— Да. Ты, наверно, права.
— И самое ужасное то, что большую часть времени они ходят среди нас как самые обыкновенные люди.
У Ангуа щемило в глазах, она была рада и скрывающему туману, и твердой уверенности Веселинки.
— Давай. Мы почти пришли.
— Куда?
— Мы сейчас встретимся кое с кем, кто или убийца, или знает, кто убийца.
Веселинка остановилась. — Но у тебя есть только один меч, а у меня вообще ничего.
— Не волнуйся, нам не понадобится оружие.
— Вот как?
— Да, оно бесполезно.
— О!..
Ваймз открыл дверь, чтобы увидеть, кто так орет внизу. Капрал внизу орал нечеловеческим, то-есть негномьим голосом:
— Опять? Сколько раз вас убивали на этой неделе?
— Я занимался своей работой! — ответил невидимый заявитель.
— Грузчиком чеснока? Вы же — вампир! Посмотрим, какую работу вы выполняли... Точильщик колов для строительной фирмы, контролёр качества темных очков у оптика Аргуса... У меня что, крыша поехала, или в этом, все-таки, есть непонятная тенденция?
— Извините, коммандер Ваймз?
Ваймз оглянулся на улыбающееся лицо, выражающее уверенность, что оно несет только добро миру, даже если мир и не хотел этого.
— А... констебль Посети, что такое? — торопливо сказал он. — Я боюсь, что сейчас я сильно занят, и я даже не уверен, есть ли у меня бессмертная душа, ха-ха, возможно ты можешь зайти позже, когда...
— Я на счет тех слов, что вы попросили узнать, — с упреком сказал Посети.
— Каких слов?
— Слов, которые написал отец Тубелчек собственной кровью. Вы просили попробовать узнать, что они означают.
— А. Да. Заходи в кабинет, — Ваймз расслабился. Не было похоже на начало еще одной дурацкой беседы, о состоянии души, и о необходимости ее стирки и чистки, пока на нее не наслали вечное проклятие. Этот разговор должен был быть важным.
— Это древний язык Кенотинов, сэр. Выписка из одной из их священных книг, хотя, конечно, когда я говорю «священных», разумеется понятно, что они изначально заблуждались...
— Да, да, я уверен, — усаживаясь, сказал Ваймз. — Там каким-нибудь образом говорится что-то типа — «Мистер Икс сделал это, агхррррррррррррр!.....»?
— Нет, сэр. Такой фразы нет ни в одной из известных священных книг, сэр.
— А, — сказал Ваймз.
— Кроме того, я просмотрел другие документы в комнате, и стало ясно, что почерк на бумажке не покойного, сэр.
Лицо Ваймза прояснилось.
— Ах-ха! Чей-то еще? Там говорится что-то типа «Вот тебе, ублюдок, прошла вечность пока мы не нашли тебя, чтобы отомстить за то, что ты тогда сделал»?
— Нет, сэр. Такой фразы тоже нет ни в одной из священных книг, — сказал констебль Посети, и засомневался. — За исключением, Апокрифа к Завету Мщения Оффлера, — добросовестно добавил он. — Те слова из Кенотичной Книги Правды, — он усмехнулся, — как они ее называли. Это то — что их лжебог...
— Можно просто перевести слова и оставить в стороне сравнение религий? — спросил Ваймз.
— Хорошо, сэр, — Посети выглядел обиженно, но развернул бумажку и пренебрежительно усмехнулся. — Это некоторые правила, которым их бог якобы научил первых людей, после того как вылепил их из глины и обжег в печи, сэр. Правила типа: «Иже проработает Твоя усердна всю жизнь твоя», сэр, и «Не убий» и «Будь рабом покорным», и все такое, сэр.
— И это все? — спросил Ваймз.
— Да, сэр, — ответил Посети.
— Просто религиозные наставления?
— Да, сэр.
— Какие-нибудь предположения, почему это было у него во рту? Бедняга выглядел так, как если бы курил свою последнюю сигарету.
— Нет никаких, сэр.
— Я бы мог понять, если было бы что-то типа: «Порази врагов своих», сказал Ваймз. — А здесь просто говорится: «работай упорно и не создавай проблем».
— Кено был довольно-таки либеральным богом, сэр. Не слишком командовал.
— Похоже он был довольно-таки приличным богом, по сравнению с другими.
Посети неодобрительно посмотрел на Ваймза:
— Кенотины вымерли за пятьсот лет жесточайших войн на континенте, сэр.
— Понахватали молний и спалили всю паству? — сказал Ваймз.
— Не понял, сэр?
— О, ничего. Ну, спасибо, констебль. Я, э, сообщу все капитану Кэрроту, и еще раз спасибо, не позволяйте мне держать вас в...
Ваймз в отчаянии повысил голос увидев как Посети начал вытаскивать из-за пазухи кипу бумаг, но было поздно...
