— И все же мы настаиваем на том, чтобы делить ВСЕ имущество пары. — с гаденькой улыбочкой "прощелыга" похлопал ладонью по кожаному портфелю, что лежал у него на коленях, очевидно на что-то намекая. — Поверьте, это целиком и полностью в интересах вашего клиента.
— А ну пошли все вон! — взревел коллекционер: поведение Изюмова все-таки вывело дядьку из себя. — Увидимся в суде, мерзавец!
Рында вскочил из-за стола, опрокинув стул, и указал пухлым пальцем на выход, а все его лицо побагровело от ярости.
— Думаю, сейчас вам лучше уйти. — вмешался Егор.
— Всего доброго. — поднялся адвокат и оправил пиджак. — Идемте, Нина Степановна. — повел он женщину в сторону двери.
— Спасибо за помощь. — поблагодарил нас Рында, когда его жена в сопровождении адвоката скрылась в темном коридоре, даже не поинтересовавшись, откуда у нас столь интересные сведения касательно его ситуации. Я списала это на стресс. — Далее я справлюсь сам, и если вдруг найду сережку, обязательно дам вам знать.
Мы не стали и дальше трепать нервы мужчине и покинули его жилище.
Главав 8
День клонился к вечеру, солнышко за то время, что мы провели в гостях у Рынды, успело скатиться низко к горизонту и добавило к краскам осени еще больше оранжевого. С чувством выполненного долга мы загрузились в машину и отправились домой продолжать наслаждаться беззаботным воскресеньем, так некстати прерванным вынужденной поездкой.
— Похоже и правда эти двое стиснули картину и хотят подставить бедного мужика. — принялась я думать вслух по пути домой. — Либо украл он, а у этих двоих откуда-то образовались доказательства.
— А мотив? — прервал мои дилетантские измышления Егор.
— Ну не знаю, сам придумай. — откинулась я на спинку сиденья: придумывать что-то в защиту выдвинутой версии было лень. Тем более, если Егора это дело не колышет, то меня и подавно, не я же воспылала праведным гневом и вознамерилась покарать преступника.
Егор включил легкую музыку, и мы молча покатили в сторону дома. Меня даже успело разморить, и проснулась я, когда Егор уже припарковал "Мерседес" в подземном паркинге.
Вечер мы решили провести по-семейному тихо: заказали пиццу и скачали фильм. Причем, кинематографические вкусы у нас оказались до обидного разные, но мой "фантастика/комедия/боевик" выиграл у Соболевского триллера. Да и кто вообще триллеры на ночь смотрит?
Разбудил нас раздавшийся, по-моему, еще в темноте звонок телефона. Я действительно не уверена, что солнце к тому моменту успело взойти. Егор пошарил рукой по прикроватной тумбочке и наконец заставил громогласный аппарат замолчать. Я перевернулась на другой бок и подумала, что что-то не припомню, чтобы мы вчера договаривались так рано заводить будильник.
Соболев встал с кровати и, как был в одних боксерах, скрылся в ванной комнате, включив там свет. А так как часть общей стены между спальней и санузлом по какой-то бредовой задумке дизайнеров была выполнена из стекла, свет, бивший прямо в глаза начал дико раздражать. Не спасли даже закрытые веки. Желая как можно скорее оказаться в блаженной темноте, я раздраженно перевернулась, запутавшись в одеяле, но и это не спасло: свет сквозь прозрачное перекрытие подло освещал потолок и противоположную стену. Я фыркнула и накрылась с головой. И тут же в тишине одеяла различила обрывки телефонного разговора: так-так, кто это моему Егору ни свет, ни заря названивает? Я прислушалась получше, но, как ни старалась, различить слов не могла.
Склочная и подозрительная часть меня тут же принялась убеждать, что это он с любовницей сейчас разговаривает, и мне надо бы не под одеялом прятаться, а пойти и выяснить, что это за общение с утра пораньше. Я принялась ерзать: с одной стороны вариант с любовницей заставлял нервничать и требовал каких-то действий, а с другой — ну мало ли кто ему позвонить может, а в ванну мужик пошел, чтобы меня не разбудить! Да и тон у него какой-то деловой, что ли, в общем, так бесстрастно с любовницами не шушукаются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В конце концов я до того извертелась, что взмокла. Сон к тому моменту напрочь испарился, и я, раздраженно дергая ногами, скинула начавшее липнуть к телу одеяло. Дышать стало гораздо легче, и, расправив сорочку и сложив руки на груди, я смиренно принялась ждать Егора.
