Эта мысль вертится в моей голове, пока монетка крутится между пальцев. Я думаю о том, как принц сорвал её с шеи Деза. Мурашки пробегают по коже рук, когда в памяти всплывает холод клинка принца. Дез едва не погиб, они чудом сбежали из дворца, но он успел забрать эту монетку — семейную реликвию. Я провожу пальцем по рельефному рисунку. Кем была эта женщина, чей профиль отчеканен на одной из сторон? Ведь на монетах Пуэрто-Леонеса изображаются только мужчины из семьи Фахардо.
Я не надеваю монету на шею. Это было бы чем-то вроде обещания, которое мы не должны давать до поры до времени. Возвращаю монету в карман и пытаюсь заснуть.
Несмотря на спокойствие леса перед рассветом, умеренность течения бегущей реки и ровное биение его сердца, Дез спит беспокойно. Он вновь стонет, переворачиваясь от меня на спину. Свет раннего утра смягчает его черты, но когда я кладу ладонь ему на грудь, то чувствую, как напрягаются его мышцы, как сильно стучит сердце. Он пойман в ловушку кошмара.
В Анжелесе часто можно услышать по ночам всхлипы новобранцев, которые вновь и вновь переживают во снах события, полные ужаса и скорби. Монастыри, которые мы превратили в крепости, продуваются насквозь, и звуки разносятся ветром по длинным коридорам. Время от времени я прислушиваюсь к ним в ночи, и на утро жду, что исстрадавшиеся мориа придут с просьбой забрать воспоминания, преследующие их. Нередко я делаю этоиз чувства долга или потому что хочу нравиться людям, которым помогаю. Возможно, если я украду воспоминания, в создании которых отчасти моя вина, то тем самым исправлю то, что натворила в прошлом. А может, если я заполню мысли воспоминаниями сотен незнакомцев, то сумею просто забыть о причинённом мной ущербе. Но легче не становится, поэтому всё чаще я отказываюсь, и они уходят, проклиная меня.
Трясу Деза, чтобы пробудить его от тревожного сна. Он бормочет что-то невнятное и затем мычит. Мне знакомо это ужасное чувство — быть пойманным в ловушку собственного разума. В такие моменты кажется, что ты задыхаешься изнутри.
«Я знаю тебя. Я доверяю тебе».
Провожу пальцами по его лицу, такому родному, что мне не нужен солнечный свет, чтобы видеть его, — я и так помню каждую чёрточку. Мне хочется успокоить Деза так же, как одно его присутствие успокаивает меня. Я прикасаюсь пальцами к его вискам.
Связь устанавливается мгновенно. Так всегда бывает, если человек не в сознании. Волна эмоций ударяет меня в грудь из-за того, когда я оказываюсь в чужом разуме. Возникает ослепляющий свет, покалывание распространяется от кончиков пальцев к голове.
Но я нахожу не отдельное воспоминание, а смесь из них. Комбинацию, повторяющуюся снова и снова.
Пятилетний Дез играет с большой чёрной гончей, а та лижет ему лицо. Он падает в траву, и они оба воют, как дикие звери.
***
Дез на кухне Сан-Кристобаля за спиной повара Хелены тайком крадёт апельсин. Сладкий сок стекает по его подбородку.
***
Дез, уже постарше, осматривает портовый город Риомар. Его внимание сосредоточено на фиолетово-золотом флаге Пуэрто-Леонеса, развевающемся на корабельной мачте.
***
Дез подходит к девушке, полирующей свои кинжалы. Она поднимает один из них, чтобы посмотреть на свету, и замечает Деза в отражении. Оборачивается, улыбаясь ему, и его сердце начинает биться чаще. Её карие глаза светятся чем-то тёплым и родным.
Осторожно разрываю связь между нами и ложусь спиной на колючее шерстяное одеяло. Мне нужна передышка, чтобы осмыслить воспоминания, которые я только что забрала. Через секунду понимаю… Дезу снилась я.
Я та девушка с тёплыми карими глазами. Девушка, улыбнувшаяся, заметив его. Ему снилась я. Мои волосы тогда были короче, потому что их обрезали два года назад. Пытаюсь вспомнить тот момент, когда я полировала свои кинжалы, но не могу найти его в своей памяти. Почему из всех наших совместных мгновений он выбрал именно это? Мои собственные воспоминания всегда тяжелее, болезненнее достать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да что со мной такое, если мне проще обратиться к прошлому незнакомца, чем к своему собственному?