— Я принес вам свежий номер журнала «Факты без прикрас», сэр, а также ежемесячник «Призыва к битве», в котором есть много статей, которые, я уверен, очень заинтересуют вас, включая статью пастора Носа Коробейника о необходимости собираться и нести слово народу через почтовые ящики, сэр.
— Э..., спасибо.
— Не могу не заметить, сэр, что памфлеты и журналы, которые я дал вам на прошлой неделе, лежат на том же месте, где я их оставил, сэр.
— О, да, ну, извиняюсь, знаете как это бывает, количество работы в последние дни мешает мне выкроить время для...
— Никогда не поздно заняться спасением души, сэр.
— Я все время думаю об этом, констебль. Спасибо.
«Так нечестно» — подумал Ваймз, когда Посети ушел. "Оставлена записка на месте преступления в моем городе и в ней беспардонно нет никакой угрозы.
Почему? Последнее послание человека с упоминанием имени убийцы? Нет. Просто немного религиозной чуши. Какая польза от улики, если в ней больше загадки, чем в самой загадке.
Он чиркнул надпись на переводе Посети и бросил его в ящик с надписью «Входящие».
Слишком поздно Ангуа вспомнила, почему она всегда избегала квартал боен в это время месяца.
Она могла преобразоваться в любое время по собственному желанию. Люди забывают об этой черте оборотней. Но они помнили важную вещь. Полная луна была непреодолимым спусковым крючком: лунные лучи достигали до самого дна ее памяти оборотня, включали все выключатели, хотела она того или нет. Только пара дней прошло с полнолунья. А вкусные запахи от скота в загонах и от крови на бойнях било по ее показному вегетарианству. Ее организм звенел в состоянии ПЛС [Игра слов: ПЛС (предлунный синдром) с ПМС (предменструальный синдром) — прим. переводчика].
Она остановилась и уставилась на затемненное здание перед ней.
— Я думаю, мы обойдем его с задней стороны, — сказала она. — И ты постучишь.
— Я? Да они не обратят на меня внимания.
— Ты покажешь им свой значок и скажешь что ты из городской стражи.
— Да они проигнорируют меня! Они посмеются надо мной!
— Рано или поздно тебе придется это делать. Пошли.
Дверь открыл здоровый детина в кровавом переднике. Он был шокирован когда одна рука гнома схватила его за пояс, а другая рука гнома вытянулась снизу и поднесла к его лицу полицейский значок, а голос гнома, где-то из области его пупка, выкрикнул:
— Мы из городской стражи, ясно? И если ты не дашь нам войти, мы пустим твои кишки на сосиски!
— Неплохо для начала, — пробормотала Ангуа. Она отодвинула Веселинку в сторону и ослепительно улыбнулась мяснику.
— Мистер Хук? Мы бы хотели поговорить с вашим работником мистером Дорфлом.
Мужчина не совсем еще отошел от шока произведенного Веселинкой, но все-таки выдавил из себя:
— Мистер Дорфл? Что он наделал?
— Мы просто хотели с ним поговорить. Можно войти?
Мистер Хук посмотрел на нервно и возбужденно дрожащую Веселинку.
— У меня есть выбор? — спросил он.
— Давайте скажем, что вас есть что-то типа выбора, — сказала Ангуа.
Она старалась не вдыхать воздух с обманчивыми миазмами крови. В помещении даже стоял сосисочный станок. В него уходили те части животных, которые никто не стал бы есть, мало кто их даже узнал бы. Ее чуть не выворачивало от запахов бойни, но глубоко внутри, часть ее встрепенулась и молило и просило этих смешавшихся запахов свинины и говядины и баранины и...
— Крысы? — понюхав, спросила она. — Я не знала, что вы поставляете товар гномам, мистер Хук.
Мистер Хук неожиданно превратился в человека с удовольствием идущего на сотрудничество с полицией.
— Дорфл! Немедленно иди сюда!
Послышались шаги, и из-за пивных ящиков появилась фигура.
У некоторых людей есть предубеждения на счет нежити. Ангуа знала, что коммандер Ваймз ненавидел их, хотя в последнее время несколько смягчился.
Людям необходимо чувствовать кого-то впереди. Живущие ненавидят нежить, а нежить отвечает тем же (она почувствовала, как у нее сжались кулаки) неживым.
Голем по имени Дорфл немного прихрамывал, потому что одна нога у него была немного короче другой. Он не носил никакой одежды, потому что нечего было скрывать, и поэтому можно было видеть его тело, испещренное разноцветной глиной от многочисленных ремонтов. Было столько заплат, что Ангуа задумалась, сколько лет могло быть этому голему. Изначально, видимо в этой фигуре копировалась мускулатура человека, но многочисленные заплаты почти все затерли. Он был похож на горшки, которые презирал Вулкан, те горшки, что изготавливались людьми, которые думали что если это ручная работа, то она должна выглядеть как ручная работа, и поэтому отпечатки пальцев в готовом горшке, были как знаки качества.
