Уголок его губ дёрнулся, и Самаэль выглядел так, будто не мог решить, то ли сердиться, то ли смеяться.
— Вот как? Мне лучше не принимать неверное стратегическое решение.
Господи, помоги мне, как же мне нравилось его дразнить.
— Я чувствую, что оправляюсь от яда. А вот ты? Ты можешь стать обузой, если не отдохнёшь как следует. Мышцы будут закоченевшими, от сквозняка вообще простынешь.
Он склонил голову набок.
— У ангела смерти не бывает простуды, — он откинул одеяла и просунул под них ноги. — Но ты права, мы оба совершенно в состоянии контролировать свои импульсы, потому что мы вообще ничего не чувствуем друг к другу. И ты уже почти спишь.
Я допила остаток чая и свесилась с края кровати, чтобы поставить кружку на пол.
— А ты бы никогда и не взглянул на отвратительную демоницу вроде меня.
Я заметила, что он немного вздрогнул, когда ложился. Он притворялся, будто всё хорошо, но я знала, что его плечо сильно болит.
Самаэль сложил руки за головой и посмотрел в потолок. Когда я уютно устроилась под одеялом рядом с ним, он бросил на меня взгляд.
— Я никогда не сплю в свитере.
Я пожала плечами.
— Ну так сними его. Мне без разницы.
На его губах играла тень улыбки.
— Всё равно как будто спишь с безликим манекеном шляпника.
Я снова изобразила зевок.
— Который продолжает болтать. Как ты говоришь без лица? Это немного жутковато.
Самаэль сел и стянул свитер, обнажая мощные мышцы спины. На мгновение по его коже заскользило золото, которое тут же вновь скрылось. «Дух захватывает».
Я захлопнула рот, пока он не увидел благоговейное выражение на моём лице, но ничего не сумела поделать с пылающими щеками.
Я потёрла глаза, стараясь изобразить усталость.
— Вот что я тебе скажу, Самаэль, ты как снотворное зелье. Идеально, правда.
Через дымоход вновь залетел ветер, отчего пламя погасло до тлеющих угольков. В помещении воцарилась тьма, если не считать нескольких подрагивающих свечей. Но тело Самаэля рядом со мной было горячим. Он подвинулся ближе, и его рука задела мою. От контакта его голой кожи с моим запястьем по телу пронёсся разряд. Я почувствовала, как его мышцы тоже напряглись.
Моё дыхание участилось, и я старалась не думать о том, каким поразительно идеальным он выглядел без рубашки, а также об аппетитно чувственном жаре, исходившем от его тела. Я не буду думать о том, как мне хотелось провести руками по его груди, ниже и ниже, пока он не ахнет…
Это означало бы сдаться, не так ли? Мне надо доказать свою правоту.
Моё тело напряглось от желания, но я снова громко зевнула.
— Ты так и будешь делать? — пробормотал он.
— Я так расслаблена, — соврала я. — Даже забыла, что ты здесь.
— Я уже задремал, но ты снова издала этот звук.
Моё предплечье прижималось к его животу сбоку, и его пресс казался сделанным из чистой стали. Каково было бы, если он сейчас обнял меня своими сильными руками, а я обхватила бы его талию бёдрами…
Я услышала, как он снова сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
И притворяясь, что сплю, я лежала в постели рядом с ним, пока моё сердце бешено стучало… ни капли сна ни в одном глазу.
***
Я не засыпала ни на минуту, хотя мне казалось, что я неплохо притворялась. Сон означал победу. Победа означала, что тебе всё равно. Мне надо было подумать о чём-то, кроме идеального тела Самаэля и ощущения его тёплых губ на моём бедре. Мне не надо думать о том, как он сорвёт мою одежду, придавит к постели и жёстко отымеет.
О чём ещё думать-то?
Мне было интересно, какая часть моей магии работала теперь, когда яд был высосан из моего организма. Мои мышцы ныли от усталости, но я чувствовала лёгкую вибрацию силы под поверхностью кожи; она пульсировала в моих венах. Если бы я умудрилась действительно поспать, думаю, утром я бы проснулась взбодрившейся и набравшейся сил.