Чувствуя, как равномерно вздымается и опускается его грудная клетка, я позволяю себе провалиться в сон. Прикрываю глаза на одно блаженное мгновение, как вдруг предрассветную тишину разрывает пронзительный вопль.
Дез тут же подскакивает, через секунду мы оба на ногах. Он осматривается, как будто забыл, где находится. Я кидаю ему одежду и нащупываю шнуровку своих ботинок. Крик доносится со стороны нашего лагеря. Яоткрываю рот, чтобы заговорить, но Дез прикладывает палец к своим губам.
Моя рука тянется к бедру, где обычно висит кинжал. Дез мотает головой. Мы думаем об одном и том же — всё наше оружие осталось у костра.
Дез и я бежим на место, кровь пульсирует в венах как бурное течение реки. Мы петляем по лесу, пока не добираемся до лагеря, прячась среди толстых деревьев, хотя сложно подобраться незаметно, когда на земле так много сухих веток. Мы решаем остановиться за мшистым курганом, где огромный упавший ствол рядом с лагерем становится барьером для наблюдения.
Незнакомый молодой парень лежит в грязи, его стопа вся в крови. Похоже, его бросили здесь, когда он попался в одну из ловушек Деза. Прищурившись, он замечает нас и открывает рот, чтобы закричать, но Дез вырубает его прицельным ударом в лицо раньше. Парень, потеряв сознание, падает на бок.
Дез сигнализирует мне, чтобы со своей раной я оставалась в укрытии. Мы продолжаем действовать тихо и прислушиваемся. Незнакомые голоса отдают приказы, которые я не могу расслышать. Это Саида только что кричала? Не слышу звуков схватки. Если они закричат, то они всё ещё живы. Если же нет…
Выглядываю из-под упавшего дерева, опираясь пальцами о землю.
Мы должны были быть на страже.
Мы должны были быть здесь.
С моей позиции видны три королевских стражника, а перед ними стоят на коленях Марго, Саида и Эстебан, их руки связаны за спиной. Глаза Саиды закрыты, губы Эстебана шевелятся, будто в молитве, Марго плюёт на кожаные ботинки ближайшего солдата.
Стражники вытягиваются по струнке, когда в лагере появляется четвёртый человек. Из-за множества украденных воспоминаний лица незнакомцев часто вызывают во мне отклик, будто я их уже где-то встречала.
Но этого человека я узнаю сразу.
Воспоминание Деза ещё свежо в моей памяти, оно плавает на поверхности.
Я стремительно опускаюсь вниз и наклоняюсь к уху Деза, выдавливая одно слово: «Кастиан», и возвращаюсь на свою позицию.
Хотя я видела лицо принца только в украденных воспоминаниях, эти ярко-голубые глаза, насмешливая ухмылка и жёсткая линия подбородка не дают его спутать ни с кем другим. Его длинные золотые волосы львиной гривой лежат на плечах. На нём не такие тяжёлые доспехи, как на его людях, а кожаная одежда, окрашенная в тёмно-красный цвет, похожа на кровоточащую рану. Принц носит кожаные перчатки, поверх них в свете утреннего солнца сверкает золотой кастет с шипами, когда он поднимает руку и указывает в сторону реки.
— Разыщите их, — звучит приказ. — Он не мог далеко уйти.
Двое солдат склоняют головы перед ним и бегут к реке.
Дез тянет край моей рубашки, чтобы я опустилась. Мы прислоняемся спинами к грязному кургану, он сжимает мою ладонь.
— Я отвлеку их, — шепчет он. — Освободи остальных.
Хватаю его за запястье.
— Нет! Ты безоружен.
Он поворачивается ко мне с хитрой улыбкой, и на секунду меня посещает глупая мысль, что он останется. Что мы вместе придумаем хороший план. Но я знаю, что этого не будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это ненадолго.
Его ухмылка исчезает, когда он проводит по моим волосам и притягивает меня к себе. Его губы находят мои, стремительно сминая и слегка раскрывая. Я целую его в ответ, но всё заканчивается так быстро, что я забываю, как дышать.
— Дез…
— Доверься мне, — отрывисто шепчет он, после чего забирает меч у солдата, валяющегося без сознания, и пропадает, растворяется в лесу, словно тень.
