«Уже придумал, кто сможет отдать старую одежду четырем нашим детям?» — с убийственной серьезностью спрашивала я.
«Первенцу — моя сестра. Я попросил ее ничего не выбрасывать».
Так мы и шутили друг над другом. Ну, тогда я думала, что это шутки. Не мог же Уилл в самом деле думать, что я выйду за него замуж? Он ведь даже меня не спрашивал, а если бы спросил, я бы ответила — нет.
Во-первых, я не собиралась выходить замуж за того, кого не люблю, благо, дядюшка матримониальными планами в отношении меня тоже озабочен не был, ему хватало проблем с двумя уже взрослыми сыновьями. Во-вторых, я мечтала работать целителем в столичной больнице, что явно не совпадало с планами Уилла уехать в какую-то южную глушь и растить там хлопок.
Но шутить о нашей будущей «жизни в браке с благословения Всевышнего» было весело.
Пока не выяснилось, что Уилл не шутил.
Я поняла это окончательно только в тот момент, когда рассказала ему о том, что лорд Тенербен (сам лорд Тенербен, в которого я влюблена до безумия!) сделал мне предложение и мы поженимся уже осенью.
«Ты изменила мне», — сжал губы Уилл.
Мне показалось тогда, что он снова шутит. Ну какая измена? Мы были друзьями. Ни разу не целовались, не держались за руки и уж тем более не уединялись!
Но Уилл не шутил.
«Променяла любовь на позолоту, деньги и титул. Я думал, ты не такая. Думал, ты настоящая. А ты такая же девка, как все остальные, кто готов из юбок выпрыгнуть, лишь бы попасть к нему в постель. Ты от него понесла? Потому вы женитесь, в этом лорде еще осталась порядочность?»
Не успев дослушать, я залепила Уиллу пощечину и отшатнулась.
В мгновение ока годы дружбы обернулись катастрофой.
Во время выпускных экзаменов в МагАк мы уже не говорили друг с другом, и я осталась один на один с теми сплетням и молчаливым (а иногда и не очень молчаливым) осуждением всего столичного общества, с которым я сталкивалась, стоило мне появиться где-то без сопровождения Рейвена.
Как ни странно, тогда я легко все это переносила: близость Рейвена, его любовь, то, что он всегда был рядом и был готов на все, лишь бы меня порадовать, с лихвой окупало любые неприятности. Мы любили друг друга и собирались быть вместе всю жизнь. Я была так счастлива, что почти боялась поверить в то, что все это правда.
Я даже не видела смысла в том, чтобы говорить Рейвену о том, что происходит: с него бы сталось объявить бойкот всей столице или решить все простой дуэлью (что, учитывая силу Рейвена, было бы просто избиением младенцев). Я решила, что должна быть достойной супругой лорда Тенербена, так что жаловаться считала ниже своего достоинства.
— В-в-вам чем-то помочь, леди? — прозаикалась служанка, рывком возвращая меня из воспоминаний.
Я в доме бургомистра. Со дня нашей с Рейвеном не состоявшейся свадьбы прошло много лет. Я здесь на работе. И, оставив мысли об Уилле, должна сыграть в игру «Найди странное».
Молоденькая русоволосая служанка в сером платье, которую я встретила при выходе из гостиной, смотрела на меня с ужасом, но все же осмелилась задать вопрос. Я улыбнулась, надеясь ее успокоить хоть немного.
— Покажите, где я могу вымыть руки? — деликатно спросила я, намекая на уборную. — Не нужно меня провожать, я сама найду.
В глазах служанки явно появилось облегчение, и она махнула рукой направо.
Отлично.
— А вы всегда ходите босиком, преподобный? — услышала я голос Рейвена из гостиной, и, остановившись за углом коридора, прыснула в кулак.
Для всех остальных вопрос звучал серьезно, но я знала Рейвена и уловила в тоне тщательно скрытую издевку. К проповедникам Всевышнего Рейвен относился снисходительно, как к неразумным детям. Ну а как человек, постоянно имеющий дело с самой настоящей Тьмой, может относится к тем, кто считает, что от умертвия можно защититься крестом?..
— В это время года — да, — церемонно ответил проповедник. — Это приближает меня к Всевышнему.
— О! Он презирал обувь? — заинтересованно спросил Рейвен.
