«Почему они так плохо работают? – думал Робинзон о пленных южанах. – Кажется, кормят их сносно. Один банан в день – вряд ли они в своей Южной оконечности питались лучше, чем питаются сейчас, однако в их лицах я не отмечаю никакого стремления к труду. Вот когда южане перекуривают, их лица оживляются и становятся похожи на лица северных людей, а как только с тяпкой в руках южане склоняются над банановым саженцем, их лица превращаются в лица людей южного происхождения, и движения сразу становятся медленными и ленивыми. Чем я могу заинтересовать этих людей, чтобы они работали не на страх, а на совесть, во благо экономики Северной оконечности?»
Мысля так, Робинзон оглянулся, и его взору представилась такая картина.
Рабы, минуту назад поколоченные за леность, снова сидели в теньке бананового дерева и перекуривали, а их надсмотрщик как раз присаживался поодаль, в тени соседней пальмы, чтобы предаться полуденной дреме.
– Разворачивай! – зарычал Робинзон в досаде на этих глупых, необразованных, ленивых и бесчувственных туземцев.
Процессия сходу затормозила и с трудом на узкой тропинке развернулась, чуть не опрокинув паланкин: Робинзон удержался в нем, лишь вцепившись в поперечную слегу. Рабы, видя возвращение робинзоновой процессии, схватились за деревянные тяпки и принялись ковырять ими землю. Надсмотрщик, скривившись углами губ, взялся за дубину и принялся угрожающе помахивать ею в воздухе. Все трое, предчувствуя недовольство Робинзона, на всякий случай кричали:
– Ой, не надо! Ой, только не бейте меня дубинами! Ой, как больно! – хотя никто на них пока не замахнулся.
В этот момент Робинзон понял, что с южанами надо что-то делать… заинтересовать их результатами своего труда, что ли?
– Южане! – выкрикнул Робинзон радостно и даже приподнялся на своем паланкине.
Окликнутые южане прекратили ковырять землю и выпрямились, с выжиданием глядя на главного Робинзона Северной оконечности.
– Южане! – продолжал между тем Робинзон. – Сколько бананов вы получаете за свой труд?
– Сказано же, один… – пробурчал кто-то из пленных.
– А сколько бананов выращиваете за день?
– Два.
– Давайте поступим так. Половину всех выращенных вами бананов вы передаете государству Северной оконечности, на землях которого трудитесь, а оставшуюся половину оставляете себе.
– Чё, ровно половину? – спросили южане.
– Ровно половину, какой бы урожай вы не вырастили.
– А понимает ли дорогая Робин зона… – попытался вставить что-то вынырнувший из-под мышки Советник, но Робинзон не стал его слушать.
– Ну так что, по рукам? – спросил он пленных южан.
– А коряги с ног снять можно?
– Ну, это уж слишком, знаете! – возмутился Робинзон. – Вы все-таки пленные южане, а не свободные северные люди.
– Все равно, мы согласные, – закричали южане.
– Отлично. Отныне никаких надсмотрщиков и их дубинок, только интенсивный сельскохозяйственный труд на собственное благо… А ты чего стоишь, разве не понял? – обратился Робинзон к стоящему столбом бывшему надсмотрщику.
– Что же мне делать? – спросил тот растерянно.
– Не бойся с голоду не помрешь. Ступай ко мне в охрану, я как раз собрался увеличивать штат охранников.
И надсмотрщик присоединился к Робинзоновой процессии.
Когда процессия отъехала и Робинзон оглянулся за спину, то увидел: бывшие пленные, а ныне феодальные крестьяне, машут деревянными тяпками с такой скоростью, что тяпки мелькают в их руках сплошной расплывчатой лентой.
Уважаемые дети! Я не напрасно упомянул феодальных крестьян: действительно, рабство на необитаемом острове сменил феодализм – следующая стадия экономического развития. На этой стадии один человек не может принадлежать другому наподобие вещи – никаких рабов нет, – однако имеются владельцы земли, называемые феодалами, и трудящиеся на земле крестьяне, обязанные отдавать феодалам определенную часть урожая, за пользование землей… Чем одно лучше другого, спрашивается?!
День шестой
Валюта Южной оконечности. – Меняла и его сын Банкир. – Вексельное обращение. – Монеты в обращении истираются. – Эвкалиптовые банкноты. – Наказание Фальшивомонетчика. – Несчастный случай с головастым строителем. – Основы страхования. – На необитаемом острове революция. – Отмена феодализма и развитие капитализма.
