— Одно дело пулять в мишени, другое, считай, в одного положить всю банду. Ты же теперь знаменитость. Женщины вообще куда логичнее, чем принято о них думать. К слову, вот и она.
— Кто? Логика или женщина?
— Твоя Лизавета, балбес. Не туда смотришь, — Басаргин развернул его и ткнул здоровенной лапой в сторону въезжающего на площадь запряженного парой белоснежных рысаков открытого экипажа. — Прямо царица! Пойдешь встречать?
— Мы с ней об этом не договаривались. Да и зачем портить девушке минуту славы? Пусть насладится моментом.
Кто знает, ждала Лиза от своей пары каких-то действий, но если и так, то виду, что расстроена, не подала. Наоборот, легко спустившись на землю, она принялась непринужденно общаться со всеми, вручая девушкам по цветку туберозы, целую корзинку которых за ней нес какой-то парнишка. В момент, когда Лиза появилась на Встрече, оркестр дружно и звучно, точно только того и ждал, заиграл вальс. Вот под эту, наполненную радостью мелодию, подчиняясь ее ритму, красавица и летела, порхая по кругу.
— И слово стало былью… — прошептал пораженный Март, — бывает же такое…
— А я что тебе говорил? Скоро до нас доберется. Надо же, туберозы всем раздает, они как раз к ночи самый аромат сильный дают. Видать, их и дожидалась. Я слышал, у Старогодов целая плантация в оранжерее растет. Поди, все срезали ради любимой дочурки…
— Слушай, тут и без того все розами благоухает, а теперь и вовсе… Но красиво, ничего не скажу.
— А чего ты хотел? Все девчонки розовой водой и волосы моют, и кожу освежают. Ты что, не знал?
— У меня сестер не было, одни братья. Это ты у нас везунчик, — так уж вышло, что у Баса кроме шести родных сестер имелось еще и пара десятков двоюродных.
— Это да. Жизнь, как в раю. Смотри, твоя сейчас до нас доберется, — толстокожий Бас не проникся моментом и все также с иронией комментировал происходящее.
Вся собравшаяся вокруг них компания раздалась по сторонам, словно подчиняясь чьей-то воле. Елизавета, не забывая награждать каждую девушку источающим яркий аромат цветком, в несколько легких шагов преодолела разделяющее их с Мартом расстояние. Под конец и он не устоял перед ее очарованием и пошел ей навстречу.
— А вот и моя пара на этот чудесный, полный волшебства первый лунный день! — беря его под руку, вроде бы и негромко, но так, что все услышали, произнесла Лиза.
— Надеюсь, ты и в самом деле хорошо танцуешь, — шепнула она ему на ухо.
— Не сомневайся, — уверенно ответил Март.
Кто будет заводить танцы, выступая первой парой, сразу стало всем очевидно. Так и пошло. Начали с хороводов. Потом перешли к танцам.
Первой стала «метелка». Оркестр заиграл знакомый наигрыш и народ, быстро разбившись на пары, встал двумя рядами: парни напротив своих девушек. И понеслось веселье. Пройдя все круги, завершили танец поклоном музыкантам и ненадолго разошлись.
Вскоре объявили «восьмеру», веселую круговую кадриль. Лиза с загадочной улыбкой смотрела на него и молча протянула руку. Обняв ее за талию, в который уже раз вдохнул тот самый, изысканный, яркий и свежий аромат и даже немного «поплыл». Если бы не память о том, что Елизавете вовсю ищут жениха, то мог бы и совсем голову потерять. Для себя он решил, что нечего думать о будущем, надо жить здесь и сейчас. Потому танцевал он в этот раз, как в последний. Душа пела и играла, а за ней и тело выдавало замысловато-залихватские коленца.
Начав со старинных хороводов и переплясав все известные русские кадрили, перешли к вальсам, а потом и к перенятому у аргентинцев танго. Вот в этот момент, прямо посреди всеобщего бурного веселья, раздался рев моторов, скрип покрышек по булыжникам от лихого торможения, поплыл клубами дым из выхлопных труб.
И под всю эту какофонию и грохот на площадь выкатился десяток мотоциклов, парочка даже трехколесных с колясками. Сидели по двое, по трое. Все в кожаных куртках, в перчатках и очках-консервах. Поголовно вооруженные. А впереди, оседлав роскошный даже на вид, черный с серебром байк, в гордом одиночестве ехал их вожак — Емельян Шибаев по прозвищу Ворон.
