— Костер стоит потушить, — сказал Войцек, когда все было собрано и оставалось лишь самим сесть сверху и взлететь.
— Пусть горит, может, отпугнет зверье, — предложил Семен. — Я в случае чего потушу сверху.
Войцек фыркнул, но шутить про способ тушения костра сверху не стал.
— Тогда нужно устроить якорь, — сказал он и стал привязывать их бурлацкую лямку к одинокому кусту, проросшему на склоне этого каменистого бугорка.
Они взлетели и, не сговариваясь, повернулись в ту сторону, куда указывала Алена.
Из-за гряды холмов, которую они пролетели часа два назад, поднимались в небо столбы пыли.
— Ну ё мое! — с досадой воскликнул Семен. — Пыль мы должны были заметить уже давно.
— Мы вперед и по сторонам больше смотрели, — то ли возразил, то ли согласился с ним Войцек.
— Назад тоже оглядывались, — сказала Настя. — Но что там так далеко, нас не интересовало. Алена, а где твои полчища несметные?
— Правее гляди.
— На реку, что ли? — спросил Семен и чуть не прикусил себе язык. Такую речку он должен был почувствовать и в пять раз дальше, а значит, и не река это. А то самое зверье бежит. Или течет. Бурным потоком.
— Странно, но пыли тут нет.
— Войцек, — покачала головой Алена, — ты мог бы заметить, что по ту сторону холмов травка жиденькая и почва сухая глинистая. А по эту — трава густая и высокая, земля влажная.
Все замолчали, завороженные невиданным зрелищем. Поток все приближался, стали видны отдельные животные.
— То ли кролики, то ли кенгуру, — задумчиво произнес Семка, пытаясь сообразить, на кого больше похожи звери. Точнее, зверьки, не больше домашней кошки размером. Пушистые, будь уши у них подлиннее и не такими округлыми, точно сказал бы, что кролики. Но с совсем уж короткими передними лапами. Задние намного мощнее и длиннее, он раза три-четыре прыгнет на задних, на пятый обопрется передними, чтобы принять более вертикальное положение, и вновь скачет только на задних.
— Сайгаки, — сказала Настя.
— Да ну, не похожи совсем.
— Я не про твоих кроликов, ты дальше смотри.
Семен посмотрел и увидел, что среди кроликов все чаще попадаются более крупные животные, хотя по сути тоже мелочь. Эти и впрямь были похожи на степных сайгаков, тонконогие и тонкорогие. Вот только рогов у них было не по два, а по одному.
Впрочем, были ли у земных сайгаков рога, Семка не помнил. А вот шерсть была, а у этих нет, голышом бежали.
— Алена, а они кто? Не млекопитающие? — спросила Настя.
— Настя, вроде бы нет, а вроде бы и да. Не знаю в точности. Ой, мамочки! В общем потоке зверья, несущегося неведомо куда, попадались и многие другие животные, которых не удавалось толком рассмотреть. А тут вдруг выяснилось, что не все они мирные. Некоторые, держась сбоку и не смешиваясь с основным потоком, вдруг совершали прыжок в плотное стадо и выскакивали из него с добычей в зубах.
Рвали ее на ходу, что-то успевая проглотить, остальное роняли, но бежали дальше.
Сколько разновидностей таких хищников тут было, сказать никто бы не сумел. Но два вида выделялись и числом, и размерами. Первый был схож с древесными крокодилами, но имел куда более длинные и мощные лапы. Да и тело его выглядело по-рыбьи. То есть вытянутое, сжатое с боков, стремительное, с длинной зубастой пастью и более коротким, но более толстым хвостом. А второй вид скорее всего можно было отнести к птицам. Двуногие, покрытые пусть не сплошь, пусть с большими проплешинами перьями, с неразвитыми крыльями, зато с длинными и широкими клювами, рвавшими свою добычу не хуже, чем пасти быстроногих крокодилов.
Эти в толпу не прыгали, дотягивались за счет длинных шей и выхватывали клювами жертв, некоторых глотали целиком, других перекусывали пополам и очень часто роняли обе половинки, не заботясь приостановиться и подобрать.
— Такой охоты я не видел, — буркнул Семка.
— А кто видел? — спросил Войцек и сам же ответил: — Никто!
— Это не охота, — перебила их Алена. — Они от чего-то спасаются.
— Пожара в той стороне точно нет, — отозвался Семен. — И наводнения тоже. Может, извержение вулкана почувствовали? Или землетрясение?
— Вулканов тут на тысячу километров нет, — не согласилась с ним Настя. — Землетрясение в степи даже очень сильное никакой большой опасности не представляет.
— Тогда чего бегут?
— Сезонная миграция! — сказала Алена.
— В смысле? — удивился Семен. — Зимы же быть не должно.
