Ли Меллон появился из воды, за воротник его рубахи цеплялся зубали аллигатор. Ли Меллон выбрался из воды и вернулся в комнату, а аллигатор так и висел у него на шее, словно медальон.
* * *
Он остановился над капитаном Федерации, лежавшим без головы среди цветов. Без глаз и рта — только цветы росли у края шеи — капитан был похож на вазу. Но это не отвлекло глаз Августаса Меллона от точки, в которой он мог созерцать капитанские башмаки. Несмотря на то, что голова капитана отсутствовала в этом мире, башмаки были на месте и тут же раскрыли свои объятия босым фантазиям августасмеллоновских ступней, а затем и заменили эти фантазии натуральной кожей. Рядовой Августас Меллон оставил капитана еще более ущербным, еще менее совместимым с реальностью, чем прежде.
Четыре пары: американская последовательность
Прежде, чем мы пошли спать, выяснилось, что Элайн очень понравилась трава. Я не знал, что стало с Элизабет. Они с Ли Меллоном куда-то уехали.
Они забрали с собой аллигаторов. Я так и не понял, заговорил Ли Меллон или нет. Элизабет сказала, что поведет машину.
Я пошел искать Роя Эрла. Не хотелось, чтобы он выполз на шоссе, привязанный к бревну. Это могло привлечь ненужное внимание. Хотя непонятно, какое внимание в данном случае было бы нужным. Все было очень странно.
Где ты, Рой Эрл? Я бродил по округе, размахивая керосиновой лампой. Я оставил Элайн сидеть у огня. Она всерьез к нему привязалась. Она сказала, что в огне есть что-то от всех нас, а я сказал, чтобы она была осторожна.
— Рой Эрл! Мальчик Рой! — Я бродил кругами и перемещался к дальней будке. — Рой, все в порядке. Аллигаторов больше нет. Все хорошо. Джонсон Уэйд! Мистер Уэйд! «Страховая компания Уэйд»!
— Я здесь, — произнес более чем спокойный голос. — «Страховая компания Уэйд» здесь. В будке. — Голос не был похож на голос Роя Эрла, но кто еще это мог быть?
Я открыл дверь, посветил фонарем и увидел мистера Джонсона Уэйда в двойном спальном мешке. В мешке с ним был кто-то еще. На секунду мне показалось, что это Элизабет, но это, конечно, было невозможно. Почему, интересно, я об этом подумал?
— Кто это с тобой? — спросил я.
— Бревно, — сказал Джонсон Уэйд. — Я не смог отвязаться, пришлось лезть вместе с ним в мешок.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Хорошо, — сказал он. — Но я сумасшедший. Я не знаю, что говорю, и где нахожусь. Где я, и кто вы?
— В Биг Суре. Я Джесси.
— Привет, Джесси.
Я отвел фонарь в сторону, на секунду наступила тишина, и он сказал из тишины:
— Простите. Пожалуйста, уходите. Я очень устал.
— Хотите, я отвяжу вас от бревна? — спросил я.
— Нет, — сказал он. — Не нужно. Правда, мне так даже нравится. Напоминает мою жену. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказал я. Я вернулся и освободил Элайн от огня. Это может показаться странным, но я чувствовал себя псом-сенбернаром, спасающим заблудившегося в огне лыжника.
— Он в самом деле красивый, — сказала она. — Понимаешь, мы все там.
— Ага, — сказал я, — Пошли спать.
Мы с легкостью пролезли сквозь дыру в кухонной стене.
— А где Ли и Элизабет? — спросила она.
— Уехали куда-то на машине. И забрали с собой аллигаторов. Я не знаю, куда.
— Я видела их в огне, — сказала она.
* * *
Рядовой Августас Меллон встал и пошел. Все, что происходило вокруг, становилось звуками войны, словно бы помещенными под увеличительное стекло. В самом центре ружейной канонады он слышал грохот артиллерийской подготовки — Уилдернесс напрягала новые мускулы.
Подъем под барабаны!
Не знаю, сколько мы проспали — мне снился Альфред Хичкок; он говорил, что Гражданская война была славным временем — пока Элайн вновь не принялась меня трясти: О, нет.
На этот раз я не возражал. Сопротивление не имело смысла. Я открыл глаза. Стояло раннее утро, и оно показалось мне таким же нелепым, как и все предыдущие события. Было холодно и пасмурно, а воздух сквозь стекло казался мертвым.
— Что такое? — спросил я.
— Барабаны, — сказала она. У нее был усталый голос. — Слышишь?
Да, я их слышал. Барабаны. Вполне нормальные барабаны — не столь неистовые, как барабаны Уолта Уитмена, но это были несомненно они.
Возможно, армия Конфедерации готовилась к новому походу на Север. Кто знает? Я не знаю. Барабаны.
— Сиди тут.
