А что тут тянуть? Рубану с плеча. Как, собственно, мы и договаривались, прорабатывая детали будущего разговора.
— Артефакт, в который провалился Сириус в Отделе Тайн… — сказал я.
— Арка Смерти, — прокомментировал Волди.
— Именно этот артефакт, — кивнул я. — Только название неверное.
— Правда? — хищно оживился он и перетёк на месте, будто он сам, как Нагайна, состоял из языка, колец и хвоста. — А какое же правильное, на твой взгляд?
— Ворота в другой мир, — ответил я.
— Зачем мне ворота в другой мир? — вкрадчиво прошипел он.
— Затем, что в нём есть шанс не умереть через два года, — напомнил я.
— Ты считаешь, что ты сильнее меня?!! — вскричал он. — Что ты сможешь меня убить?!!
— Не считаю, но это и не важно, — сказал я. — Важно, что то, что заставляет сбываться эти предсказания, сильнее вас и в результате убьёт, пусть и моей рукой.
Он даже не дёрнулся, хотя должен был, как минимум, попытаться приложить меня чем-нибудь, не нарушающим его Обета. Видать, это и так ему было понятно. И раз уж решился напомнить о ещё одном неприятном явлении, которое здорово отравляло ему жизнь в последнее время… Даже Беллатрикс, сокрушённо помотав головой, как-то сказала, что не тот нынче Тёмный Лорд — без огонька работает. Без задора. Теперь он мог неделю просидеть без движения, даже забыв про своё любимое хобби — убивать. Верный пёс Фенрир ежедневно пытался развеселить его, к примеру, живописно расчленяя когтями ещё живых людей, но Волдеморт лишь безразлично махал рукой и отворачивался. Когда же нужно было сделать что-то, что от него требовал Сценарий, он пытался сопротивляться, хватаясь за любимое кресло, а потом обиженными красными глазами с недоумение разглядывал предавшие его конечности.
— Вы ведь не будете против, если вашей рукой перестанут управлять неведомые силы? — добавил я.
— Совсем не против, — подтвердил он — Но ведь есть подвох?
— Да, есть, — согласился я. — Другой мир — это мир, в котором наличие магии известно всем, хотя воевать предпочитают холодной сталью. Сейчас там как раз идёт война. Те, кто называют себя Светлыми, не так давно повергли Тёмного Повелителя и теперь пытаются добить его подданных…
— Ты ведь не случайно оговорился? — поинтересовался он.
— Нет, не случайно, — согласился я. — “Светлыми” они лишь называются, а вот по сути они настоящие упыри, питающиеся человечиной.
— Похоже, они достойные создания с прекрасным вкусом и чувством юмора, — проскрежетал Волдеморт и захохотал своей шутке. — Они мне заранее нравятся!
Словно ногтями по стеклу — раз за разом. Меня его смех сразу пробрал до печёнок, да и остальные присутствующие, кроме, пожалуй, Беллатрикс, явно побледнели.
— Очень быстрые, с великолепной реакцией, — добавил я. — К тому же, отчего-то ненавидят и без разговоров убивают тех, кто говорит на нашем языке.
— По-английски?: — уточнил он.
— Я не хотел бы удаляться в филологические дебри, — признался я, не желая ему сообщать, что он разговаривает на чистейшем русском, да ещё и с “поребриками” и “парадными”.
— Да уж! — зловеще проскрежетал он.
— Выбор, конечно, за вами, но мне отчего-то кажется, что этой компании такой союзник, как Вы, вряд ли понадобится, — продолжил я. — Им самим люди нужны в качестве еды, и вряд ли они захотят делиться.
— И ты мне предлагаешь встать на сторону тех, кто с этими “Светлыми” борется, — прошелестел Волдеморт.
— Если ваше появление будет сопровождаться достаточным шумом, — согласился я, — то они даже вполне могут провозгласить вас новым Тёмным Властелином.
— Не знаю, — скучающе зевнул он. — Мне “Тёмный Лорд” больше по душе. Да и привык как-то.
— Да, но здесь вас Тёмным Лордом зовёт небольшая стайка Пожирателей, — терпеливо сказал я. — А остальные либо не знают о вашем существовании до того самого момента, как вы их переработаете в то, что даёт вам силы, либо называют Сами-знаете-кем.
— То есть, Не-пойми-кем, — согласился он и снова задумался. — Но ведь когда я окажусь там, мне ничто не помешает самостоятельно выбрать, чью сторону принять? — осведомился он.
— Я вообще не представляю, кто или что может указывать Тёмному Повелителю, — подтвердил я, и он снова расхохотался.
Чёрт, ещё пара раз — и от его смеха у меня просто откажут внутренние органы. Устроят забастовку. Вот же оружие массового поражения!
— Условия? — спросил он.
