«Ибо снегу Он говорит: будь на земле; равно мелкий дождь и большой дождь в Его власти».[12]
— Вы в порядке? — повторила Сюзанна.
Пират, кивнув, продолжал читать.
— Встаньте, суд идет.
Пират встал, как и все остальные, и сел, когда все сели. Что-то начало происходить вокруг, но мысли его были далеко. По интонациям говоривших он понимал, что затевается ожесточенный спор. Какой-то усатый коротышка, тыкавший в него пальцем, хотел, чтобы он остался в тюрьме. Еврейский дружок Сюзанны хотел его освободить. Они спорили о кассете. Спорили о Наполеоне Феррисе. Давал показания какой-то работник ФЕМА, что бы ни значила эта аббревиатура. Разгорелся спор о том, при каких обстоятельствах была обнаружена кассета. Кто-то кричал, что у этого работника ФЕМА имеются связи в проекте «Справедливость». И не ловил ли его когда-то полицейский по имени Бобби Райс? Не хотел ли он попросту отомстить Бобби Райсу? Но какой в этом смысл? Это язвительно интересовался еврей. Ведь к тому моменту как пленку обнаружили, Бобби Райс уже погиб. «А вам не приходило в голову, что это может быть заговор против всего полицейского управления?» — еще язвительней вопрошал приземистый любитель потыкать пальцем. Свара продолжалась. Теперь показания давал кто-то другой. Правда ли, что между начальником полиции и его заместителем сложились напряженные отношения? Шум нарастал. Пират утратил всякий интерес к происходящему.
Шло время. Все звуки смешались в оглушительную, яростную какофонию. Пират поймал себя на том, что все время перечитывает абзац про «большой дождь». Господь, который вихрь, сотворил большой дождь, который ливень. Он вдруг осознал это. Вихрь плюс дождь равно ураган. Книга Иова — великая книга, ибо…
Сюзанна внезапно впилась в его колено пальцами. Его это поразило. Пират вскочил как ошпаренный и изумленно уставился на нее. Она указала на судью. Та держала слово:
— … И, в соответствии с разумно обоснованными сомнениями, в случае если бы данная пленка была представлена при первоначальном рассмотрении дела, суд полагает, что, невзирая на…
Через пару минут она наконец стукнула своим молоточком.
— О боже, — вымолвила Сюзанна. — Вы свободны.
Поднялась страшная суматоха. Язык у Пирата как будто распух, и он не мог произнести ни единого внятного слова. Сюзанна повела его к двери. Пират снова увидел стройную загорелую женщину, которая его опознала. В глазнице его что-то шелохнулось, как будто он пытался отсутствующим глазом бросить взгляд в сторону женщины. Довольно болезненное ощущение: внутри же находилось лезвие. Гладкая кожа на лице женщины растаяла, и обнажилось нечто кошмарное. Возможно, жить ей осталось совсем недолго.
Глава 11
— Ты ходила на слушание? — удивился Клэй. — Не понимаю…
Они сидели в кофейне напротив музея. Экскаватор «ДК Индастриз» катался взад-вперед по той площадке, где раньше стояло «Седьмое небо», чьи истонченные арки создавали обманчивое впечатление, будто украденная скульптура была очень высокой.
— Разве это важно — тот факт, что я туда пошла? — задала встречный вопрос Нелл. — А как насчет результата?
— В суде может случиться что угодно, — заметил Клэй.
— Может, дело в судье? Если бы судьей был другой человек, Эрл Роман…
— Сложно сказать. — Не слышно ли сомнения в его голосе? И не гнев ли блеснул в его глазах, стоило ей упомянуть Эрла Романа? — Но все же ответь, зачем ты пошла на слушание, — потребовал он.
— А что в этом такого?
Им подали кофе: эспрессо для Клэя, латте для Нелл. Чашка казалась в его руке совсем крохотной. У него были очень красивые смуглые руки, сильные и изящные одновременно — два качества, которые отлично характеризовали его в целом.
— Что в этом такого? — эхом повторил он. — Для начала вот что: зачем ты сама подвергла себя этому испытанию? — Клэй пригубил эспрессо, наблюдая за женой из-за ободка чашки. Ей на миг показалось, что в его взгляде читается профессиональное любопытство.
— Мне просто нужно было увидеть его.
— Зачем?
— Узнать, как он выглядит.
— Какая разница, как он теперь выглядит, — огрызнулся Клэй. — Люди сильно меняются за двадцать лет.
— Я знаю. — Прежнего Элвина Дюпри, каким она запомнила его в суде и на Пэриш-стрит, нынешний напоминал только габаритами. Он ужасно постарел, гораздо сильнее, чем можно было ожидать за двадцатилетний срок; он весь был усеян шрамами, он совсем одряхлел. Изменилось все, кроме одной небольшой детали…
— Так зачем же, Нелл?
