Перед глазами Павла стояла картина из лодочного сарая, но она больше не страшила его. Он больше не видел кровавого пятна, только узкие плечики, трогательные ключицы, голубоватые вены, выступающие под кожей на длинной шее, которая не могла удержать ее одурманенную голову. Он видел бледное лицо с обнадеживающе подрагивающими ресницами, носом кнопкой и пухлыми губами. Он ее не получит!
Павел чувствовал, что сейчас сорвется и накинется на лучшего друга с кулаками – картину, изображающую Алису Заваркину без сознания скрыл красный туман, сотканный из его ярости. Сначала он вмажет ему в ухо, потом под дых, потом локтем. Павел понял, что будет трамбовать Лавровича, пока он не превратится в месиво. Прямо здесь, на полу кофейни он будет топтать его лицо, и напоследок вдавит в его жалкие останки чашку, из которой он пьет этот вонючий претенциозный кофе! После он встанет и, не вытирая крови со своих рук, войдет на кухню и расскажет Анфисе Заваркиной всё, что знает! И пусть она уничтожит и его, Павла, зато Алиска будет в безопасности!
Внезапно Лаврович испустил горестный вздох и разжал кулаки. Его плечи поникли, и он как будто стал меньше ростом. Его ноги не могли удержать его вертикально, и Лаврович плюхнулся обратно в кресло, укрыв лицо в ладонях.
Павел, чувствуя, что ярость всё еще раздирает острыми когтями его внутренности, тоже присел. Лаврович поднял усталое, больное лицо, тускло взглянул на друга и сказал, с трудом выговаривая слова:
- Если она увидит это видео раньше, чем получит предложение, она никогда больше со мной не заговорит!
«Значит, она должна увидеть его немедленно!», - решил Павел.
Глава пятая. 2010 год. Элскерь.
- А когда будут сказки? – спросил Мальчишка, доверчиво глядя на Черноглазого.
Сегодня все вечерние атрибуты - и алкоголь, и порошок - оказались на своих местах, и Черноглазый пребывал в чудесном расположении духа.
- Давай сегодня буду тебе сказку рассказывать? – предложил он, прихлебывая из стакана, - про своенравных девчонок-волшебниц, влюбляющихся в обыкновенных парней?
- Что такое свое… своенры…? – спросил Мальчишка.
- Это значит веселые и интересные, - пояснил Черноглазый.
Старая Актриса сегодня изменила своему обыкновению и взяла с собой в гостиную вязание. Когда из рассказов Черноглазого исчезла похабщина, недостойная ее ушей, необходимость постоянно подчеркивать то, что она – леди, сама собой отпала. Это обстоятельство очень обрадовало Старую Актрису: обязанность ее тяготила. Ведь столько лет одно и то же!
К тому же, он сегодня довольно мил с ребенком.
- А что делают волшебницы? – спросил Мальчишка.
- Наши с тобой волшебницы пасут коров, - пустился Черноглазый в рассказ, - вернее, раньше пасли. Теперь они могут делать все, что угодно, ведь никто не знает, что они существуют, кроме нас с собой.
Мальчишка звонко засмеялся. Ему нравились тайны.
- По моим прикидкам, потомство уцелевших хюльдр больше не нуждается в тайном укрытии, - пояснил он Старой Актрисе на «взрослом» языке, - у них больше нет хвостов, равно как и потребности бегать голыми по лесу, но, к сожалению, и магии в них значительно меньше. Они очеловечились.
- Как же так вышло? – поинтересовалась она, считая петли.
- Вышло так потому, что у лесного народца нет своих мальчиков, - он снова обратился к Мальчишке, который сегодня вовсю распустил уши, - девочкам-хюльдрам, чтобы продолжать свой род, надо было влюбляться в мальчиков из человеческого рода, выходить за них замуж и рожать совершенно обыкновенных деток, мальчиков и девочек. Девочки были чуть волшебнее мальчиков: растения у таких полукровок всходили и колосились пуще, животные были сильны и здоровы, дом и дети ухожены, муж доволен – сыт, чист, накормлен, и…
Старая Актриса предупредительно покачала головой, и, как ни странно, Черноглазый согласно кивнул. Видимо, эта часть рассказа – о том, как обычные мальчики находят настоящих волшебниц – была его любимой. Похоже, она дарила ему надежду.
