Они, как отражение в зеркале, одновременно падают на колени. Дез хватает принца за горло, и тот делает то же самое. Они истекут кровью и задохнутся, оба уйдут на тот свет, но не остановятся. Он должен убить принца.
— Рен, — еле выдыхает Дез.
Хватка Кастиана соскальзывает, но он хватает подвеску с медью на шее Деза, и кожаный шнурок рвётся. В его глазах растерянность смешивается с гневом, когда он смотрит на Деза. Что бы ни увидел принц, он колеблется. Впервые Дез видит страх на его лице.
— Андрес! — доносится знакомый голос.
— Отец? — взвывает Дез.
Мне не хватает воздуха, пока я убираю руки с висков Деза, а воспоминание растворяется в темноте. Я добираюсь до одеяла, тяжело дыша. Дез переворачивается на спину, и мы оба, затаив дыхание, смотрим на небо. Рана на шее пульсирует с резкой болью.
— Ты была права, — стонет он. — Это больно.
Я поворачиваюсь к нему и кладу руку на грудь, чтобы почувствовать биение его сердца.
— Я не знала, что ты ещё возвращался. Ты чуть не умер!
— Не умер же. Никто не знает, — он кладёт руку поверх моей, гладит большим пальцем новые шрамы, прогоняя ноющую боль, — только мой отец и его ученик, Хави. Когда они заметили, что я покинул караван, то вернулись за мной. Князь Дорадо всё-таки позвал своих стражников, и мы едва унесли оттуда ноги.
— Хвала Госпоже, — напряжение от всех ушибов и ран, полученных в этом бою, передалось мне. Я всё ещё чувствую его беспомощность, его страх, что сейчас он умрёт и последним, что он увидит, будет лицо человека, которого он ненавидит.
— В тот день мы потеряли последнюю крепость королевства Мемория.
— Мемория пала полвека назад, Дез.
— Я знаю, — тихо говорит он, в его голосе звучит сожаление, — Часть меня надеялась, что наши союзники придут на помощь, чтобы остановить Пуэрто-Леонес от захвата власти над всем континентом. Но никто не пришёл. Мы сражались одни.
— Почему ты выбрал это воспоминание?
— Ты боишься вновь встретиться с судьёй Мендесом. А меня ужасает мысль, что я буду недостаточно силён, чтобы сделать то, что должен. Что я опять проиграю, как в тот день. Мне хотелось, чтобы ты знала это.
— Ты назвал моё имя.
— Я хотел вернуться к тебе.
Я сминаю пальцами его рубашку и обнимаю его. Я не могу сдержать улыбку — ничто в мире не сможет, — когда он отталкивается от земли и наклоняется надо мной, опираясь на предплечья. Меня охватывает трепет. Его пальцы проводят по моему лицу, убирая прядку волос с шеи. Могла ли моя потребность в нём возрасти оттого, что я забрала частицу его самого, которую не смогу вернуть назад? Я закрываю глаза и слышу, как Дез из воспоминания зовёт меня по имени, и как потом появляется Иллан, чтобы спасти своего сына. Ужас на лице Кастиана, когда он понимает, что к Дезу пришла подмога.
— Андрес?
Мне нравится, как его настоящее имя ощущается на губах.
— Только отец зовёт меня так, — фыркает он и проводит носом по изгибу моей шеи, но останавливается, чтобы добавить. — Не говори никому.
— Почему?
Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Оно мне не подходит.
Я провожу рукой по его щетине. Помню, как ещё пару лет назад она совсем не росла. Его мягкие губы скользят по моим костяшкам. Такие тёплые и влажные губы, как роса на моей коже. Моя левая рука вздрагивает, и Дез берёт её в свою ладонь. Я разжимаю кулак, как цветок раскрывает лепестки солнцу. Он целует моё запястье. И ладонь. Завитки шрамов и подушечки пальцев. Трепет внутри усиливается, почти невыносимо.
Он возвращается к моим губам, целует их и отстраняется. Я вспоминаю первый раз, как я его поцеловала в роще близ развалин Анжелеса два года назад. Мы целовались тайно, в мгновения, когда думали, что умрём, и потому что всё-таки выживали. Он целовал меня под дождём, когда я убежала. Я целовала его, когда решила остаться. Огонь переплавил наши жизни вместе. Иногда мне страшно от мысли, что это пламя никогда меня не покидало.
