Нелл замерла, ожидая звука отворяющейся дверцы. Штопор по-прежнему торчал в пробке. Звука не последовало. Она пошла в гостиную, выглянула в окно. Пикап стоял на подъездной дорожке, Клэй неподвижно сидел за рулем. Телефона у него в руке видно не было — он просто сидел и не двигался с места.
Нелл вернулась в столовую, вытащила пробку и налила два бокала. Вынесла их на улицу, забралась в машину и села рядом с мужем.
— Возьми.
Он взял бокал, усмехнулся.
— Ты в порядке?
— Устал на работе, вот и все.
— А я как раз вспоминала наше второе свидание. — Первое состоялось за несколько дней до того, ровно через год после суда над Дюпри. Обычная встреча в кофейне, послужившая, главным образом, подготовкой ко второму рандеву.
— Правда? — Его кожа, обычно пышущая здоровьем, казалась бледной, а на выступах скул и вовсе складывалась в белые линии. Тогда Нелл поняла, что на самом деле думала не об их с Клэем втором свидании, а о втором свидании с Джонни: подставка под пиво напомнила о нем, и все в голове перемешалось. — Что-то случилось?
— Нет, ничего.
Клэй отпил немного вина.
— Я до сих пор помню выражение твоего лица в тот вечер, — сказал он.
Второе их свидание. Клэй отвез ее на Коттон-бич, что в нескольких милях от города, чуть ниже, если повторять изгибы береговой линии. С собой он прихватил две восьмифутовые удочки и полную банку наживки. Они зашли в воду, и он преподал ей азы прибойной рыбалки. Первым же броском Нелл поймала трехфутовую песчаную акулу, которая прыгнула прямо на крючок. После они поужинали креветками, почти не разговаривая и уж тем более не упоминая о преступлении, суде, Джонни и обо всем остальном, что осталось в прошлом. Их голые ноги в морской соли случайно соприкоснулись под столом…
Нелл придвинулась ближе к мужу, обняла его за плечи.
— Ну хоть какие-то хорошие новости.
— Ты о чем?
— Разве шериф Ланье с тобой не связывался?
— А, это.
— Клэй, сам подумай. Это сделал кто-то из мексиканской банды, так что пленка и прочее тут ни при чем.
Клэй отхлебнул еще, почти опустошив стакан.
— Это ведь правда? — с надеждой спросила Нелл.
Он, не отрываясь, смотрел в одну точку.
— Нет? Я чего-то не знаю?
Он повернулся к ней.
— Это правда. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Ланье сказал, что мне, возможно, придется давать показания.
— Мы постараемся не втягивать тебя в это, — пообещал Клэй, мягко скользя губами по ее коже.
— Нет, я хочу. — Нелл в ответ погладила его лицо. — А тебя ждет кукурузный хлеб. Идем.
Клэй снова усмехнулся. Они вышли из машины. По улице ехал большущий аварийный тягач с «миатой» на прицепе. Тягач сверкал свежей краской в лучах вечернего солнца. Продемонстрировав пылающие литеры «Мастерская Йеллера» на боку, он остановился у обочины, мимоходом зашвырнув «миату» на подъездную дорожку. Из кабины вышел Йеллер собственной персоной.
— Здравствуйте, шеф. Здравствуйте, мэм. Все готово. Вы довольны?
— Абсолютно, — сказал Клэй. — Но мы могли бы сами забрать ее.
— Да мне несложно, шеф.
Они вместе осмотрели машину.
— Как новенькая, — оценила Нелл. И не покривила душой. От этой мысли ей вдруг стало тепло на душе.
— А чек от страховой компании уже пришел? — спросил Клэй.
— Да, все улажено. — Йеллер подмигнул ему. — Плюс еще парочка. Думаю, ребята из страховой компании не будут возражать…
— Какая еще парочка? — нахмурился Клэй.
— Ну, тормоза подкрутили, новый…
Из дома вышла Нора.
— Здрасьте, мисс. Ну, как вам?
Нора подошла ближе и распахнула глаза от удивления. На мгновение она показалась своим родителям такой юной, юной и счастливой…
— Ничего себе! — только и вымолвила она.
Йеллер расплылся в довольной ухмылке. Повернувшись к тягачу, он жестами позвал водителя. Тот повиновался. Это был высокий стройный парень в джинсах и майке. На одном бицепсе улыбался вытатуированный красный дьяволенок.
— Джо Дон, познакомься с шефом Жарро и его прелестным семейством, — сказал Йеллер. — Шеф, мэм, мисс, знакомьтесь: мой сын, Джо Дон.
Юноша смущенно взглянул на «прелестное семейство Жарро».
— Очень… это… приятно… — Мелодичный голос, правильная осанка. В общем-то красивый парень, и потому Нелл совершенно не удивилась, когда Йеллер решил прихвастнуть:
— Джо Дон потрясно играет на гитаре, можете послушать его в «Красном петухе»: он выступает там по вечерам каждую субботу.