— Все-таки проснулась? — спросил мужчина, возвращаясь в комнату, как будто и так было не видно.
— Ага. — щелкнула я прикроватным светильником и в упор уставилась на жениха. — Кто звонил?
— Партнеры из Китая. — пожал он плечами и плюхнулся рядом на кровать.
— Ты что, говорил по-китайски? — не поверила я.
— По-английски. — улыбнулся Егор. По его виду не было похоже, что он нервничал или пытался что-то скрыть, и я тут же упрекнула себя за подозрительность: не хватало еще превратиться в раздражительную, вечно ревнующую бабу. — Мы давно с ними дела ведем, my suspicious bride. — последние слова Соболев произнес шепотом в нескольких миллиметрах от моего уха, а его неугомонные руки при этом принялись задирать ночную рубашку до уж совсем неприличной степени. Короче говоря, мой жених смог придумать достойное применение вдруг образовавшемуся свободному времени.
После чего я все утро летала, как на крыльях, и даже приготовила любимому яичницу. Хотя обычно завтраком у нас занимается Егор. Ну как занимается, выбирает и разогревает то, что готовит приходящая экономка.
— Пахнет вкусно. — оценил Егор, когда вошел на кухню в домашних штанах и белой футболке с мокрой после душа головой.
— Решила тебя побаловать. — хмыкнула я. — Только аккуратнее со скорлупками, никогда не умела как следует разбивать яйца.
— Да? А я думал, ты уже побаловала… — ущипнул он меня за мягкое место, видимо намекая, каким образом я его побаловала.
— Хам! — треснула я распоясавшегося жениха лопаткой по лбу.
— Дорогая, а тебе в душе сколько лет? За сорок?
— Зато тебе пятнадцать. Никак не больше. — огрызнулась я и уперла руки в боки.
Соболев, довольный собой, расхохотался и, прихватив тарелку, уселся за стол. И ведь знаю, что он специально провоцирует, а сдержаться не могу. Медитировать начать, что ли?
— Какие планы на сегодня? — спросила я, когда мы уже синхронно допивали кофе.
— От Лехи ничего не слышно, так что поеду на работу. — пожал плечами Егор.
— Ага, он, наверное, после того, как прогулялся с женой по магазинам и выбрал душевую кабину, неделю отпуска возьмет.
— Я ему передам.
— Ну-ну. — не поверила я. — Я тогда тоже в галерею поеду, поработаю. А-то полученный аванс остался лишь в воспоминаниях.
— Уверена? — уточнил с обеспокоенным видом Соболев, ясное дело, не аванс имея в виду. — Может отдохнешь еще пару дней?
Логика, конечно, у мужика шикарна: работать мне по состоянию здоровья не рекомендуется, а вот шляться по городу в поисках злодеев или ублажать любимого — это пожалуйста. Акцентировать внимание на этом я не стала, лишь заверила, что чувствую себя прекрасно, и, если бы не лысина, то ничто о злосчастном происшествии мне бы даже не напоминало. И вообще, люди и со здоровьем послабже трудятся…
Я проводила жениха до двери, скромно поцеловала на прощание в щеку и пожелала удачи, а потом и сама отправилась собираться. Сегодня работников галереи я собиралась осчастливить антрацитовыми блестящими джинсами и просторным темно-синим свитером, к которым я надела золотистый кулон на длинной цепочке и лодочки с металлическим отливом. Жаль только, что в сумочку на цепочке стопка документов, прихваченных пятничным вечером в порыве трудового подвига, не влезла, и пришлось брать с собой вместительную сумку, не совсем соответствующую моему сегодняшнему настроению.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Перед выходом я решила проверить телефон и обнаружила еще три сообщения с неизвестного номера. Текст был разный, но смысл один — мне пора валить, а не то плохо будет. Откуда валить и почему не уточнялось, как и то, кому именно будет плохо. Видимо отправитель считал, что я и так пойму. Что ж, похоже кто-то мои способности весьма переоценил. Я тут же переслала сообщения Лехе и удалила от греха подальше — мало ли зачем Егор мой телефон может взять.
