
— Вы видели, что я осмотрел платье, Гастингс?
— Видел.
— Ну так вот, отсутствующий помпон не оторвался, как сказала нам леди. Напротив, его отрезали, аккуратно отрезали ножницами. Все оставшиеся на платье нитки были равной длины.
— Боже мой! — воскликнул я. — Дело, похоже, сильно усложняется.
— Наоборот, — спокойно сказал Пуаро, — оно сильно упрощается.
— Пуаро, — вскричал я, — когда-нибудь я просто убью вас! Ваша привычка находить все совершенно простым становится просто невыносимой!
— Но, mon ami, разве после моих объяснений все не выглядит совершенно просто?
— Выглядит, но это-то как раз и является самым досадным! В итоге я понимаю, что мог бы и сам обо всем догадаться.
— И могли бы, Гастингс, могли бы. Если бы только вы взяли на себя труд систематизировать ваши собственные идеи! Отсутствие системы…
— Ладно, ладно, — поспешно сказал я, поскольку слишком хорошо знал, каким красноречивым становится Пуаро, заводя разговор на излюбленную тему. — Скажите мне, что же мы будем делать дальше? Неужели вы действительно собираетесь воссоздать картину преступления?
— Едва ли.