Нелл перевела взгляд на Нору, но ту, похоже, не занимало ничего, кроме собственного отражения в слое блестящей автомобильной краски.
— А какую музыку ты играешь? — спросила Нелл.
— Ну, — промямлил Джо Дон, — наверное, можно назвать это «альтернативное кантри».
— И еще он немножко поет, — добавил Йеллер.
Джо Дон неловко переминался с ноги на ногу. Обут он был в черные ковбойские сапоги с серебряными звездочками.
— Надо будет как-нибудь выбраться на твой концерт, — сказала Нелл.
— Ну, это не то чтобы концерт, — еще тише заговорил Джо Дон, как будто набирался сил перед тем, как исполнить «Одиноко ли тебе сегодня?»[13]
— Если захотите, позвоните мне. Угощу вас выпивкой. — Йеллер издал странный звук, как будто подзывал лошадь. Они с Джо Доном залезли в тягач и уехали восвояси.
— Ненавижу кантри, — сказала Нора, провожая машину взглядом. Джо Дон сидел за рулем, свесив левую руку в открытое окно.
— Уилли Нельсона[14] нельзя ненавидеть! — возразил Клэй.
Все рассмеялись. Внезапно все они рассмеялись.
— Помнишь фабрику чипсов? — спросил Клэй.
Нора запрокинула голову и захохотала еще громче. Фабрика чипсов! Кульминация одной неудачной поездки, смешное до колик семейное воспоминание. Разумеется, мужчина, выбравшийся наконец из огромной пачки чипсов, отличался поразительным сходством с Уилли Нельсоном.
Они вернулись в дом и уселись за обеденный стол. Клэй передал по кругу кукурузный хлеб. Все члены семьи обожали кукурузный хлеб, это блюдо их объединяло.
— С маслом? — предложил Клэй.
— Спасибо, — сказала Нора.
Он передал ей масло, и Нора начала намазывать свой ломоть.
— Что бы с тобой ни происходило, — сказал Клэй, — мы с мамой всегда готовы прийти тебе на помощь.
Нора отложила нож — точнее будет сказать, бросила. Нож лязгнул о тарелку и упал на пол.
— А как же мой отец? Где он?
Клэй побелел как полотно.
— Хватит! — крикнула Нелл. — Это твой отец, вот он! — Нора ответила ей пустым взглядом, чем только усугубила материнский гнев. Нелл вскочила с места. — Ты хоть раз задумывалась о том, что любой мужчина в его положении мог бы захотеть другого ребенка, так сказать, своего собственного?!
— Не нужно… — попытался было вмешаться Клэй.
Но Нелл продолжала:
— И знаешь, что он говорил? — Ей кажется или Норе действительно скучно? — Он говорил: «Мне не нужен другой ребенок, меня вполне устраивает этот».
Тишина. Нарушила ее Нора:
— Давишь на жалость?
— Нет, — сказала Нелл. — Просто хочу, чтобы ты наконец поняла истинное положение вещей.
— Да ну? А знаешь, чего я не вижу?
— Нет.
— Не вижу жалости в тебе. — Нора взглянула на Клэя. — И в тебе. — Он стал еще бледнее.
— Что бы это значило? — в ярости спросила Нелл.
— Сама подумай. — Нора встала и вышла из комнаты. Нелл слышала ее шаги по лестнице, затем хлопнула дверь.
— Что она имела в виду?
Клэй лишь покачал головой.
Обед подошел к концу. Нелл завернула остатки еды в фольгу и положила в холодильник. Весь этот смех, эти шутки про Уилли Нельсона… И к чему все привело? Истинное положение вещей стало очевидно? Или это был лишь мимолетный приступ эйфории, вызванный блеском отремонтированной машины?
Нелл проснулась среди ночи. Клэй дышал размеренно, глубоко. Она осторожно сняла его руку, покоившуюся у нее на бедре, и поднялась наверх, придерживая полы халата. Дверь в комнату Норы была заперта, свет не пробивался, изнутри не доносилось ни звука. Нелл зашла в свой кабинет, закрыла дверь и включила компьютер. Она стала искать информацию о профессоре Урбана из Тьюлейна. Где-то во дворе квакнула лягушка — наверное, в бассейне. Нелл оставила себе воображаемую записку: «Не забыть утром почистить бассейн еще раз».
Нашелся он за считанные секунды: Виктор Урбана, адюнкт-профессор психологии, автор статьи в журнале «Современные вопросы психологии» с заголовком:
Можете ли вы указать на него перед присяжными? Проблемы свидетельских показаний.
Краткое содержание:
Неточности в свидетельских показаниях могут возникнуть по трем причинам. Первая: плохая видимость. Вторая: недавние исследования опровергли сложившийся стереотип о хорошей памяти на лица, присущей большинству людей. Третья: следственные мероприятия могут умышленно либо случайно носить предвзятый характер.
