– Я не ребенок, мистер Мэннинг! Он насмешливо вздернул брови.
– Вот как? Хорошо. Если вы уж так настаиваете. Эллиот показывал свое искусство владения абордажной саблей и порезал себе яйца.
Пруденс чуть не задохнулась. Кровь снова прилила к ее щекам. Она подняла глаза и принялась рассматривать фонарь, потом уставилась в дощатый пол – лишь бы не встретиться с торжествующим взглядом доктора. Он наслаждался тем, что сумел смутить ее, наглец!
Но Мэннинг, если и заметил, как ей стало неловко, предпочел не показывать этого, за что Пруденс была ему благодарна.
– Ну, – отрывисто произнес он, – вы собираетесь болтать всю ночь о ерунде или лучше поговорим о насущных делах? Так вот, раз в педелю мы ужинаем у капитана, а в остальное время вы будете есть здесь или с офицерами в кают-компании. Она находится на верхней батарейной палубе, прямо под каютой Хэкетта. Я предпочел бы, с вашего позволения, сопровождать вас туда. Ведь неизвестно, сможете ли вы сопротивляться чарам Сент-Джона.
Все необходимое здесь есть, – он указал на ночной горшок с крышкой, стоявший в углу. – Если же вы пожелаете уединиться, то рядом с кают-компанией, на кормовом балконе, имеется туалет. Впрочем, я не буду вам особенно мешать, потому что большую часть дня провожу в кубрике и занят своей работой.
– Значит, мне придется целыми днями сидеть одной в этой темной норе? – воскликнула Пруденс, упрямо выпятив подбородок.
Мэннинг колебался, очевидно, пытаясь уяснить для себя, насколько она упряма и своевольна.
– Нет, разумеется, пет, – сказал он наконец. – Дышать спертым воздухом вредно для здоровья. И вы не привыкли к такому образу жизни. В хорошую погоду я разрешу вам выходить на палубу. Остальное время можете проводить в кают-компании. Она светлая и просторная. К тому же там вас всегда ждет приятное общество. Однако, я надеюсь, вы не забудете о правилах приличия, которым должна следовать замужняя женщина.
Пруденс надулась. Этот человек или обращается с ней как с ребенком, или разговаривает так, словно она шлюха!
– Что касается процедуры раздевания и одевания, – спокойно продолжал Мэннинг, не потрудившись заметить мрачного выражения ее лица, – то я полагаю, мне не стоит всякий раз выходить из каюты. Моряки, которые спят в кубрике, могут заподозрить неладное. Лучше попросите меня отвернуться, и я с удовольствием выполню вашу просьбу.
Пруденс, пожалуй, оценила бы его такт, если б все это не было сказано таким резким, повелительным тоном. Даже дедушка не позволял себе ничего подобного.
– Благодарю, – проговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал столь же самоуверенно.
– Ну-с? – спросил Мэннинг, скрестив руки на груди. Казалось, он ждал чего-то.
– Се-сейчас? – с запинкой пробормотала Пруденс, чувствуя, что всю ее смелость как рукой сняло. – Вы хотите, чтобы я… сейчас?
– Вы вообще-то собираетесь ложиться спать? Завтра у меня будет трудный день. И я, между прочим, нуждаюсь в отдыхе.
Пруденс опять почувствовала себя ребенком, которого взрослые журят за глупое упрямство. Она послушно встала с кресла. Мэннинг тут же отвернулся, снял парик и тряхнул головой: его светло-каштановые, скорее даже песочного цвета, волосы рассыпались по плечам. Пруденс нервно сглотнула. Значит, ей придется не только самой раздеваться в присутствии Мэннинга, но и быть свидетельницей того, как он укладывается в постель.
Она отвела взгляд, быстро сняла платье, нижнюю юбку и корсет, а потом села на стул и принялась стягивать с себя ботинки и чулки. За всю свою жизнь Пруденс не испытывала такого чувства стыда – даже когда Джеми задрал вверх ее юбки.
«Глупенькая Пруденс! Где же твоя смелость?» Разве Мэннинг не видел тебя на операционном столе совсем обнаженной? А ведь сейчас, в длинной рубашке, вид у нее куда более пристойный. Пруденс искоса взглянула на врача. Он уже снял с себя брюки. Ноги у него были длинные и мускулистые, покрытые легким пушком каштановых волосков. Она чуть не поперхнулась. Какая же это безумная, дурацкая авантюра!
– Я готова, – прошептала Пруденс. Росс обернулся и холодным, отчужденным взглядом посмотрел на свою гостью, которая заплетала волосы в длинную толстую косу.
– Это та самая рубашка, которую я разорвал? Пруденс показала ему шов на изнанке.
– Видите, я ее заштопала. Но лучше было бы иметь еще одну.
– На складе у мистера Сликенхэма наверняка найдется пара отрезов какой-нибудь материи. Так что если вы умеете обращаться с иголкой…
Мэннинг аккуратно свернул свою одежду и положил ее на скамью, потом взял парик и подошел к сундучку.
Пруденс, которая уже начала было нервничать, вздохнула с облегчением. А! Конечно же, он хранит свой гамак там, в сундучке.
Тем временем доктор откинул крышку, вытащил коробку и, тщательно расправив парик, убрал его туда. Захлопнув крышку, он обратился к Пруденс:
– Ну-с, где вы ляжете? – Мэннинг указал на койку. – У стены или с краю?
Глава 6
– Негодяй! – прошипела Пруденс. Тут уж не требуются пояснения Бетси, и так видно, что у этого человека на уме! – Вы хотите, чтобы я легла с вами в постель? Сначала поцелуи – и вы еще разыгрывали безразличие! А потом… потом это!
Мэннинг, совсем потеряв терпение, крикнул:
– Черт меня подери! Сколько же с вами хлопот! Будь моя воля – вы спали бы на сундуке, где обычно ложусь я. Но мы находимся на корабле. Здесь трудно что-либо скрыть. Слуга, который убирает каюту, очень скоро догадается, что мы спим порознь! И будьте уверены, сразу же доложит об этом капитану, а тот до сих пор не верит нам. Вы не забыли, как быстро он узнал о том, что в кубрике находится женщина? Я уверен, здесь полно людей, готовых шпионить ради того, чтобы добиться благосклонности Хэкетта.
Пруденс грызла ноготь, с подозрением поглядывая на Росса.
– Послушайте, – продолжал доктор уже более спокойно. – Койка достаточно широкая, и я даю честное слово, что не дотронусь до вас.
«Может, стоит довериться ему?» – подумала Пруденс.
– Вы клянетесь?
– Клянусь. – Росс вздохнул. – Я уже почти забыл о наслаждениях, которые получал от близости с женщиной. К счастью. Я живу воспоминаниями. – Он указал на кровать. – Ложитесь с краю. Тогда вы сможете вырваться из лап «негодяя»… в случае чего… – И вдруг Росс рассмеялся – весело и добродушно, открыв ровные белые зубы. На его щеках появились маленькие ямочки.
Пруденс сцепила пальцы и уставилась в пол.
– Простите меня, я такая глупая.
Она очень удивилась, услышав его мягкий, полный сочувствия голос.
– Вы вовсе не глупая. Просто вы слишком молодая, – пробормотал он. – И наверное, порядком напуганы. – Росс покачал головой. – Вам не надо бояться меня, Пруденс Оллбрайт. Честное слово.
