– Госпожа Матильда! В Вашем возрасте следует быть более осторожной. Что бы сказала госпожа Алиса, увидев, как Вы чуть не вывались из беседки, пытаясь поймать бабочку?
– Тише, тише, господин Алекс! Нас могут услышать!
– Кто? Кого Вы боитесь? Почему Вы скрываете свое здоровье?
– Хороший вопрос. А Вы проницательны, однако же! – Она хитро погрозила мне пальцем.
Оглянувшись по сторонам, старушка приблизила свое лицо к моему, и шепотом заговорила:
– Она должна думать, что я беспомощна, стара, не в своем уме и не представляю никакой угрозы. Даже если что-то скажу о своих догадках, – я всего лишь старуха с соответствующим маразмом. Вы поняли меня?
– Для чего такие меры предосторожности, кого Вы опасаетесь?
– Кого, кого! Заладил. – И вновь, приблизив морщинистое лицо к моему уху, прошептала:
– Убийца ходит по дому! Если она узнает, что Вы догадываетесь, – убьет и Вас! Мы должны притворяться, что ничего не знаем! – И нарочито громко она защебетала – Какой чудесный день, как пахнут розы! Не находите ли, господин Алекс?
Матильда уже уселась в кресло-каталку и жестом приглашала меня подыгрывать. Мне оставалось повиноваться, чтобы узнать больше:
– Конечно! Сад похож на райский уголок. Розы, бесспорно, великолепны! А какой открывается вид на античные руины! – Понизив голос снова до шепота, я спросил:
– Вы знаете, что было совершено убийство?
– Об этом все догадываются. Но никто не знает кто это!
– Кого Вы подозреваете? – Но старушка резко замолчала, а ее глаза расширились от ужаса.
– Смотрите, кто к нам идее-е-ет!! – Нарочито громко и радостно пропела она. – Алиса, дорогая, присоединяйся к нашей компании!
В это время я почувствовал толчок в бок ее локтем и шепот Матильды:
– Вот убийца!
От неожиданного признания, такого по-детски наивного, я застыл на месте.
– С удовольствием посижу с Вами под этими благоухающими розами! – улыбаясь, сообщила госпожа Алиса, усаживаясь в плетеное кресло. – Но о чем Вы только что шептались? – спросила она, как мне показалось, наигранно веселым голосом.
– К сожалению, о житейском, и об этом уголке рая. В прошлую нашу прогулку Вы не показали мне Ваши Руины. Я восхищен этой частью сада! Ландшафтный дизайнер неплохо потрудился!
– Благодарю. Это была идея Филиппа. Да, к сожалению, тогда я не успела показать Вам «Дебри», иначе мы пропустили бы Five o’clock. – Она улыбнулась. Выступая в роли первой скрипки, мне следовало продолжать:
– Увы, еще госпожа Матильда жаловалась на свои ноги, которые у нее крутят к вечеру – нашелся я.
– Да? – Удивилась Алиса. Почему же Вы мне ничего не говорили, мама?
– Не хотела тебя, дорогая, огорчать. А помнишь, как любила эту беседку Мария? Особенно, когда она увита цветущими розами, как сейчас.
– Да. Здесь очень хорошо, но у меня дела, простите. – И госпожа Алиса удалилась.
– Ну, что я Вам говорила? – Торжествующе, посмотрев на меня, сказала Матильда, и глаза ее злобно сузились. – Вы видели, как тень накрыла ее лицо при упоминании о племяннице? А когда за ужином приведения играли с моей шляпкой, разве моя невестка не смутилась? Ее руки в крови! Я в этом уверена! Возможно, она повинна и в смерти моего сына!
– Простите, Вы сказали «привидения»?
– Именно это я сказала. Амалия, как и Мария, находится в этом доме. Как Вы думаете, кто играет ее любимый вальс? Только она может так играть. Не понимаю, почему молитвы местного священника не действуют на эти несчастные души? Пора бы им упокоится с миром.
– Возможно все дело – в силе молитвы?
– Думаю, у Вас бы получилось, отче!
Расставшись с Матильдой, я еще немного прогулялся по парку. Аллея из штамбовых роз привела меня к узелковому саду из вечнозеленого самшита. Здесь царил французский дух изысканности и математической выверенности. В центре композиции возвышался фонтан с пастушкой, – каменная девушка поддерживала на плече кувшин, из которого струилась вода. Созерцая вытекающую воду и любуясь замысловатым узором стриженых кустов, мысленно я постоянно обращался к только что услышанному диалогу, – встреча в беседке с госпожой Алисой и неожиданное откровение ее свекрови не шли у меня из головы. «Неужели убийца – госпожа Алиса? – настойчиво пробуравливала мозг сверлящая мысль. – Нет. Скорее всего, – это фантазии старой дамы». Однако положительным было то, что Матильда так же знала о существовании призрака Амалии, и «музицирование» было фактом. Так же подтвердилась моя догадка, – старушка в инвалидном кресле прекрасно может обходиться и без него!