Моя магия, похоже, работала лучше всего, когда я как-то была связана с землёй. Камни или почва помогали её направлять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я перекатилась и провела кончиками пальцев по камням стены. С восхитительным покалыванием я ощутила, как вибрации земли хлынули в мою ладонь и выше по руке. Ещё не полностью, но работает. Медленно восстанавливается.
Что именно я могла сделать с этой силой? Нечто прекрасное…
Я закрыла глаза, позволяя своему разуму соединиться с камнем и почвой под ним. Я представила маленькие фиолетовые звёздочки, кружившие по стенам и полу.
Когда я вновь открыла глаза, у меня перехватило дыхание. Завитки крошечных люминесцентных грибов покрыли стены, пол, и каждый из них сиял фиолетовым. Помещение слегка светилось маленькими галактиками фиолетового света, словно вокруг нас сияли звёзды.
«Как красиво».
Я опустила руку и снова постаралась заблокировать все мысли о Самаэле.
Глава 16. Самаэль
Я ни за что не смог бы уснуть по-настоящему. Но я притворялся, что сплю, ибо это почему-то ощущалось как победа. Я лишь не мог припомнить, почему это победа, потому что я чувствовал, как идеальное миниатюрное тело Лилы прижимается ко мне, и мог думать только о том, как восхитительно было бы разорвать её платье в клочья, целовать её между ног и заставлять её кричать.
Я прерывисто вдохнул, мои мышцы оставались напряжёнными.
Я готов был спать на полу. Весь мой план сводился к тому, чтобы оставаться подальше от Лилы, жениться на какой-то незнакомой идиотке просто для того, чтобы держать Лилу на расстоянии вытянутой руки. Уберечь её.
Это ужасный план, и я его ненавидел. Но это делалось ради Лилы, и это был очень чёткий план.
Так какого хера я делал сейчас, без рубашки прижимаясь к ней в темноте? Она снова зевнула, и я знал, что она делает это демонстративно, чтобы одержать победу в игре. В игре, согласно которой мы делали вид, будто нам всё равно. Она создала прекрасное разнообразие маленьких светящихся грибочков, крохотную галактику света, затем начала засыпать, заскучав и расслабившись.
Через тонкий кашемир её платья я чувствовал, как край её груди прижимается к моей руке. Я хотел, чтобы она лежала подо мной совершенно голой.
Но наше время вместе подошло к концу, я уже решил это. Как я объяснил ранее, мы представляли друг для друга глубинную опасность. Какие ещё доказательства мне нужны помимо факта, что мы постоянно пытались друг друга убить?
С Лилой я мог справиться. Но с Лилит? Ни за что.
Лилит была ходячей катастрофой. Прекрасным кошмаром. И, к сожалению для меня, Лилит никуда не денется. Как я мог прожить жизнь с той, которой однажды вырезал сердце и выбросил в ров? Одно лишь чувство вины сожрёт меня заживо.
И вдобавок тот факт, что Лилит обладала огромным коварством, жаждой мести; я ни за что на свете не мог доверять ей. Она могла в любой момент всплыть на поверхность и превратить весь мой мир в пепел.
Снова.
Я всё это знал. И всё же, когда Лила лежала рядом, вся моя кровь бежала не в ту сторону, отчего мысли путались.
Лишь железной силой воли я останавливал себя, не давая себе повернуться и крепко поцеловать её. Я хотел сдёрнуть её платье ниже грудей, взять её сосок в рот…
Спать. Будучи древним небесным существом, я должен справиться с такой простой задачей как сон. Когда-то я вёл небесные армии в войне против демонических полчищ, оставляя позади поля мёртвых. Я в состоянии вздремнуть, чёрт возьми.
И что более важно… Лила спала. Она выиграла. Она выиграла, чёрт возьми. Ей реально всё равно, не так ли?
Я был манекеном шляпника.
Когда-то Лилит зарезала меня на поле битвы. Теперь Лила исполосовала моё эго. Брутально.
Я стиснул одеяло, крепко сжав его в кулаке. Как мне подавить это неудержимое желание?
Освальд. Освальд убьёт любую страсть. Я заставил себя дышать медленно и подумал об Освальде, просматривавшем список выполненных дел: сортировка стирки, замена постельного белья, управление кухонными подъёмниками, покраска стен, выброс мусора, ошеломляющее количество непрошеных напоминаний о том, что он действительно очень мужественен.