Я оделся и пошел смотреть, в чем дело. Я думал, что увижу на трассе № 1 пропыленное многотысячное войско Конфедерации: ряды бьющей копытами кавалерии, сотни повозок с амуницией и боеприпасами, артиллерию, гордую поступь лошадей.
Я думал, что увижу вторжение Конфеденации в Монтерей, Калифорния, знамена и барабаны на трассе № 1, но увидел лишь Роя Эрла — свободного от жены, сидящего у дыры в кухонной стене и бьющего в перевернутое корыто.
— Что случилось? — спросил я.
— Ничего. Я просто хотел кого-нибудь разбудить, — вполне резонно сказал он. — Я не понял, куда все подевались.
— Уже разбудил, — сказал я.
* * *
Августас Меллон вышел к полю, на краю которого стояли роскошные мощные артиллерийские орудия — потом была дерзкая атака техасского войска, храбрых парней Худа; рвался в бой генерал Роберт Э. Ли, но техассцы не позволили; потом появилось Восьмое Добровольческое Подразделение Тяжелых Корнеедов Биг Сура, солдат стал кормить Странника пиявкой, а у рядового Августаса Меллона была теперь новая пара башмаков; потом Восьмое Добровольческое Подразделение Тяжелых Корнеедов Биг Сура, взявшись за руки, танцевало вокруг генерала и его лошади, и над всем этим громыхала американская Гражданская война — последнее славное время в истории этой страны.
Прощай, Рой Эрл, береги себя
Когда приехали Ли Меллон и Элизабет, Рой Эрл пребывал во вполне приличной форме.
— Это Ли Меллон, — сказал Рой Эрл. — Это мой амиго, Амиго Меллон.
— Ага, — сказал я. — Амиго Меллон.
— Как он выбрался? — спросил Ли Меллон; слова летали у его рта, как птицы в небе.
— Не знаю, — сказал я. — Зачем ты привязал его к бревну? У вас случайно нет других методов, доктор Юнг?
— Я знаю, как с ним обращаться, — сказал Ли Меллон.
— Ага, — сказал я. — То-то он всю ночь бегал с бревном по округе. Когда ты изображал тут Гамлета, ты его случайно не заметил?
— Не волнуйся, — сказал Ли Меллон, — Все под контролем.
— Ладно, — сказал я, чувствуя, как по всему моему телу расходится волна освобождения, словно в отеле, из которого по вполне нормальным причинам уезжают постояльцы.
Пока мы завтракали, Рой Эрл сидел непривычно тихо, черты его лица точно пересчитывали сами себя, и к концу завтрака он стал таким, каким был ночью, когда я нашел его в спальном мешке с бревном в обнимку — он тогда походил на человека, которого посреди зеленого луга привязали к колышку.
Покончив с завтраком, он сказал:
— Мне пора уезжать. Сегодня среда, верно?
— Верно, — сказала Элизабет.
— Мне нужно встретиться в Комптоне с клиентом, — сказал он. — Надеюсь успеть. Приятно было провести с вами время, друзья. Непременно приезжайте ко мне в Сан-Хосе.
— Хорошо, — ответил Ли Меллон.
Мистер Джонсон Уэйд выглядел вполне здравомыслящим человеком, не считая, разумеется, того, что вся его одежда и он сам были вываляны в грязи Биг Сура.
— Да, у меня назначена встреча, и я должен ехать прямо сейчас.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила Элайн.
— Да, моя юная леди. — сказал он. — Машина у дороги под деревьями, если не ошибаюсь.
— Деньги у вас? — спросила Элайн мистера Джонсона Уэйда, бросая испытывающий взгляд на Ли Меллона, нотариуса его мыслей и дел.
— Портфель со мной, — сказал мистер Джонсон Уэйд, и отвернул край этого жуткого оленьего коврика, похожего на парик Франкенштейна. — Вот, — сказал он, — я забрал его, когда проснулся.
— Понятно, — сказал я.
Ли Меллон смотрел в пруд. Без лягушек и аллигаторов он казался другим. Я собрался было спросить, куда подевались аллигаторы, но потом решил подождать, пока мистер Джонсон Уэйд уедет на свою страховую встречу в Комптоне.
Он раскидал наваленные на машину деревья, и мы стали прощаться.
— Приезжайте ко мне в Сан-Хосе, — прокричал он через окно, выезжая на дорогу.
— Приедем, — сказал Ли Меллон.
Bon voyage, Рой. Счастливого пути. Прощай, Рой Эрл, береги себя, но мне было совсем не весело. Еще несколько пустых комнат. Лифт забит чемоданами.
Нисходим, увенчанные лаврами, и стяги впереди!
Мы пошли к будке. Выглянуло солнце, и пока мы двигались вниз к громадному свету океана, мягкий розовый запах, словно стая невидимых птиц, поднимался из полыни и кружил в воздухе.
