Наверное, поэтому Семка, дождавшись смены, и совершил ошибку. Засиделся, заскучал, вырвался на волю и потерял бдительность. Ну еще оттого ее подрастерял, что слишком все мирно и спокойно шло в последние дни.
Он собрал полную сумку грибов, но вместо того, чтобы спуститься вниз, решил подняться на самую вершину холма, до которой оставались считаные шаги. Ему отчего-то показалось, что с самой верхней точки возможно увидать ту скалу, на которой они оказались в первый день. Понимал, что это не так, что не настолько она высока, чтобы увидеть ее отсюда, но все равно поднялся на вершину. Аккуратно поднялся, стараясь не давить ногами грибы. Встал, повернувшись в нужную сторону, и принялся вглядываться в даль. Понятно, что ничего не увидел, разве что мысли о том первом дне накатили. Сейчас, пожалуй, многое выглядит иначе, может, над чем и посмеяться уже можно, но тогда страху натерпелись по самое не могу.
Под ногами раздалось потрескивание, но Семен не подался в сторону — у них уже, можно сказать, рефлекс у всех выработался: услышал-увидел-унюхал что-то непонятное или просто незнакомое — уйди, а лучше отпрыгни. А он вдруг наклонился, чтобы разглядеть небольшой грибок приятного оранжевого цвета. Грибок вновь затрещал, тут уж Семка попытался метнуться в сторону. Но не успел, нога заскользила, а грибок лопнул, выпустив ему прямо в лицо струю серого с зеленью дымка.
В глазах помутнело, и ноги разом ослабли. Он сел. Потряс головой и уже было решил, что все обошлось, но увидел себя не на холме-грибнице, а на той скале, о которой только что думал и которую пытался высмотреть в дали. Сказать, что он такому повороту удивился, — значит ничего не сказать. Но первый шок прошел, и Семка начал хоть что-то соображать. Первым делом он испугался, что девчонки переполошатся из-за его исчезновения. Потом представил, сколько ему придется топать до грибницы. Потом. У него сердце едва не выскочило из груди, потому что он увидел людей! Их нашли! За ними прислали спасателей! Правда, один из них едва не сорвался вниз со скалы, потому что портал открылся на тот самый узкий и покатый карниз, на который они сами. К тому же спасатели не могли быть такими неловкими, да еще и с чемоданами. Первый из них споткнулся и упал, его небольшой чемодан полетел вниз. Второй, споткнувшись об лежавшего, повалился на него сверху и закричал. И тут он узнал этих людей: фрау Каролина и дядя Сережа.
В голове затуманилось, захотелось закрыть глаза и забыться, потому что ничего этого он не должен был видеть. И слышать, как закричала фрау Каролина, едва не свалившись и уронив свою сумку вниз, тоже не мог. И уж тем более не мог слышать тихие, успокаивающие слова дяди Сережи.
— Каролиночка, успокойтесь. Сейчас дети пойдут, мы не должны им позволить упасть в пропасть.
Семка отчего-то думал, что так быстро сориентироваться в той ужасающей ситуации первой должна была именно фрау, всегда деловитая и спокойная, а никак не тюфяк дядя Сережа. Но именно он за считаные секунды успокоил женщину и поставил в нужном месте, чтобы поймать выходящих из портала. его, Семку, а следом и Настю! Вот уж кого увидеть он не ожидал! Самого себя! Что тогда было дальше, он помнил посекундно, но видеть со стороны. Семен все-таки зажмурился, а когда открыл глаза, увидел всех уже собравшимися на той небольшой и жутко неровной площадке, на которую наткнулась Настя, догадавшаяся, что на карнизе всем места не хватит. Точнее искать такое место они отправились оба в разные стороны, но повезло Насте.
Все сидели и молча жевали. Как их тогда уговорили перекусить, он до сих пор не понимал, потому что все были в состоянии аффекта. Или в шоке, или в прострации, или во всем сразу. Хотя это может быть вообще одно и то же. Хреново им было, если сказать по-простому. Если честно, даже он сам только делал вид, что ничего особенного не случилось. А вот когда сел и стал жевать, в самом деле пришел в себя и даже на какой-то миг посчитал приключение очень увлекательным. Но через миг реальность повернулась к ним еще более страшной стороной.
Вот сейчас, прямо сейчас это должно произойти. И точно, Семен увидел, как Алена подошла к Антону Олеговичу, который с первых минут попробовал построить для них обратный портал, но ничего у него не выходило, и он решил передохнуть вместе со всеми, а может, уже и убедился в бесполезности своих попыток. Алена ткнула пальцем в небо, Антон Олегович выронил бутерброд.