Я закашлялась.
— Он терпел мучения ради нас! Спустился во Тьму, чтобы вернуть душу возлюбленной и воскресить ее! — с жаром откликнулся проповедник. — Он показал нам, что Тьма — не всесильна, что ее можно победить! Благословил нас и дал силы бороться. Поэтому мы празднуем каждый год Воскрешение и поэтому Тьма еще не поглотила нас! Вы разве не знали, что ваш дар к некромантии — это подарок Всевышнего? Именно он вашими руками бережет нас!
Я почти увидела, как Рейвен поморщился.
— Правда? — невозмутимо сказал он. В тоне сквозил сдержанный уместный в светской беседе интерес. — А что вы об этом думаете, мистер Финч? Вы говорили, что вас что-то позвало в этот мир и, я так понимаю, это «что-то» каким-то образом подняло и ваше тело.
— Я понимаю, к чему вы ведете! При всем уважении, лорд Тенербен, Всевышний не призывает духов и не поднимает зомби! — перебил проповедник. — Не якшается с Тьмой и ее созданиями!
Я поморщилась. Проповедник отчаянно мешал допрашивать призрака мистера Финча, как будто нарочно.
Стоит присмотреться к нему повнимательнее. И поделиться своими подозрениями с Рейвеном. Вдруг он знает больше?
Ведь не просто так он затеял этот разговор?
Встряхнувшись, я направилась в ванную. Добросовестно помыла руки, оглядела пятно от чая на темной ткани платья и уставилась в зеркало.
Затем — осмотрела комнату.
Мне нужно быть очень-очень внимательной. Искать странное.
Комната была обычной на первый взгляд. Ровный ряд полотенец, раковина с покрытым бежевой эмалью краном, ванна на ножках-лапах за деревянной ширмой, темно-зеленые стены.
Я осмотрелась еще раз и замерла, увидев что-то красное под комодом у стены. Наклонилась и удивленно подняла брови.
Детский деревянный мячик? Откуда он здесь? Анжелика уже слишком взрослая для того, чтобы играть в мяч.
В доме есть еще ребенок? Но почему его не слышно и не видно?
13.1
Нахмурившись, я взяла в руки красный мячик и встала. Снова оглядела ванную. Больше ничего необычного здесь не было.
Я выглянула в коридор и тихо притворила за собой дверь. Из гостиной раздавались приглушенные голоса. Девушка-служанка куда-то отлучилась — это было мне на руку. Я вернулась в холл и осмотрелась. Начищенный до блеска паркет, деревянные обшивки на стенах, уходящая на второй этаж узкая лестница. Светло-голубые обои, украшенные пейзажами в золоченых и деревянных рамах. А напротив входной двери — пустое место, которое смотрелось… странно. Как будто его нарочито не замечали, даже картину здесь повесить не пожелали.
Я подошла поближе и нахмурилась.
Мне кажется, или стена здесь немного темнее, чем в других местах? Из-за непогоды и сгустившихся снаружи туч в доме не хватало света, так что сказать наверняка было нельзя.
Я поежилась и обхватила себя руками. Как же холодно!
Отвернулась от стены и еще раз осмотрела холл. Мне кажется, или здесь холоднее, чем в гостиной?
От злости я сжала зубы. Мне нужен был Рейвен! Пусть я была умертвием и владела силой Тьмы, но до Рейвена мне было далеко. Он… однажды он сказал, что нечисть он буквально чувствует, как другие чувствуют запах гнили или, например, тепло солнечных лучей. Потому он лучший в том, чем занимается. Я ничего такого ощутить не могла, как ни пыталась.
Конечно, мне казалось, что в этом доме что-то не так, вся моя интуиция буквально вопила об этом! К тому же — этот деревянный мячик в ванной. Разве не странно? В доме, где нет ребенка — красный деревянный мячик.
Но это все было совершенно не то, я бы ни за что не могла сказать, чувствую ли я присутствие нечисти или просто лезу туда, куда не следует.
Провались оно все во Тьму!
Необходимо найти способ поговорить с Рейвеном с глазу на глаз. Он должен осмотреть этот дом как следует.
Кто-то в этом городе призвал демона. Зачем? Кому это может быть выгодно? И, главное, как этого кого-то вычислить?