— Антон Олегович говорил, — напомнила Алена, — что мы примерно на широте между двадцатью пятью и тридцатью пятью градусами, в Южном полушарии. Понять, какое время года сейчас, очень трудно, да и не должно здесь быть серьезной смены сезонов. Тут у нас субтропики или тропики.
— Да, — вспомнил Войцек, — он еще говорил, что угол наклона оси планеты меньше, чем у Земли.
— Ну и? — спросила Настя.
— Что ну? — не понял Войцек. — Я не знаю, что это означает, просто вспомнил.
— Остается предположить, что наступает сезон дождей, — сделала предположение Настя.
— Раз так быстро бегут, серьезные в этих местах дождички бывают, — подвел итог научной дискуссии Семен. — Но скоро их ждать не приходится.
— Откуда знаешь?
— От верблюда! Ну, Настя, чего спрашивать, если сама прекрасно знаешь, что про любую воду я много чего понимаю и чувствую.
Живая река обтекала их холмик около получаса, и когда начала иссякать, до Семки вдруг дошло.
— Алена, они съедобные?
— Которые из них?
— Ну ёлки-палки! Есть среди них, кого мы можем слопать? А то нас слопать тут норовят все, кому не лень, а мы в основном рыбой и грибочками промышляем! Мяса хочу!
— Да они все съедобные! Только как их отловить?
— Настя! — попросил Семен. — Пожалуйста! Пусть не в промышленных масштабах, пусть только на ужин! Поймай парочку!
Настя покачала головой, словно за что-то осуждая Семку:
— Семен Анатольевич, Семен Анатольевич! Неужели вам не видно, что промышленную заготовку дичи нам уже обеспечили? Там столько задавленных и недогрызенных останется, что специально кого-то ловить нет смысла.
Семка покарябал в затылке, расстроенный своей ненаблюдательностью и несообразительностью, и вздохнул. Но тут же повеселел.
— Это хорошо, — сказал он. — Мясо его, как рыбу, можно провялить, только соли чуть больше нужно. Опять же, если они через нашу рощу пробегут, то нам туда можно и не заглядывать. Сожрут все, голые ветки останутся!
— Они почти прямо на юг бегут, — возразил Войцек, — роща в стороне должна остаться.
Эх, сказал бы кто полгодика назад, что Семен Кольцов вот так безжалостно и, можно сказать, в предвкушении удовольствия станет потрошить и обдирать шкуры со всякого зверья, он бы не только не поверил — он бы мог в обморок упасть. Как упал в детстве, когда в деревне на его глазах обезглавили курицу.
А сейчас он занимался обезглавливанием кроликов и сайгаков, с превеликим наслаждением принюхиваясь к запаху из котелка и от коптящихся над костром окороков.
Мясо было жестковатым и требовало предварительного вымачивания. Поэтому Семка не просто присыпал его солью, как они поступали с рыбой, а обдавал паром и укладывал в удачно подвернувшуюся выемку в камне, заполненную соляным раствором со специями. Поначалу он посчитал эту выемку слишком маленькой для такой большой добычи, но мяса хоть и было много, после разделки оно все уместилось в импровизированную ванну.
Килограммов сорок выйдет! То есть сейчас мяса в два раза больше, но после усушки останется килограммов сорок. Семка задумался над тем, не стоит ли прогуляться по пути мясного потока подальше, но тут же отказался от своей задумки. Погода жаркая, да и помимо них найдется кому подобрать падаль. Даже болотник неведомо откуда притащился. Может, знал заранее, что тут будет чем поживиться, вот и рискнул выбраться из влажных лесных чащоб? Пару недель, наверное, полз, а то и больше. Зато сейчас жирует, много кто через него пробежать пытался.
Алена сказала, что стадо остановилось на ночь в пяти километрах отсюда. Овцы пасутся, волки отлеживаются, переваривая съеденное за день. Мир и благодать до утра. Утром, видимо, гон начнется сначала. Имеет смысл слетать и самим хоть что-то напромышлять.
Всю ночь вокруг их бивака что-то чавкало, хрустело, раздавались взрыкивания, шум драк и всякие другие по большей части малоприятные звуки.
Утром, посовещавшись, все же решили сделать небольшой крюк за стадом. А уже заготовленное мясо просто забрать с собой. Но тут же засомневались, пришлось бы бросить соляной раствор, а мясо за одну ночь вряд ли просолилось до нужной степени. Тратить же соль повторно не хотелось, не так много ее запасли. А если ее к тому же на новую порцию мяса потратить, останется всего ничего. Так что умерили свой охотничий азарт и аппетиты и еще сутки простояли на месте, чтобы уж точно не потерять то, что заготовили. Лишь после этого направились прямиком к хлебной роще, решив коптить и вялить мясо по ходу заготовки других продуктов.