Я прогибаюсь в спине, отвечая на поцелуй Деза со всей яростью, которую держала в себе. Не знаю, куда именно я хочу положить свои руки. Просто хочу коснуться каждой клеточки его тела. Я поднимаю край его рубашки и провожу пальцами по неровному шраму у рёбер, куда его ударил Кровавый Принц. Он вдыхает от неожиданности, мышцы напрягаются от моего прикосновения, но продолжает меня целовать и давление его тела над моим показывает, как сильно он меня хочет. Я расстёгиваю пуговицу на его брюках, и он отскакивает, шепча моё имя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лишившись его, даже на мгновение, я чувствую боль. На его лице та же кривая улыбка. Я приподнимаю его рубашку, он стягивает её через голову и отбрасывает в сторону. Прохладный ветер треплет его тёмные волосы.
— Нам нужно возвращаться, — говорит он, не дыша.
— Нам нужно остаться.
Я снимаю свою рубашку. Он подносит руку к пострадавшей стороне моей шеи.
— Боюсь сделать тебе больно.
— Так не делай. Хоть раз в жизни я хочу поцеловать тебя не будучи на волоске от смерти.
— Разве мы не всегда висим на волоске?
— Ты понял, что я имею в виду.
— Всё будет. Я хочу сделать этот мир лучше для тебя. Для всех нас.
— А пока что, — говорю я, расстёгивая медные пуговицы своих штанов, — у нас есть этот лес и мы сами.
Он закрывает глаза и издаёт стон, который я никогда прежде от него не слышала. В свете полумесяца я рассматриваю мышцы его спины, пока он целует обнажённую кожу моего живота, перекрёстные шрамы, полученные в бою, где мы сражались бок о бок. Раньше я ненавидела эти следы на моей коже, но теперь благодаря им я чувствую себя частью шепчущих, частью Деза. Его пальцы проводят по краю моих штанов и стягивают их вниз. Его ладони сжимают мои бёдра, и я хватаю ртом воздух — как же приятны такие прикосновения от него.
— Я люблю тебя, Рената, — говорил он, месяц сияет над его головой как нимб. — Хочу, чтобы ты это знала.
Я знаю это. Думаю, что знала это уже давно. Мне хочется свалить всё на стресс от встречи с врагами или от сомнения в том, выживем ли мы, чтобы увидеться вновь. Люди поглощают друг друга, когда их охватывает страх, правда? Но я знаю, что всё происходящее сейчас, — реально.
«Я тоже люблю тебя», — хочу сказать, но не могу. Оковы на моём сердце не дают. Я тянусь к его рукам. Хочу, чтобы он вновь поднялся ко мне и я смогла вернуть его поцелуи, которыми он с таким благоговением осыпает меня. Мои пальцы зарываются в его тёмные кудри. На его лице такая порочная ухмылка, когда он целует меня под коленом.
— Андрес, — шепчу я.
Я могу мало знать об этом мире, погружённом в хаос. Но я знаю наверняка кое-что, что раньше не могла облечь в слова. Я люблю мужчину передо мной и сделаю что угодно, чтобы защитить его. Встречусь с прошлым, если потребуется. Когда Дез отводит моё колено в сторону, я уверена, что нас связывает нечто большее, чем кровь и смерть. «Мы» также неминуемо, как рассвет.
Глава 7
Дез засыпает, устроившись на моей груди. Его рубашка и брюки, свёрнутые, лежат под моей головой вместо подушки. Я перебираю пальцами его мягкие чёрные кудри. Он постанывает и бормочет во сне. Интересно, что ему снится. Я чувствую себя легко и свободно, но всё равно не могу заснуть. Было ли это безрассудством? Нет, мы выпили травяной настой, который принимают все шпионы нашего уровня, если не хотят беременности. Но теперь я гадаю, что будет дальше. Когда ты делишься с кем-то своими страхами, всё меняется. Сегодня, в течение дня, придут другие отряды и мы должны будем вести себя как солдаты. Только так мы сможем вместе пережить всё это и сделать мир лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Я доверяю тебе», — сказал он мне. С тех пор как мы покинули Эсмеральдас, он ведёт себя несколько иначе. Не могу сказать, что именно изменилось. Может, я проецирую на него свои переживания?
Тянусь за медной монеткой, которую он мне дал. Влюблённость, подарки — Дез и раньше не обделял меня вниманием, но этой ночью, казалось, он пытается прожить годы любви за несколько часов. Возможно, в глубине души он не верит, что мы переживём нападение на столицу.
