— С чего бы мне их отпускать?
Дез ловит подходящий момент и бьёт затылком прямо в лицо солдата за своей спиной. Молодой стражник падает, прижав ладони к носу, и не поднимается. Быстрее, чем кто-либо успевает понять, Дез выхватывает из кармана склянку. В ней яд из цветков оланеды, что растёт на вершинах Меморийских гор. Его вывел один из наших алхимиков, пока искал лекарство от чумы, охватившей континент много лет назад. Вместо этого его открытие вызывает смерть, быструю и безболезненную.
— Дез… — зову я.
Он не смотрит на меня.
Кастиан поднимает руку, приказывая своим людям остановиться. Его челюсть сильно сжата. Мне мерещится, или это страх в глазах принца? Дез больше не помнит, как Кристиан чуть его не убил, но помню я, так ярко и живо, что мне требуются все силы, что только остались, чтобы сдержать крик, рвущийся из груди.
Рот Кастиана кривится:
— Ты не посмеешь.
— Их жизни за мою, — говорит Дез так уверенно и решительно, что отпадают любые сомнения. — Я сын старейшины. Лидер шепчущих. Тебе нужен я.
— Ты переоцениваешь собственную значимость.
— Зачем же ты тогда меня разыскивал? Шпион мёртв. Селеста мертва. Хотя это ты и так знаешь. Я нужен тебе живым, чтобы ты мог мне отомстить за то, что я подпортил тебе личико.
Слова Деза стучат в моей голове: «Доверься мне».
Он это имел в виду?
Мне хочется верить, что Дез не умрёт от яда. Это не постыдная смерть, но если даже он выбирает этот путь, значит, для всех остальных не остаётся ни шанса, ни надежды. Он зажимает склянку меж зубов. Достаточно сжать челюсти и разбить стекло — яд подействует ещё до того, как осколки попадут в горло.
Кастиан всё крепче сжимает кулаки. Я представляю, как он наносит удар этими острыми шипами Дезу в челюсть.
— Рен, — шепчет позади меня Эстебан, — что нам делать?
Я могу сделать только одно. Быстро стягиваю перчатки и бросаюсь туда, где стоит принц. Достаточно коснуться его одним пальцем, и я вырву его воспоминания одно за другим, и он будет всё равно что мёртв. Пуст во всех отношениях.
— Нет! — ревёт Эстебан, и я торможу в растерянности.
Внезапно я застываю на месте, словно корни вырвались из-под земли и обвились вокруг моих лодыжек. Мои кости отяжелели, рот онемел, язык распух, я не могу вымолвить ни слова. Бесполезно. Вокруг меня воздух рябит от магии Деза. Он удерживает меня.
Через секунду я понимаю, что «Нет!» Эстебана было обращено не ко мне, а к тому, что собирался сделать Дез. Видимо, он прочитал мысли Деза слишком поздно.
— На меня это не подействует, — заявляет принц, но всё ещё отшагивает назад от моих вытянутых пальцев.
— Прекрати! — возмущается Марго. Лицо Саиды краснеет от прикладываемых усилий.
Их тоже держит на месте магия Деза. Слёзы застилают мои глаза, сквозь расплывчатое изображение я вижу, как стражники ждут дальнейших указаний. А Кастиан… Одно красно-золотое пятно. Я моргаю, и всё ещё вижу в его глазах обеспокоенность тем, что его приз может скончаться раньше, чем будет возможность измучить его. Яд по-прежнему зажат между губ Деза. Я закрываю глаза и вспоминаю, как эти губы целовали мою кожу, улыбались, ухмылялись, смеялись, жили.
Как он может так поступать?
Принц встаёт между нами, его хищный взгляд мечется от меня к Дезу, пока он обдумывает что-то.
— Я согласен.
— Поклянись, — требует Дез, не отводя склянку ото рта. — Поклянись, что мой отряд свободно покинет лес, и никто из твоих людей не причинит им вреда.
— Я не даю клятв мерзавцам-мориа, — отвечает Кровавый Принц. Он оценивает взглядом каждого из нас, задерживаясь на шрамах на моих руках. — Сюда придут другие?
Дез сжимает зубы и нехотя отвечает:
— Да.
Мы все молчим, застывшие в разной степени недовольства. Я опять пытаюсь пробиться через магию Деза, но тело словно больше мне не принадлежит.
«Я тебя никогда не прощу», — всплывают непрошеные слова. Это мои, или снова вырываются чужие воспоминания?