— Да кто я такой… — разошёлся я, но он нетерпеливо взмахнул рукой, меня затыкая. — Простите, — повинился я. — Условия простые. Вы никогда не вернётесь сюда. Никогда. Вы заберёте всех, кроме тех, на кого укажет Нарцисса. Снейпа тоже забирайте, поскольку после всего, что он натворил, он всё равно труп. И чокнутую любовницу его — либо возьмите, либо прибейте. Мне бы хотелось, чтобы Беллатрикс осталась, но буду благодарен, если вы предоставите ей самой решать. Вы станете Тёмным Повелителем и поведёте свой народ к уничтожению Светлых. Мне бы хотелось, чтобы это не привело к уничтожению этого народа.
— А не треснет, Паркинсон? — ласково поинтересовался он.
— Я знаю, что звучит несколько… — согласился я.
— Наглость, Паркинсон — первый шаг на Тёмную Сторону, — угрюмо заявил Волдеморт. — Печеньки?
— Какие печеньки? — ошарашенно спросил я.
Он меня, что ли, чаем отравить хочет? А смысл, если Авадой проще и гигиеничнее?
— Тёмному Повелителю полагаются печеньки, — пояснил он. — Что ты мне можешь предложить?
— Давайте начнём с того, чего вам бы хотелось, — попросил я.
— Ты сказал — два года, — проскрежетал он. — Через два года мы с тобой встретимся. Если всё обернётся так, как ты мне расписал, и я захочу сменить обстановку, то ты мне подберёшь что-нибудь по моему вкусу.
— Я подберу вам что-нибудь, что на мой взгляд должно вам понравиться, — уточнил я. — И вы этот выбор примете…
— С условием, что ещё через десять лет мы снова встретимся, — перебил он.
— И снова вы удовлетворитесь моим выбором, — пожал я плечами.
— Этого мало, Паркинсон, — прошелестел он.
Настал момент выложить последний козырь.
— Я точно не уверен, но путешествие через Арку может изрядно поправить ваше физическое состояние, — выпалил я. — Если не исправить совсем.
Вот в этот момент он и моргнул. То есть, он не моргнул, конечно, но мне было ясно видно, что он купился. Даже дышать перестал.
— Гнусный паршивец, — прошипел он, когда наконец смог говорить. — Чтоб тебе пусто было! Я же каждый день три десятка разных зелий глотаю! С этого начать стоило!
— Вы бы меня потом совсем не слушали, — отмахнулся я.
— Когда мы отправляемся? — нетерпеливо дёрнулся он.
— Когда мы заключим соглашение, и вы соберёте всех, — ответил я. — Но не завтра точно.
— В воскресенье… — прошелестел он и махнул рукой, прогоняя надоедливых посетителей.
Нас, то есть. Не завтра — потому, что утром у меня — у троих из нас — по Сценарию было очередное мероприятие. Даже у четверых, если хорошенько подумать… Заспанная Флёр была вынуждена присутствовать в тот момент, когда недовольная тем, что пришлось вставать в такую рань и пить оборотное зелье, Пераспера под личиной Билла выдала мне мешочек с галлеонами. Стоит ли упоминать, что для этого нам пришлось в таком составе ещё раньше пробраться в дом к семейству Уизли, где по Сценарию я вроде как должен был обретаться, но по факту ничего такого там явно не упоминалось, и это давало мне свободу видеть, кого хочу и спать, где хочу.
Ещё в среду, когда “Билл” и Флёр появились в Норе, Рон сильно удивился, особенно оттого, что их появления совпало с моим. Мне было видно, как он мнётся оттого, что его снедает любопытство, но приближаясь к “Биллу”, он оказывался вблизи Флёр. Терял дар речи, забывал, что хотел сказать, и замирал безмолвным истуканом, пока Джинни, шипя про себя на “эту заносчивую дуру, да к тому же и француженку”, не утягивала его в сторону, по дороге прикрывая распахнутый рот и заботливо утирая платком текущие по подбородку слюни. Отойдя на достаточное расстояние, Рон приходил в себя, тряс головой, отгоняя наваждение, и снова решительно двигался к “Биллу” — расспросить, куда “он”, собственно, запропастился. Раз за разом. Неслыханное упорство! Меня спросить ему отчего-то в голову не пришло, но и это было объяснимо — рядом со мной не было Флёр. Зато была Гермиона, которая дёргала меня за рукав, пытаясь оторвать — очевидно, простодушно хотела спасти меня от злодейских чар, даже не догадываясь при этом, что я с Флёр вижусь каждый день, и известный иммунитет у меня выработался — я на её очарование совсем не поддаюсь. По крайней мере, пока она меня не целует в щёку.
Зато когда “Билл” передал мне мешочек с золотом, Флёр была моментально забыта. Точнее, про неё забыли все, кроме Рона, продолжавшего преданно пускать слюни. Девицам соперница сразу стала неинтересна, как только они услышали тяжёлый стук галлеонов в мешочке.
— Ого, а где мой? — на всякий случай спросил Рон, пожирая Флёр глазами.
