Вику оглушил грохот пистолета. Калабушка оказалась очень веселой вещью. При попадании в красный набалдашник, она переворачивалась, и другой кружок становился мишенью. Именно для этого стебли были сварены под разными углами. Руслан посмотрел на коллегу. Улыбнулся. Еще раз прицелился и нажал спусковой крючок. Вновь мишень перевернулась.
Так он расстрелял все патроны из магазина. Калабушка при этом укатилась в темный коридор. Восьмая пуля срикошетила. Скользнула по стене коридора и выбила искры.
— Пули потом собрать надо будет, — сказал Руслан. — Хотя бы по возможности.
Он поставил мишень на исходную позицию. Зарядил магазин.
— Теперь ты, — протянул оружие напарнице.
* * *
Несколько раз дядя выдавал любимому племяннику патроны просто так. А когда понял, что тому надо все больше и больше, то начал продавать. Сослался на то, что и сам не за бесплатно их получает.
В спецхранилище Вика с Русланом начали уделять сну не больше четырех часов. Смены стали на порядок интереснее. Стреляли с близкого расстояния. Стоило промахнуться, и пуля начинала рикошетить по спецхрану. И, если повезет, объясняй потом в больнице, откуда у тебя пулевое ранение. Но руки постепенно стали привыкать к отдаче, точность увеличивалась. Руслан стрелял неизмеримо лучше, но Вика быстро наверстала разницу. Настолько быстро, что напарник как-то сказал:
— В тебе просто погиб первоклассный стрелок.
— Нет, — усмехнулась Вика. — Просто если делаешь, делай хорошо.
— Не каждому дано шмалять…
— Не каждый желает учиться.
После каждой смены приходилось несколько часов выискивать пули. Находили почти все. Иногда попадались чужие и явно большего калибра. Руслан даже как-то сходил на один из подземных этажей и попытался найти трупы с огнестрельными ранами. Не нашел. Видимо та бригада, которая использовала мертвые тела в качестве мишеней, потом хорошо заметала за собой следы. Можно было, конечно, посмотреть по камерам, но напарники решили не лезть в чужие дела.
Когда мишень продырявилась, Руслан притащил новую. В виде кабана. Затем еще одну — в виде человеческого туловища на подставке.
В одну из смен напарник хитро улыбнулся и сказал:
— Я тебе кое-что обещал показать, да забыл. И ты не подсказала… Помнишь, я говорил, что и Порфирьевне от моего дядьки презент перепал?
— Угу, — Вика действительно вспомнила разговор.
— Жди здесь.
Он ушел в кабинет директрисы спецхрана номер три. Через несколько минут вышел с автоматом.
— Калашников! Семьдесят четвертого года! — сказал с такой гордостью, будто собственноручно сконструировал. — Это испытательный образец. Выпущен ещё в семьдесят третьем. Вроде как. Видишь, из какого белесого дерева приклад и цевье? Потом для них выбрали другой цвет. Только патронов к нему не нашел.
Вика несколько секунд смотрела на автомат, а потом сказала:
— А наша начальница, что совсем ничего не боится?! Или это нормально держать автомат на рабочем месте?
Иногда Вика сомневалась, стоит ли хранить в доме пистолет. Считала, что в случае чего, ей могут впаять незаконное хранение оружия. И плевать всем, что это память об отце.
— Мы ж в России живем! — улыбнулся напарник. — Здесь директорами спецхранов просто так не становятся. Боюсь она лошадка еще более темная, нежели мой дядька. Например, я точно знаю, что Максимыч… ну, тот, который из ФСПКСа, знает об этом стволе. Следовательно, и с моим дядькой тоже как-то завязан…
— Круговая порука, — немного ошарашено покачала головой Вика.
— Ага, — кивнул Руслан. — Мажет, как копоть. Я постараюсь у дядьки выцыганить патроны к нему. Не факт, конечно, что он даст. Это уже не пэмэшные.
Напарник осмотрел оружие и вынес вердикт:
— Конечно, из него давно никто не шмалял, но привести в порядок можно. На следующей смене, надеюсь, пошмаляем.
— Стоит ли?
Вика ненавидела те моменты, когда пуля начинала рикошетить от стен. Пусть и длилось это всего секунду. Но растягивалась эта секунда, как правило, на целую вечность.
Руслан посчитал, что стоит. В следующую смену ерзал на стуле и не мог дождаться ухода начальницы. Когда она попросила пойти закрыть за ней дверь, он чуть ли не вприпрыжку отправился следом.
С автоматом он возился долго. Вика успела сделать обход. Даже на второй подземный этаж спустилась ради любопытства. Ничего интересного она там, естественно, не обнаружила. Только стеллажи с трупами. Стеклянные глаза, задеревеневшие конечности и тонкий, сладковатый запах разлагающейся плоти.
