- Откуда вы, такая основательная? – спросил он, отсмеявшись.
- Из России, - улыбнулась Алиса.
Рыбаки за ее спиной загулькали по-норвежски что-то одобрительное. Алиса оглянулась на них: самый молодой показал ей поднятый вверх большой палец.
- Меня зовут Бьорн, - представился мужчина,- а вас?
- Алиса.
- А-ли-са, - повторил Бьорн, - пошли кофе пить, Алиса.
Он не давил на нее, требуя немедленных решений или действий, и не стремился потрогать руками, за что Алиса ему была очень благодарна. Хватит с нее чужих кожных жиров на сегодня! В тот момент, когда Алиса прикидывала альтернативные варианты – гостиницы, кафе, остаться тут и умереть – она почувствовала, как струйка из холоднющей норвежской дождевой воды упала с ее волос прямо за воротник. Ощущение было препротивнейшим, поэтому Алиса оставила в стороне все свои здравые размышления (в ее голове все здравые мысли проговаривал голос ее сестры Анфисы), справедливо решив, что в этом безымянном поселке ей больше некуда пойти, кроме как в гости к этому приятному аборигену.
- Если вы маньяк, то знайте, что я сообщу друзьям и семье о своем местонахождении, - Алиса выбежала под дождь вслед за Бьорном и засеменила рядом с ним. Она напустила на себя строгий вид и едва удержалась, чтобы не погрозить ему пальцем. Тот засмеялся, надвинул пониже капюшон своей куртки и мягко подтолкнул ее по дороге, идущей вверх от причала.
- Я дам вам свой лэптоп, - пообещал Бьорн, - и паспорт, если хотите.
- Хочу, - буркнула Алиса, вытерев лицо краем «рыбного» пледа.
Они шли, шли и шли. Алиса семенила рядом с широко шагающим Бьорном, закутанная, как шаверма, какую готовили в ларьке возле Главной площади в городе Б. Начинку из мяса, картошки и овощей, пропитанную чесночным соусом, тамошние повара так плотно заворачивали в питу, что казалось, будто ешь сосиску. Мысли о еде постепенно вытеснили из Алисиной головы мысли о том, что сейчас ее непременно убьют и расчленят, и, замечтавшись, она не заметила, как они прибыли в пункт назначения.
Пока Бьорн открывал дверь (просто повернул ручку, никаких серьезных запоров), Алиса оглянулась назад. Они поднялись в гору, и причал скрылся с глаз. Вокруг теперь были аккуратные белые домики, территории, не ограниченные заборами, совершенно обычные северные деревья и фантастический вид на Эурланнсфьорд. Все это Алиса разглядела сквозь упругие струи, заливавшие ее лицо: любопытство было сильнее холода и дискомфорта.
- Алиса, долго ты будешь там стоять? – спросил Бьорн, высунув голову на улицу.
Его дом напоминал сахарок в беретке: белый куб с четырехскатной черепичной крышей с трубой аккурат посередине – она-то и довершала образ, напоминая «пимпочку» на классическом французском берете, в которых ходят мимы. Дом не украшали ни завитушки, ни башенки, ни балконы – просто коробка с окнами, вмещающая два этажа и гараж.
В прихожей было темно и пахло полированным деревом. Когда глаза Алисы привыкли к темноте, она разглядела коробки – открытые, ополовиненные и нераспакованные – которые стояли то тут, то там. Здесь же начиналась винтовая лестница темного дерева, ведущая на второй этаж.
Алиса скинула свой спасительный плед прямо на пол, стащила намокшие сапоги и шарф и отправилась на поиски хозяина. Тот не замедлил материализоваться на лестнице: сначала показались его ступни в серых шерстяных носках, потом длинные стройные ноги в джинсах, серый свитер с горлом, обтягивающий мощный торс и здоровенные ручищи, и, наконец, бородатая улыбающаяся физиономия. Бьорн снял свою рыбацкую шапочку, явив Алисиному взору круглую макушку, на которой русые волосы от влажности завивались колечками.
- Я недавно купил этот дом, - пояснил Бьорн, показав рукой на коробки, - живу на втором этаже, там теплее. Пойдем со мной, я дам тебе сухую одежды и… что я там еще обещал?
- Чашку кофе, - сказала Алиса, которая покорно двинулась вслед за хозяином вверх по лестнице. Ей пришлось приложить кое-какие усилия, чтобы оторваться от созерцания его филейной части и сделать вид, что она любуется лестницей.
На втором этаже была обжита только одна комната. В ней стоял дубовый стол, дизайнерский холодильник с зеркальными дверцами, пара стульев, кронштейн с одеждой, какой-то трухлявый комод и раскладная сушилка для белья. Также имелась широкая кровать, над которой таращила стеклянные глаза оленья голова. Алиса скривилась.
- Не любишь охоту? – усмехнулся Бьорн. Он щелкнул кнопкой на кофеварке.
- Не особенно. Ты сам убил этого оленя?