Семка, и тот, что из прошлого, и тот, что сейчас, невольно тоже посмотрел вверх, хотя сейчас он знал заранее, что там увидит. Парившие высоко-высоко птицы казались небольшими и безобидными, пусть выглядели странновато: этакая трапеция с коротким хвостом у вершины и длинной шеей с противоположной стороны, заканчивающейся несоразмерно крупной головой. Но они летали где-то в недостижимой вышине и внимания не привлекали. А тут стали спускаться вниз, и выяснилось, что размером они с хорошего кондора, что под ними по двое можно разместиться. К тому же стало видно, что и не птицы это, а то ли огромные летучие мыши, отчего-то с длинными, как у лебедя, шеями и вытянутыми головами, а может и вовсе птеродактили.
Спасибо Алене, что вовремя их заметила. Антон Олегович успел поставить защитный купол, потому что летучие твари начали пикировать на них одна за другой, ударялись в защиту, заваливались после ударов на камни, неуклюже взлетали, набирали высоту и вновь бросались в атаку. Семена, уже пережившего все это один раз, вновь захлестнуло страхом, он в очередной раз зажмурился. А когда открыл глаза, увидел, как Войцек, которого тогда очень долго буквально на коленях умоляли попробовать сделать это, все же стал спускать их по одному к подножию, потому что иного способа спуститься по гладкому отвесному склону не существовало. Там, куда они шли, веревки им были не нужны, а сплести их здесь на месте было не из чего. Да и время поджимало, долго бы они без воды, при постоянных атаках гнусных летучих тварей, продержались бы? Он тогда вызвался первым испытать на себе способности Войцека к левитации, заявив, что он самый легкий из мужчин. На самом деле он надеялся, что Войцек все еще обижен на него из-за постоянных насмешек, и ему не жалко будет Семена уронить, а значит, он не будет при первой попытке уж очень сильно нервничать. Но Войцек его не уронил, а спустил благополучно, отчего почувствовал в себе уверенность и уже деловито и почти без ошибок опустил к подножию скалы всех и самого себя. Почти без ошибок, потому что Антон Олегович вынужден был в тот момент создать очень сложную и непривычную конфигурацию защиты, та, видимо, вышла в некоторых местах совсем непрочной, и одна из птичек, которые ни в какую не желали угомониться, смогла ее пробить.
Правда, она уже не рассчитывала на это и по инерции врезалась в камни. Но едва не сшибла со скалы кого-то из ребят, едва не заставила Войцека уронить фрау Каролину да и сама оказалась внутри защитного купола. Стала дергаться, тянуться клювом к остававшимся на скале. Могла бы натворить много чего, но Настя. Настя сначала — не приближаясь к ней! — отшвырнула эту мечущуюся, вопящую благим матом, клацающую зубами и скребущую когтями камни так, что крошки летели, живность в сторону, а следом попросту свернула ей шею. После чего некоторые стали Настю бояться и сторониться, а Семен, напротив, проникся к ней огромным уважением. Картинка неожиданно исчезла, Семен поозирался по сторонам, но увидел пустое место и недалеко от подножия скалы выложенную ими камнями стрелу, указывающую направление, в котором они ушли искать места, где возможно прокормиться и просто выжить.
И только после этого он сообразил, что сам вовсе не стоит на скале, а скорее висит в воздухе заметно в стороне. Но ноги ощущали опору, он попробовал рассмотреть ее и ничего не увидел. Ни опоры, ни собственных ног. Отчего-то это его испугало так, что он потерял сознание и провалился в черноту.
13
Семен почувствовал себя висящим в воздухе, а следом ощутил резкий запах рыбы.
Его от этого запаха слегка замутило, и он открыл глаза.
— Это меня что, на руках несли? — спросил он, понял, что не совсем так спросил, как хотел, и добавил: — В переносном смысле.
Вышло глупо: принесли на руках в переносном смысле! Но никто даже не улыбнулся.
— Тебе важно, как тебя переносили? — переспросил его Войцек. — Скажи лучше, что случилось.
— Вы меня сперва напоите. потом накормите, после в баньку сводите, спать уложите! После уж расспрашивать начинайте. Ох, голова сейчас треснет.
— Острить начал, значит, окончательно ожил, — заявила Алена.
Настя кивнула ей, плеснула из фляги себе на ладонь немного воды, чуть пошептала и обтерла Семке лицо. Тот сразу покраснел, как вареная креветка. От удовольствия, что за ним ухаживают, и от смущения, что ухаживает Настя. И голову почти отпустило, только чуть першило в горле, чуть ныло в животе и слабость была жуткая.
