— Это вы так говорите, — ответил мужчина. — Но здесь, учишься быть осторожным.
— Осторожным? — Сальвия нахмурилась. Даже выросшая в страхе перед кимисарскими налетчиками — какой бы отдаленной ни была эта угроза в Крессеры, — она никогда не судила о намерениях человека по цвету его кожи, но отношение этого человека подразумевало, что подобные предубеждения были распространены в армии. Поскольку Сальвия видела Алекса только среди тех, кто его знал, ей и в голову не приходило, как часто ему приходится сталкиваться с враждебностью незнакомцев, не говоря уже о других солдатах. Кассек никогда не говорил, какая слабость была у Алекса в детстве, за которой так безжалостно охотились, но теперь она знала.
Эти дети, вероятно, всего лишь имитировали образ мышления, который они наблюдали у взрослых, но с дополнительной долей жестокости. Она была уверена, что если спросит об этом, он скажет, что это не имеет значения. Но это действительно имело значение. Ее пальцы крепче сжали металлическую пластину, когда она подумала о паже, который сражался за всех остальных, когда никто не сражался за него.
— По-моему, это больше похоже на осуждение.
— Это не осуждение, — настаивал солдат. — Это опыт.
То, что он провел, вероятно, половину своей жизни в стычках с Кимисаром в Тасмете, сформировало это опасное отношение, но это не оправдывало его. Сальвия стиснула зубы.
— Интересно, как их опыт общения с предвзятостью, подобной вашей, влияет на их суждения.
— Ну, я…
— И когда кого-то убьют из-за этих суждений, что вы скажете? Что вы не доверяли человеку, назначенному над вами, — королевскому чиновнику, — потому что он не был похож на вас?
Его щеки вспыхнули, когда он уставился в свою тарелку.
— Знаешь, это трудно, когда ты здесь год за годом сражаешься. У тебя появляется привычка смотреть на вещи определенным образом.
И в этом была проблема. Сальвия не думала, что этот человек обязательно был плохим человеком — в конце концов, он не питал таких же автоматических подозрений к Казмуни. Он просто реагировал на то, что всегда знал.
— Большую часть Тасмет было легко убедить присоединиться к заговору семьи Д'Амиран против короны, — тихо сказала она. — Люди там не чувствовали лояльности к Деморе, даже спустя столько времени. Я думаю, у них тоже была привычка смотреть на вещи определенным образом.
— Я не думаю, что боевые действия сейчас тоже сильно помогут, — сказал ее спутник.
— Вероятно, нет. — Вероятно, события были отброшены назад по крайней мере на одно поколение. Вернувшись в Теннегол, Сальвия напишет своей старой работодательнице Дарнессе Роделл, чтобы обсудить способы, которыми она и другие региональные свахи намеревались способствовать выздоровлению после войны. Наверняка у них уже был какой-то план. Может быть, она смогла бы как-то помочь.
— Мы уходим, — сказал Алекс, прерывая ее размышления. Он постоял над ними, нахмурившись, прежде чем отойти. Сальвия задавалась вопросом, как много он услышал.
— Я возьму это для вас, — вежливо сказал мужчина, забирая пустую тарелку из ее рук. Сальвия все еще была голодна, но чувствовала, что их беседа стоит гораздо большего, чем полный желудок.
— Спасибо, — сказала она. — Я не расслышала вашего имени.
— Капрал Дейл Уайлдер, — представился он, протягивая свободную руку.
Она пожала его.
— Я Сальвия Птицеловка.
— Сейчас, Сальвия, — позвал Алекс.
— Иду. — Сальвия вскочила, затем потратила дополнительное время на то, чтобы отряхнуть одежду, чтобы оправиться от боли, вызванной движением. — Я надеюсь увидеть вас снова, — сказала она своему новому другу.
Капрал улыбнулся.
— О, я это гарантирую. Мы будем регулярно отчитываться перед вашим капитаном.
Сальвия задумалась над последними словами Уайлдера, спеша догнать Алекса.
— Почему Рейнджеры будут отчитываться перед вами? — спросила она. — Разве это не совсем разные области?
— Я самый близкий начальник. Это дань вежливости. — Его речь была отрывистой, как будто он не хотел, чтобы его застукали за разговором с ней. — А позже мы отправимся на тренировку. Они знают этот район.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты пойдешь через реку? — небрежно спросила она.