- Сам. Сам убил. Сам освежевал. Сам засолил, - сказал Бьорн, немного рисуясь, - в России разве не занимаются охотой?
- Там, где я живу, нет, - ответила Алиса, - там слишком мало места, чтобы стрелять.
- В России мало места? – рассмеялся Бьорн.
Алиса пожала плечами.
- Переоденься, - велел Бьорн, указав на кронштейн, - женской одежды у меня нет, поэтому бери все, что понравится. И позвони своим родным, чтобы они не беспокоились.
Алиса с энтузиазмом стащила с себя мокрую куртку и бросила ее на сушилку. Кинув взгляд на Бьорна, который резал огромным острым ножом какую-то снедь и не обращал на нее никакого внимания, она быстро стащила с себя майку и, на секунду замявшись, бюстгальтер. Взамен мокрому тряпью, которое улетело на сушилку, Алиса цапнула с вешалки первый попавшийся свитер, который оказался большим и уютным, а главное достаточно длинным, чтобы прикрыть замерзшую попу целиком. Снова кинув на Бьорна взгляд, она стянула юбку и трусики и тоже швырнула их на сушилку.
- Возьми носки в комоде, - велел Бьорн, проходя мимо. В руке он нес мясницкий нож и пустую тарелку. Он вышел за дверь. Алиса прикинула и поняла, что он пересек холл и скрылся за дверью напротив.
«Наверно, держит там еще кого-нибудь, кто с парома упал. Засоленным. Отрезает по кусочку от предыдущего и скармливает следующему».
Несмотря на те ужасы, которые Алиса силилась вообразить себе, она чувствовала себя очень спокойно в этом почти пустом доме, хозяин которого так ненавязчиво и небрежно умудрялся ею командовать. Ему не хотелось сопротивляться.
«Точно. Маньяк! Маньяк-обаяшка».
Алиса выдвинула второй ящик комода: она предполагала, что именно там мужчина, живущий один, должен хранить свои носки. Она не ошиблась. Выудив самые толстые на ощупь и самые теплые на вид, Алиса успела умилиться тому, какими аккуратными кучками разложены его носки.
Бьорн вернулся с чистым полотенцем и маленькой красной книжицей в одной руке и с тарелкой, наполненной ломтиками солонины – в другой. Алиса, успевшая намечаться о шаверме по пути, проигнорировала поданное ей полотенце и норвежский паспорт, но потянулась носом за мясом.
- Ты голодна? – улыбнулся Бьорн.
- Безумно.
- Тогда подтягивайся.
- Нужно только одно дельце сделать, - Алиса залезла в свою необъятную торбу, мысленно вознеся себе хвалы за решение оправиться на фьорды налегке. С ней был телефон, кошелек, паспорт и запасные трусики, которые она тут же нацепила бы на себя, если бы ливень не умудрился просочиться внутрь сумки. Поэтому белье полетело на сушилку, а российский паспорт, тоже довольно сильно намокший – в Бьорна. Тот ловко поймал его и принялся разглядывать, как какую-то диковинку.
«Я что? Только что отдала свой паспорт едва знакомому иностранцу? Ой, наплевать! У меня еще загран есть!».
Алиса намотала на голову принесенное Бьорном полотенце, соорудив что-то вроде тюрбана, и глянула в его паспорт. Bjorn Yorgesen. Тридцать два года.
«Выглядит моложе. В холоде все лучше сохраняется».
Алиса глубоко вздохнула: ей предстояло кое-какое нелегкое испытание. Позвонить Васе и сообщить, где она, при этом ни разу не вызвав у него желания немедленно приехать в Эурланн и покрошить Бьорна в винегрет.
Алиса решительно набрала Васин норвежский номер и села на пол. Он ответил после четвертого гудка.
- Привет, - сказала Алиса ласково, - я убежала от тургруппы.
- Я знал, что ты так и поступишь, - по голосу Алиса услышала, что Вася улыбается.
- Тут пошел ливень, и меня приютил один человек, - затараторила она, - его зовут Бьорн Йоргесен, номер паспорта…, рост примерно метр девяносто, живет в доме, похожим на сахарок в берете…
- Подожди-подожди, притормози, - перебил ее Вася, - этот Бьорн тебя похитил, что ли? Но ты украла телефон и пытаешься меня мотивировать на твое спасение?
- Нет, - ответила Алиса с улыбкой, поглаживая оленей, нарисованных на ее носочках, - это ты всегда паникуешь, что меня кто-нибудь съест…
- Детка, это Норвегия, - сказал Вася, - не попадайся на пути эмигрантам, и никто тебя не обидит.
- Правда? – удивилась Алиса столь неожиданному повороту сюжета.
- Правда, - подтвердил Вася, - но номер паспорта я на всякий случай записал. Скажи мне, а этот Йоргесен, он часом не фотограф?
- Бьорн, ты фотограф? – крикнула она по-английски.
- Да, - просто отозвался Бьорн. Он закончил греметь посудой и теперь по комнате плыл восхитительный аромат свежего кофе. Как в кофейне «У Заваркиной».