- Однако, доставаясь человеку, хюльдра требовала от него такой же самоотдачи. Не приведи тролль, не наколоть дров или не совершить еще какой-нибудь мужской хозяйственный подвиг! Хюльдра в гневе могли бросаться как пнями и корягами, так и уничижительными взглядами. Эти женщины были достаточно сильны, чтобы наколоть дров самостоятельно, а потом упрекнуть мужа в несостоятельности. Это ведь гораздо неприятнее, чем получить корягой по шее: когда красивая молодая жена укоряет тебя!
- А я встречу такую волшебницу? – спросил Мальчишка.
- Конечно, встретишь, - пообещал Черноглазый, - когда я закончу рассказывать свою историю, она придет сюда и освободит тебя. Ты будешь свободен и сможешь делать что захочешь!
- Ура! – завопил Мальчишка, легко подскочил на ноги и унесся в коридор. За ним с лаем убежал шпиц.
- Зачем вы так? – укорила его Старая Актриса, - вы же даете ему ложную надежду!
- Ах, милая, зачем вы браните меня сегодня? – Черноглазый, проходя мимо за очередным стаканом виски, ловко приложился к ее ручке, - уверяю вас, все будет именно так!
- Ах, если бы! – Старая Актриса махнула на него надушенной ладошкой.
Черноглазый наполнил стакан, и, секунду помедлив, затянул правой ноздрей одну дорожку порошка.
- Вернемся к нашим хвостатым подругам, - сказал он, снова усаживаясь в кресло у камина, - итак, у полукровок больше нет хвоста, они обрели возможность жить среди людей. Здесь их-то и поджидает самая страшная и разрушительная ловушка.
Заинтригованная Старая Актриса отвлеклась от вязания и вставила в паузу вопросительный взгляд.
- Любовь к человеку, - назидательно подняв палец вверх, произнес Черноглазый, - и хюльдры, и полукровки очень влюбчивы, но если первые, живя в лесу, были избавлены от превратностей выбора партнера. Они видели три-четыре человека в год: в основном, это были суровые мужики, способные справится с превратностями скромной жизни в горах – дровосеки, пастухи, искатели приключений. Немногословные люди, разбирающиеся в жизни, отвечающие за свои поступки – идеальные мужья для хвостатых волшебниц.
- А что же полукровки? – спросила Старая Актриса.
- У полукровок – беда, - развел руками Черноглазый, - влюбчивость-то с магией связи не имеет и из поколение в поколения не уменьшается. В современном мире у них масса вариантов, как вляпаться в неприятности! Мажоры и их отцы, не желающие видеть у себя в семье простых пастушек, бонвиваны и их коварство, обманутые мстительные жены, которые не привыкли отказываться от своего, лишь завидев на горизонте кого-то похожего на дитя лесов. Прибавьте сюда психически нестабильных роковых красавцев, которые чуть что грозят расправой над ней или над собой. Обаяние полукровок по-прежнему достаточно сильно, чтобы очаровывать, покорять, сводить с ума эту разношерстную публику, но почти нет силы и выдержки, воспитанной предками, чтобы справиться с последствиями своего выбора. Отсюда разбитые сердца, родовые проклятия, брошенные на произвол судьбы волшебные дети, самоубийства и прочее насилие над природой. Полукровки растут в отрыве от своей стихии, теряют корни, теряют себя и шанс на счастливую жизнь.
Старая Актриса задумчиво покачала головой.
- И нельзя ничего сделать? – спросила она, не отрываясь от вязания.
- К сожалению, ничего, - вздохнул Черноглазый, - мы все заложники своего выбора. Уж вам-то мне говорить!
- Есть ли вероятность, что полукровка найдет правильного мужчину? - полюбопытствовала Старая Актриса, о чем-то напряженно размышляя, - который сможет ее поддержать и направить, научить пользоваться…хм… собой?
- Вероятность есть всегда, моя дорогая, - откликнулся Черноглазый, внимательно за ней наблюдая, - но она чрезвычайно мала. Такое происходит с девами, у которых могущественные покровители.
Черноглазый вдруг замолчал. Откуда потянуло холодом. Старая Актриса поежилась: камин сегодня разгорался из рук вон плохо.
- Что значит «могущественные покровители»? – уточнила она, - высокопоставленные?
Черноглазый не смог сдержать усмешку. Старая жаба мыслить своими категориями: высокая должность – это хорошо, это защита от всех бед. Куда ее саму завела эта уверенность? Правильно. В дом, который нельзя покинуть, и в котором даже дрова были слишком сырыми, чтобы гореть ярко и вдохновенно.
- Нет, моя дорогая, - Черноглазый удержался от снисходительного тона, - «могущественные» значит потусторонние, всесильные, темные.