Алекс посмотрел на нее сверху вниз.
— Конечно.
Сальвия изо всех сил пыталась найти способ спросить, что он будет сделал, если бы столкнутся с Казмуни, но она, вероятно, не должна была знать, что это возможно, не говоря уже о вероятности.
— До края пустыни всего несколько миль. Ты будешь там тренироваться?
Он прищурил глаза.
— Что заставляет тебя думать, что мы это сделаем?
— Я просто подумала, что это будет уникальная возможность. — Она пожала плечами, стараясь выглядеть непринужденной. — Он необитаем, верно? Они бы никогда не заметили.
Алекс отвел взгляд.
— Я не знаю. Я и не думал пересекать границу.
О, но он это сделает. То, как он отказывался встретиться с ней взглядом, практически кричало об этом.
Только когда они были на полпути назад, Сальвия поняла, что они оставили Эша Картера позади.
Глава 24
Они вернулись к группе Норсари во второй половине дня, но поскольку река все ещё была далеко, Алекс счёл нецелесообразным идти сегодня маршем. Он снова ушел, как только раздобыл что-нибудь поесть, желая разведать лучшее место для разбивки постоянного лагеря. Касс настоял на том, чтобы сопровождать его. Как бы сильно ему ни хотелось побыть одному, Алекс знал, что его друг прав. Отряд, с которым они встретились сегодня, не видел недавних признаков Казмуни, но лучше было перестраховаться.
Место, предложенное сержантом Старки, найти было нетрудно. Почти чистый склон поднимался от реки к плоской равнине, достаточно большой, чтобы построить тренировочную площадку и проводить групповые упражнения. Это также было бы видно со значительного расстояния. Если Казмуни снова переправятся через реку, они сделают это, зная, что ждёт их на другом берегу.
Они с Кассом вернулись около полуночи, и Алекс снова встал ещё до рассвета, ему не терпелось наконец приступить к своей миссии. Вес того, что он носил в своей куртке, также был постоянным напоминанием о конкретной задаче, которая стояла перед ним в тот день. Всё это напряжение сделало его вспыльчивым, и он с трудом сдерживался, чтобы не выкрикивать приказы.
Сальвия проигнорировала его, готовя свое снаряжение, чего он действительно заслуживал, учитывая, что до вчерашнего дня, он едва ли сказал ей десять слов. Она, вероятно, подумала, что он забыл, какой сегодня день, и в течение всего утра у Алекса так и не было возможности это исправить. Или, в своей трусости, он так и не воспользовался этой возможностью.
Они были в пути в течение часа, и их целью было добраться до лагеря к сумеркам. Мужчины были свежи после дня отдыха, так что в промежутке между этим и следованием по главной тропе они хорошо провели время. Они добрались до места назначения, когда солнце село.
Начали устанавливать палатки, чтобы укрыться от прохладного ветра, дующего вдоль реки с гор. Алекс заказал сервиз для Сальвии раньше своего, и он был готов ещё до того, как она закончила расчёсывать и ухаживать за Тенью. Когда все, наконец, было улажено на ночь, у него все ещё не было возможности поговорить с ней. Алекс стоял возле своей палатки, наблюдая за силуэтом, очерченным единственной свечой внутри.
Сейчас или никогда.
Алекс глубоко вздохнул и открыл клапан, чтобы нырнуть внутрь. Он выделил Сальвии палатку, достаточно большую, чтобы в ней можно было стоять, — офицерскую палатку — с раскладушкой, стулом и столом. Сейчас она сидела за ним, сочиняя что-то похожее на письмо, и когда он вошёл, он принес с собой ветерок, который почти погасил ее свет. Сальвия обхватила пламя ладонью, чтобы защитить его, и раздражённо посмотрела вверх. Ее глаза расширились, когда она узнала его.
Внезапно это стало похоже на ту ночь, когда они встретились, когда он принес ей ужин, пока она работала в библиотеке Галарика. Когда он был переодет простым солдатом. Алекс заколебался, прежде чем сделать ещё один шаг. Только тогда он вспомнил, что должен был спросить, прежде чем входить внутрь.