— «Вы никогда не избавитесь от всех нас», так вы говорите? — Кастиан подходит ближе ко мне. Его тёмные брови нахмурены, загорелая кожа испачкана грязью, под которой видны ушибы и шрамы. Синева его глаз зеленеет у зрачков. Как бы я хотела их выцарапать. Видимо, он замечает мою ненависть, потому что разрывает взгляд и идёт к Марго. — Вы, четверо, скажете шепчущим отступить. Либо это восстание заканчивается, либо ваш принц мятежников будет убит безо всякого суда. Я жду вашей полной капитуляции три ночи, или он будет казнён на четвёртый день. Надеюсь, мы поняли друг друга?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Они не могут тебе ответить, — говорит Дез.
— Тогда ответь за них, — раздражённо требует принц.
Не отрывая тяжёлого и безжизненного взгляда золотых глаз от Кастиана, Дез кивает. Эта обречённость в голосе так ему не свойственна, что я начинаю с ужасом подозревать самозванца.
— Они сделают, как ты говоришь. Помни, что я сказал.
Один из солдат выбивает склянку из руки Деза и хватает его за запястья, пока другой пинает его сзади по коленям, и они вместе связывают его руки. И всё это время Дез не сопротивляется. Он дышит часто и тяжело, и я не отрываю от него глаз. Я не могу поднять и пальца, когда они достают холщовый мешок, чтобы надеть ему на голову. Его взгляд прикован ко мне.
Я ненавижу этот рассвет. Я ненавижу то, что Дез не пускает меня к себе.
— Помни, что я сказал. Помни…
Конец его фразы обрывается, когда стражники закрывают его голову грязным мешком для зерна.
— Но… — решается заговорить стражник. Он весь вспотел и выглядит так, будто его сейчас вырвет прямо на сапоги принца. — Но, мой лорд, король Фернандо и судья Мендес… дали иные указания. Никого не оставлять в живых.
Сначала кажется, что Кастиан вовсе не слышал, что стражник в двух шагах от него что-то сказал. А через мгновение в мясистую щёку солдата прилетает кулак с острым кастетом.
— Ты служишь мне или судье Мендесу? — спрашивает Кастиан, но не ждёт ответа. — Я сдержу слово и отпущу этих мятежников. Или слово принца для тебя пустой звук?
Стражник прижимает руку к разбитому лицу и мычит, что всё понял.
Я хочу кричать. Я хочу драться. Я хочу умереть.
Но не могу даже пошевелиться. Как Дез это сделал? Как он сумел так использовать мои чувства? Я отказываюсь верить, что какая-то часть меня не хотела его спасти. Слёзы беззвучно текут по моему лицу. Мне остаётся только смотреть, как Кастиан и его стражники уводят Деза прочь, оставляя нас четверых — Саиду, Эстебана, Марго и меня — стоять как живые статуи, пока лес плавно пробуждается ото сна на рассвете. Неминуемо.
В конце концов, Дез оказывается так далеко, что магия нас отпускает. Без её поддержки я пошатываюсь. Голова кружится.
Деза больше нет.
Жжение распространяется по всему телу, словно жидкое пламя течёт по моим венам. Я чувствовала этот огонь в разгаре схватки.
Деза больше нет.
Запах гнили. Увядающие цветы. Но ведь сейчас не сезон. Я внезапно понимаю, что не только азарт битвы прожигает меня изнутри.
Я начинаю падать на землю, но Саида успевает подхватить. Моя рука тяжёлая, будто некий мёртвый груз тянет меня вниз. Мои ресницы дрожат, и прежде чем я успеваю погрузиться во тьму, слышу над собой голос Саиды:
— Яд.
Глава 8
Когда я открываю глаза, вокруг по-прежнему темнота. Понимаю, что нахожусь в палатке. Рядом стоит почти догоревшая лампа. Мои ресницы задевают мягкую ткань — это явно не то пыльное одеяло, которое я таскала с собой всю неделю. Швы у основания шеи натягиваются от малейшего движения, и на тонкой коже ощущаются как оковы. Взвываю от боли, вспомнив, что было перед тем, как я потеряла сознание. Голос Деза звенит в моей голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Помни».
— Дез… — я сажусь и моргаю, привыкая к свету.
Саида кладёт руки мне на грудь, и моё дыхание тут же замедляется под действием магии персуари, теплом разливающейся по телу. Саида всегда описывала свою силу как цвета, которыми окрашены человеческие эмоции. Интересно, какого цвета сейчас мои чувства.