— Я уже ответила.
— Почему ты не упоминала об этом раньше?
— Ты ушел на работу. Решение было спонтанное.
— Спонтанное, значит.
— Да.
— Ты ничего не обдумала заранее?
— Нет. Не совсем.
— Не совсем?
— Нет.
— Так что же спровоцировало это спонтанное решение?
— Клэй, я себя чувствую, как на допросе!
Он с болью взглянул на нее.
— Прости, малышка, — сказал он и, протянув руку, коснулся ее. Ей тут же стало лучше. — Ну, тебе же не звонила Ли Энн Боннер, ничего такого?
— А почему она должна была мне звонить?
— Ну, перед тем как ты запрыгнула в машину и поехала в суд.
Нелл убрала руку.
— Ли Энн мне не звонила. У меня своя голова на плечах.
— Черт, само собой! — воскликнул Клэй. — Ты самый умный человек, которого я встречал. Никто с тобой не сравнится. Я просто не могу понять, что подвигло тебя…
Она перебила его:
— Разве ты не понимаешь? А что, если я засадила за решетку невиновного? Испортила ему всю жизнь? Клэй, он превратился в настоящего старика, он потерял один глаз, и одному Богу известно, что еще с ним случ…
— Прекрати! Остановись. Ты не засадила…
Подошла официантка.
— Ну что, ребята, готовы? У нас сегодня неплохой миндальный торт, только испекли. За счет заведения, шеф.
— Спасибо, не нужно, — отозвался Клэй. — И принесите, пожалуйста, счет, когда нам пора будет закругляться. — Официантка удалилась. Он подался вперед и заговорил полушепотом: — Ты никого не сажала за решетку. Это сделали присяжные. И руководствовались они не только твоими показаниями. Дюпри был давно известен как грабитель, и на его счету было очень похожее ночное нападение, когда он угрожал ножом, и финал мог бы быть таким же, если бы патрульная машина случайно…
— Вот это меня тоже беспокоит, — сказала Нелл. — Что нож так и не нашли.
— Ни одно дело, — ответил ей Клэй, — ни единое дело нельзя раскрыть так, чтобы сошлись абсолютно все концы. Это не значит, что в деле что-то неладно. Забудь, что видела нож. Имелось ножевое ранение. Мы учли криминальное прошлое подозреваемого. Уж это-то сходилось.
— Но что случилось с ножом?
Клэй воздел руки.
— Выбросил его в реку!
— Но там работали ныряльщики, и они ничего…
— …или в кусты, или в канализацию, или в мусорное ведро. Это не важно. Он сделал это.
Она внимательно посмотрела на мужа. Каково это — знать человека досконально, угадывать все его мысли, но не соглашаться с ними или, по крайней мере, сомневаться в их истинности. Нелл впервые ощутила укол той особенной боли, которую испытываешь только лишь в счастливом браке.
— Ну а пленка?
Клэй тоже смотрел на жену.
— Нелл, тебе, наверное, нелегко будет с этим смириться, но мы, возможно, никогда не узнаем правды…
— Никогда не узнаем правды?
— Не сможем ответить на все эти вопросы: откуда она взялась, кто ее сфабриковал, зачем и так далее. Конечно, человеку с твоим складом ума, человеку настолько совестливому, необходимо знать ответы на эти вопросы. Я сидел внизу, следил за ходом слушания в прямом эфире, и у меня возникло это неприятное ощущение. Что мы никогда не узнаем всей правды.
Никогда? Неведение показалось ей невыносимым. Сумеет ли она примириться с этим со временем? Нелл знала, что время лечит некоторые раны, но от этого знания ей не стало легче — скорее она отнесла его на счет человеческой слабости.
— Я не поняла ту часть, когда парня из ФЕМА заподозрили в мести Бобби Райсу, — сказала она. — И что они имели в виду, говоря о ваших с Даррилом напряженных отношениях? — Даррил Пайнс служил заместителем начальника полиции еще с тех времен, когда Клэй был простым детективом.
— Он метит на мою должность. Так было всегда, это всем известно. Но такое случается в любой организации. Мы с ним нормально ладим.
Нелл вдруг пришла в голову странная мысль.
— А Бобби с ним ладил?
Клэй снова отхлебнул эспрессо и снова взглянул на нее из-за ободка чашки. И взгляд этот снова напомнил ей о его профессии.
— К чему ты клонишь?
— Ни к чему, — сказала она. — Просто пытаюсь понять. — Нелл обхватила его руку своей. У него были очень толстые вены на тыльной стороне ладони — она почувствовала пульсацию крови. — Ты хочешь сохранить светлую память о Бобби, да? В этом все дело? Не хочешь чернить его имя?