Их клан давно забрал всю власть в Шаголе — соседнем с Тарой небольшом городке. Бывало, молодежь устраивала бои стенка на стенку. Как часто бывает у соседей, особой дружбы между тарчанами и шагольцами не водилось. Ворон и его шайка последние два года то и дело наведывались в Тару и всякий раз устраивали драки и стычки, доходившие временами до стрельбы.
Вот и сегодня они прикатили на Встречу без спроса и приглашения. Выкатившись вперед, так что оказался в центре площади почти перед первой парой вечерки, он остановился, так и не заглушив двигатель.
Жгучий брюнет, длинные сальные волосы, крючковатый острый нос, тяжелый взгляд черных глаз. Ни с кем не здороваясь, он медленно осмотрелся по сторонам, явно кого-то выискивая. Заметив стоящую под руку с Мартом Лизу, мрачно оглядел ее с ног до головы и оскалил в кривой ухмылке желтые, прокуренные зубы.
Демонстративно дотянув одной глубокой затяжкой толстую самокрутку, сильно смахивающую на косячок, щелчком отправил окурок в сторону девушки. Взревев мотором, наклонил байк, с заносом вокруг выставленной на землю ноги развернул стального коня, обдав всех еще одной волной удушливого смрада и пыли из-под заднего колеса, и покатил с гордым видом вокруг площади.
На несведущих людей это произвело впечатление, но Двойдан сразу увидел, что Ворон — новичок. Движения резкие, дерганные. Руки вытянуты без сгиба в локтях, напряжены. Посадка неустойчивая, расхлябанная. Да, Ворон научился «дронить»[1], освоил пару трюков типа разворота с пробуксовкой и все того же заноса. И все.
Самому ездоку, да еще и под легким воздействием «волшебной травы», эти почти стандартные ошибки начинающего представлялись, вероятно, чем-то правильным, крутым и пафосным. Но как же далек он был от реального мастерства вождения…
Чтобы ухватить и обдумать все это, Марту хватило нескольких секунд наблюдения. И внезапно картина происходящего наполнилась для него особым, полным иронии юмором.
А вот остальным было совсем не до смеха…
— Зачем он приехал сегодня? — в голосе Лизы не ощущалось и намека на страх. А вот раздражение и досада в нем читались легко.
— Как думаешь, чего ему надо? — пробившись сквозь толпу, как ледокол через ледяные торосы, вставая рядом, спросил Бас, перекрывая своим гулким, низким голосом рев мотоциклов. — И сдается мне, он здорово упоротый дурью…
— Это факт. Он и раньше косил под психа, а теперь неясно, чего и ждать… Одно понятно, праздник Емеля подгадил капитально.
Между тем площадь все гуще заволакивали облако пыли и выхлопы от машин. Наездники усиленно продолжали выкручивать ручки акселераторов, крича что-то невнятное, но обидное. Вслед за вожаком банда принялась гонять вокруг площади, окончательно погружая все в бедлам. Треск и вонь стояли просто запредельные.
— Кха-кха, этак они нас тут удушат. Что делать будем? — Бас как всегда был конкретен и деловит.
— А какие есть варианты? Ведут они себя, спору нет, паскудно, явно напрашиваясь на получение люлей, но по факту пока ничего серьезного не натворили. Глядишь, покатаются и свалят… но это не точно…
— Если бы не Лунная неделя сейчас бы тут уже началось смертоубийство…
— Согласен. Ловко, черти, придумали… Приперлись по беспределу к нам в город, устроили тут цирк с конями… Придется с этим разбираться.
Лиза повернулась к Марту и, глядя глаза в глаза, попросила:
— Только умоляю, без стрельбы…
Приобняв красавицу за тонкую талию и, притянув к себе, прошептал нежно на ушко:
— Это не только от меня зависит, согласись, милая…
Девушка пару томительно-долгих мгновений оставалась в его объятьях, а потом мягко, но решительно высвободилась.
— Что будем делать? — настойчиво переспросил его Бас. Следом за ним к Марту подтянулись еще человек десять самых решительных. Бывшие одноклассники и прочие знакомцы. Все внимательно прислушивались к разговору вожаков. Март подмигнул им ободряюще и громко, так, чтобы все услышали, сказал:
