Закончив с главным здесь делом, переключились на добычу моллюсков. Войцек с Настей на пару в четыре руки щитом отодвигали воду на мелководье возле камней, Семен собирал раковины, креветок и всевозможных подводных улиток. Раковины после вскрывали, доставали моллюсков, проваривали в соленой воде с перечной травкой и сушили на камнях. Креветок и улиток варили в панцирях, а после также сушили на камнях.
К концу третьего дня Семен счел, что рыба провялилась, а все остальное просушилось настолько, чтобы не испортиться. Можно было упаковываться и начинать выдвижение к пункту номер два их маршрута.
Они, конечно, могли бы дать себе поблаженствовать в этом чудесном местечке еще денька три, а то и четыре, потому что сделали все намного быстрее, чем планировали, но в лагере было туго с продовольствием, и чем раньше они вернутся, тем лучше будет для всех.
Так что позволили они себе лишь несколько часов на постирушки, баню в клубах пара, организованных Семеном, и купание в заводи озера, где Настя разогнала пиявок. И стали собираться в путь-дорожку.
— Фу! От нас рыбой за версту пахнет! — фыркнула Алена.
— Вроде только что мылись, — возразил Семен.
— Неправильно сказала. Наша рыба на версту вокруг воняет. Да и мы скоро от нее заново пропахнем. Удивительно, как еще всякие хищники не сбежались на запах!
Семен глубоко задумался. Хищники и всякое зверье с такой точки зрения его почти не волновали, они и на их собственный запах могли заявиться, даже странно, что до сих пор их не видно. Но огромный мешок, сплетенный из стеблей какой-то местной травы да забитый под завязку рыбой, нужно было беречь от дождя и прочей влажности. Следовательно, придется его в сырую погоду или в сыром месте прятать под куполом вместе с собой. Да и при сухой погоде оставлять его просто так нельзя, либо сожрет кто, либо каких-нибудь личинок отложат. А запах в замкнутом пространстве и впрямь получался слишком уж крепким. Нужно было с этим что-то делать, но что?
11
До грибницы добрались без злоключений. Если не считать, что однажды не уследили и оказались вблизи хватай-дерева. Оно внешне очень похоже на безобидного абрашу, за которого его все трое и приняли, только ветки свои использует как хваталки. Стрельнет гибкой веткой, как плетью, и опутает добычу. Алена в этот момент отвлеклась на какой-то куст, потому что все искала подходящую палку, которую можно было бы наговорить. А то погода стояла безветренная и душная, поэтому воздушное судно тащили за собой Войцек с Семеном — по одиночке среди деревьев, сгустившихся в почти настоящий лес и прибавивших в росте, управляться получалось сложно. Лишь девчонки изредка забирались на ковер-самолет. Но тут как раз Настя с Аленой спустились размяться, Алена на свой куст уставилась, уже примерилась нужную ветку отрубить и не предупредила их. А дерево вдруг выстрелило в них веткой-плетью, оплело ноги Семену и потащило к своему основанию. Там парня должно было раздавить корнями, а получившуюся кашицу дерево бы всосало. Оставшееся тоже не пропало бы даром, было бы закопано под корни и послужило удобрением. Понятно, что Семену становиться кормом и удобрением не очень хотелось, он перерубил плеть своим мачете, чтобы тут же оказаться спеленатым еще тремя плетями. Впрочем, и их отрубить было несложно, вот только вместо отрубленных плетей снова прилетели целые, а ударяли они очень уж больно. Семен уже собрался дерево либо заморозить, либо ошпарить, но пару мгновений решал, что именно сделать. Тут подоспела Алена и приказала хватай-дереву его отпустить.
Получилось не сразу, пришлось вновь все державшие его плети перерубить. На этом дерево успокоилось, себе дороже выходило с такой добычей воевать, едва не четвертую часть своих веток-хваталок потеряло. Вот только оказалось, что и мешок с рыбой оно успело зацапать. А поскольку на каждой плети у него тысячи острых крючочков, то освобождать мешок пришлось долго.
Семену это надоело, и он собрался вновь воспользоваться своим оружием, а то и пришибить зловредное дерево, но Алена уперлась, да и Настя ее поддержала:
— Мы тут чужие и чем добрее себя покажем, тем меньше проблем у нас будет.
Словно проблем у них при всей их доброте — не слишком часто и применяемой, попробуй быть добрым при таких житейских обстоятельствах! — не было. Но Семка не стал спорить, не стал обрубать ветки-плети, только крючки с них посрезал, потому как каждый вытаскивать из мешков было долго и опасно, запросто руки пообдираешь.
И кто знает, как долго заживать станут. Да и все равно крючки отрастут со временем, как и отрубленные плети.
Уже освободив свою собственность от захватчика, Семка разглядел на ветке любопытного жука и захохотал так, что всех напугал. Жучок был размером с нормального земного муравья, может, чуть побольше, но выглядел — это если очень и очень всматриваться — тем самым чудовищем, что некто использовал несколько ночей назад в качестве пугала для них. В общем, Настя оказалась права — те звери, в смысле те жуткие чудовища, прообразы имели самые настоящие. Их всего-то увеличили в тысячу раз! Оттого мураши и выглядели жуткими монстрами. Да любого жука или паука с Земли увеличить до размера лошади — люди при одном его виде начнут в обморок падать. Короче говоря, Семка не знал, отнести это происшествие с хватай-деревом к злоключениям или к простой мелкой неприятности. Отсутствие серьезных неприятностей, конечно же, всех радовало, но и настораживало. Около трех месяцев назад они шли примерно по этим же местам и по десять раз на дню вынуждены были вырываться из лап смерти. Безо всякого преувеличения. Правда, большинство из того, что тогда представляло смертельную угрозу, они научились распознавать издалека, обходить стороной, да и умения противостоять любым напастям поднабрались. Но вот то, что вместо опасной экспедиции, на которую они настраивались, покидая лагерь, у них получалась увеселительная прогулка, было странным. Даже с учетом того диковинного ночного нападения, когда их поначалу пытались просто запугать, а следом заморозить, все шло слишком гладко. Да и это ночное происшествие как-то выпадало из обычных для этого мира вещей. А обычным тут было то, что шагу не ступишь, чтобы рядом не оказалась нешуточная опасность.
И вообще, поблизости от них всякой живности стало намного меньше, чем раньше.
Тут волей-неволей нехорошие предчувствия одолевать станут.
Тем не менее до грибницы они добрались более чем благополучно, пусть и вышли не прямо к ней, а на пару-тройку километров в сторону, но вовремя подул легонький ветерочек, принесший запах грибов, и они не прошли мимо.
Из-за этого очень крепкого грибного духа временный лагерь разбивать пришлось в стороне, минутах в десяти ходьбы. Выбрали поляну, начали готовиться к ночлегу.
Но в безопасной и мягкой траве оказалось столь много мелких обитателей, в том числе кусачих, что поневоле пришлось выжечь круг метров пяти в диаметре да и почву прокалить на всю возможную глубину. Тут уж не до доброты, самим бы уцелеть.
Вот на этом пятачке и обустроились.
12
Грибница представляла собой невысокий, пологий, но длинный холм посреди леса.
Алена говорила, что холм этот вовсе не холм, а своего рода дерево, и даже корни, больше похожие на изрытые временем каменные потеки, показывала. Зато другие деревья поблизости к нему не росли, только редкие кустики да травка. А сам холм от подножия до вершины был усыпан грибами. Сплошным ковром! Многие грибочки достигали пары метров в диаметре. Эти были невкусны и слишком трухлявы. Для ребят интерес представляли те, что не больше суповой тарелки. Или футбольного мяча, потому что многие из очень разнообразных грибов — как они тут все вместе уживаются, вот ведь удивительно! — имели практически шаровидную форму. Впрочем, встречались и очень похожие на земные лисички, опята, подосиновики, даже вкус был похожим. Были, кстати, и местные сорта мухоморов и всяких поганок, их не только не трогали, но и обходили стороной подальше, благо это было возможно. Больших просек или вырубленных подчистую полян старались не делать, мало ли что, вдруг такое ценное место испортят. Опять же, при этаком изобилии поступать таким образом было несложно. Заготовка шла быстро, даже к насыщенному грибному запаху вскоре притерпелись. А вот процесс высушивания шел непросто. Воздух был насыщен влагой, и без постоянной вентиляции все попросту бы сгнило. Приходилось то Алене, то Семену по очереди устраивать в лагере проветривание. На берегу озера все было под рукой, и они проделывали это, занимаясь всякой другой работой, но на таком расстоянии у них пока ничего не получалось. Вот и сидели по одному при кухне, резали грибы, нанизывали их на нитки, сушили. Вроде при деле, а все равно одному скучновато.
Наверное, поэтому Семка, дождавшись смены, и совершил ошибку. Засиделся, заскучал, вырвался на волю и потерял бдительность. Ну еще оттого ее подрастерял, что слишком все мирно и спокойно шло в последние дни.