Со времени успешного военного похода на Южную оконечность прошло несколько дней, а дипломатические отношения с южанами оставались напряженными. До Робинзона доходили различные слухи: в частности, о том, что разбежавшиеся при нападении туземцы заново отстроили разрушенную деревню и заложили собственные банановые и ананасовые плантации. Распространялись вовсе небылицы: якобы туземцы Южной оконечности образовали собственное государство и выбрали собственного – туземного! – Робинзона, который провозгласил себя полноправным властителем южных тропических лесов и прибрежных вод.
На эти слухи, исправно пересказываемые ему всюду успевающим и обо всем осведомленным Советником, Робинзон недоверчиво качал головой. Если заложить собственные фруктовые плантации южане, конечно, могли – это было весьма вероятно, – то выбрать собственного туземного Робинзона… Это, по мнению главного Робинзона Северной оконечности, не лезло ни в какие ворота. Ну какой Робинзон может быть в Южной оконечности, сами посудите?!
Однако слухам пришлось верить.
Когда, на шестой день своего пребывания не необитаемом острове, Робинзон прогуливался по рынку, то обратил внимание на туземца, который расплачивался за продукты странной монетой. Монета была золотой, но при этом какого-то странного вида и необыкновенно большого размера.
– А что у тебя? – с такими словами Робинзон выхватил из рук туземца заинтересовавшую его монету.
Она была настоящей, хотя отчеканено на ней было не «Одна золотая лепешка», как на других монетах, не «Две золотых лепешки», не «Три золотых лепешки», не «Четыре золотых лепешки» и даже не «Пять золотых лепешек», а нечто совершенно невообразимое: «Одна пригоршня».
– Это что такое? Кто позволил? – вскричал Робинзон в волнении.
Из объяснений туземца выяснилось, что странной монетой расплатился за товар один дальний, а именно с Южной оконечности, туземец.
Туземцы торговали не только друг с другом, но и с южными соседями – по той причине, что одних товаров не было на Северной оконечности, а других товаров на Южной. Например, в лесах Северной оконечности водились вкусные пушистые долгоносики, а в теплых водах Южной оконечности произрастала не менее вкусная водяная свекла. Если жители Северной оконечности желали попробовать водяную свеклу, они ловили несколько пушистых долгоносиков, которых обменивали на водяную свеклу – и все в результате такого обмена оставались довольны. Поскольку на Северной оконечности было введено денежное обращение, северяне расплачивались за водяную свеклу золотыми лепешками, на которые южане покупали пушистых долгоносиков. Но теперь оказалось, что и на Южной оконечности введено металлическое обращение, причем в пригоршнях. Да-да, туземцы Южной оконечности измеряли вес в пригоршнях: по весу песка, который можно захватить в пригоршню! Это была их так называемая валюта, то есть единица которой меряют деньги: у государства Северной оконечности валютой были золотые лепешки, а у государства Южной оконечности – золотые пригоршни, хотя и сделанные в виде лепешек.
Узнав, что у Южной оконечности своя валюта, Робинзон спросил у Советника;
– Откуда они взяли золото? Неужели воруют с нашего государственного рудника? В таком случае необходимо усилить охрану. Нельзя допустить, чтобы кто-то, кроме нашего государства, пользовался золотыми рудниками, потому что… ну, потому что ими должны пользоваться только мы, в целях пополнения государственной казны.
– К сожалению, – отвечал ему всеведущий Советник, – эти проклятые туземцы Южной оконечности имеют собственные золотые рудники. На Южной оконечности так же, как и на Северной оконечности, имеется выход золотой жилы – там, по всей видимости, южане и берут золото для чеканки своих пригоршней.
Первой мыслью Робинзона при таком известии было совершить на Южную оконечность еще один победоносный военный поход, однако он вовремя вспомнил, что, помимо заложенных банановых плантаций, южане по примеру своих северных соседей завели военно-молочное животноводство. Следовательно, южане обладали количеством ездовых коз, достаточным для создания легкой кавалерии.
Представив южных кавалеристов в седлах, Робинзон отказался от мысли покорить Южную оконечность. Он решил позволить своим подданным, правильным северным туземцам, вести торговлю с неправильными южными. Тем более что Робинзон пробовал водившуюся в водах Южной оконечности морскую свеклу и находил ее вкус пикантным.