13
Неожиданно дождливая погода принесла и соответствующее настроение. Матильда не выходила из своей комнаты, жалуясь на радикулит. Госпожа Алиса занималась с утра вместе с домоправительницей и Семеном балансом, счетами в кабинете. Кэтти была завалена бумагами и звонками, связанными с предстоящим благотворительным праздником, но после обеда хозяйка настояла на ее отдыхе и, она слонялась по дому, скучая. Я решил воспользоваться ситуацией, чтобы завести незначительный разговор, с целью сбора информации об обитателях особняка, но Кэтти опередила меня:
– Алекс, помните, Вам рекомендовали посетить наш местный театр? – Я кивнул головой. – Сегодня вечером там премьера «Гамлета» по Шекспиру. У меня лишний билет, – подруга отказалась. Почему бы нам не развеяться?
– Видимо, мне не избежать столкновения с английским джентльменом, даже если он давно умер – пошутил я.
– Вернее, с его детищем – принцем Датским. – Усмехнулась Кэтти.
Сидя возле камина в Большой гостиной и попивая кофе, который мило согласилась сварить нам горничная, мы слово за слово продвигались к главной цели разговора, интересовавшей меня, и, наконец, как можно спокойнее, между прочим, я спросил Кэтти:
– А что это за история с племянницей, умершей такой юной?
– Об этом не любят здесь говорить – понизив голос, ответила Кэтти.
– Я это заметил. – Не выдержав, криво усмехнулся. Мы замолчали. Моя собеседница робко нарушила неловкую паузу:
– Мария была славная девушка. – Помолчав, она продолжила. – Я тогда только начала работать в этом доме. Она очень хорошо отнеслась ко мне и помогла войти в семью. Понимаете, что я имею в виду?
– Да, конечно! Вам было сложно в начале приспособиться. Понимаю. Продолжайте.
– Именно! У госпожи Алисы суровый характер, но она справедлива и добра, а вот Эва возненавидела меня с первого взгляда! – Спохватившись от слишком искренних чувств выставленных напоказ, она немедленно взяла себя в руки.
– Вы не преувеличиваете, Кэтти?
– Возможно да, а возможно – нет. Единственное, что ее оправдывает, – это любовь к бедняжке Марии. – Уловив мой недоверчивый взгляд, она подтвердила:
– Да. Не удивляйтесь. Этот монстр может быть тоже привязан. Я чувствую фальшь. У Эвы были искренние слезы возле ее гроба. Интересен тот факт, что именно домоправительница приняла участие в том, чтобы няню, так же души не чаявшую в девочке, уволили после исполнения Марии десяти лет. Ревность! – Кэтти победоносно посмотрела на меня.
В это время, подошедшая Лизи принесла печенье и фрукты, и Кэтти многозначительно поднесла палец к губам.
– Конечно, Вы не думаете, что причина смерти Марии в аллергии или в пищевом отравлении? – спросил я, когда горничная ушла.
– Что Вы, Алекс, это ведь и дураку понятно, что молодая, здоровая девушка не могла просто так взять и умереть! – Кэтти приблизилась близко и почти на ухо мне прошептала:
– Ее отравили умышленно, и это сделал тот, кому смерть девочки была на руку!
– Но Вы, наверно, кого-то все-таки подозреваете? – шепотом произнес я.
– Разумеется. – Интригующе, едва слышно произнесла она, оглянувшись.
– Кого же? – так же тихо, но настойчиво спросил я.
– Матильду!
– Что-о? – теперь была моя очередь взять себя в руки и сдержать эмоции.
– Подумайте сами: кому это было выгодно? Госпожа Алиса стала опекуном племянницы. Ее муж Филипп, благодаря наследству девочки стал влиятельной фигурой в городе, известным меценатом, уважаемым человеком. Но при этом состояние Марии уменьшилось втрое! Я это хорошо знаю! Матильда боготворила сына. Она никогда бы не согласилась на его позор. Девушка умерла до своего совершеннолетия, не успев вступить в права наследства. Это факт.
– Который, еще ни о чем не говорит. Если предположить, что Филипп, в своих интересах уменьшил состояние племянницы, разве сам хозяин не мог желать смерти девочке?
– Что Вы, что Вы! – зашикала на меня Кэтти. – Он обожал ее как дочь, а госпожа Алиса души не чаяла в малышке. Она заболела после смерти племянницы. Жизнь для нее стала бессмысленной. Матильда же после похорон Марии притворялась два дня, а потом как всегда была радостна и беззаботна.
– Вы уверены, Кэтти? Она странная дама. Да. Но убивать внучку?
– Вы забываете, что она не была ей родной.