Перед тем как Руслан прицелился в мишень, Вика спросила:
— Уверен, что стоит?
Руслан посмотрел таким взглядом, будто хотел сказать: «Молчала б, женщина!».
Вслух произнес:
— Я поставил на одиночные. Очередями, естественно, стрелять не будем. Мы тут столько дырок в стенах наделаем, как в дуршлаге.
Он выпустил целый рожок. От каждого выстрела содрогался. Тяжелые пули иногда рикошетили. Один раз чиркнуло рядом с Викиной ногой. Она запоздало отшатнулась.
У автомата отдача была очень сильная. Плечо после девятнадцати отстрелянных патронов ныло, словно в него экскаватор ковшом попал.
— Я не буду достреливать, — Вика передала автомат напарнику. — Плечо болит, а завтра на тренировку и вождение.
— А ты всего-то один патрон не дошмаляла, — Руслан вскинул автомат и выстрелил. Мишень после сорока девяти попаданий превратилась в кучу железа. А последним патроном напарник и вовсе ее повалил.
— Да-а-а-а… — протянул он. — А так расписывали… Так расхваливали… Что она чуть ли не очередь из КПВТ выдержать сможет… От обычного «калаша» сдулась… — посмотрел на оружие. — Я, кстати, больше не смогу достать патронов. Дядька сказал, что больше не продаст. Не выгодно ему их отдавать по себестоимости. Слишком тяжело достаются.
— Даже для любимого племянника? — подняла брови Вика.
— Даже для любимого племянника, — вздохнул Руслан.
* * *
Первый подзатыльник от инструктора Вика получила на четвертом занятии, когда проехала под «кирпич». Инструктор разразился таким высокохудожественным матом, что значение некоторых слов даже представить невозможно. Активные оправдания, что она всего лишь первый раз выехала в город, а на расстоянии двадцати метров ничего не видно из-за хлещущего дождя, инструктор и не пытался услышать. Он клял и материл все, что попадалось на глаза, в основном ученицу. Хотел отвесить еще и подзатыльник, но сотрудница спецхрана поймала его руку. Инструктор посмотрел в ее холодные глаза, буркнул еще какую-то гадость про тупых баб и, наконец, утихомирился.
Из машины Вика вышла, словно помоями облитая. Чувствовала себя так, будто именно из-за нее на дорогах Соминска ежемесячно гибнет около ста человек. После этого занятия вызубрила значение всех знаков и внимательно наблюдала, где какой висит.
Руслан долго смеялся, когда она ему рассказала эту историю.
— Я получил права три года назад, — поделился напарник. — И у меня не было такого инструктора. Мой вяло так объяснял, всем видом показывая, что он водить-то умеет, а на остальных ему… Все равно, в общем. И когда отец купил «семерку», то я вскоре ее разбил. Не поставил зимнюю резину. Это я так думаю, чтоб самого себя утешить. А по правде обвиняю инструктора. Ведь я хотел научиться. Не научили.
— Сильно досталось? — спросила Вика.
— Не поверишь, отделался испугом. На повороте занесло, врезался в столб и вылетел через лобовое в Дон. Представляешь, всегда пристегивался. А именно в тот раз не пристегнулся. Ехать-то было недалеко. От Пушкинской, до…
— Так это был ты?! Я читала об этой аварии! В «Вечернем Соминске».
— Да, видел эту статью, — поморщился Руслан. — Там есть некоторые несоответствия. Будто я гнал сто двадцать, не справился с управлением… Чушь. У меня была древняя «семерка» и больше ста она никак не хотела разгоняться. А я ехал пятьдесят пять. Ну… — замялся он. — Может и не совсем пятьдесят пять…
— А с машиной что? — спросила Вика. — Восстановлению не подлежит?
— Подлежит. Подлежала, — поправился Руслан. — Я продал как битую. Не хочу больше отечественного автопрома. Сейчас подсобираю и возьму какую-нибудь иномарку. После того как посидел в «бэхе» корешка, помнишь, рассказывал? — Вика кивнула. — То в отечественную ни за что не сяду.
— Так мы с тобой вскоре будем приезжать на работу на собственных машинах? — выдавила улыбку Виктория.
— Ага, — улыбнулся в ответ Руслан. — Слушай, помнится за мной должок… Так вот я хотел пригласить тебя в ресторан. Завтра вечером. Придем со смены. Выспимся, а вечерком сходим. Как тебе?
Вика посмотрела в глаза напарника. Голубые, отливающие морской волной, они не таили за собой подвоха. Он просто хотел отплатить добром за добро.
