на свете чашкой, в которую льют уже не из ведра, а из водовоза.
– Узнаю Найнса. – Он хмыкнул. – Нашего любителя аналогий. Собирайся, chérie. Нам пора.
Он бросил на кресло белый халат и накинул куртку – серую, с капюшоном, ничем не примечательную.
– Куда? – Липа спохватилась, вспомнив, что так и не спросила. – Который час?
– Начало десятого. Ты проснулась в четыре.
Сколько же она проспала?
– Надень это. – Он протянул ей толстовку, свою или Игнаса. – Иначе замерзнешь.
– Куда мы идем? – Кофта оказалась велика, пришлось подвернуть рукава.
– Найнс ушел десять часов назад с твердым намерением вернуться к ужину. Кажется, хотел тебе что-то поведать – очередная «длинная история» и все в таком духе. Раз он не здесь, значит, план не сработал.
– Мы отправимся за ним?
– В особняк Голденов? Глупость и отвага не мой конек. Если там что-то произошло, слухи уже разнеслись по Фейртауну. Нужно знать места, где ими торгуют. Готова?
Липа пожала плечами. О том же спрашивал Игнас – там, на острове.
Она оказалась не готова.
Стальная дверь «бункера» захлопнулась за их спинами. Акто скользнул в карман толстовки: Липа ощутила пульсацию сквозь плотную ткань.
Над крышами высоток не было ничего, кроме туч, скрывавших небо. Слэк-Сити совсем не видел звезд, и если они не отыщут Игнаса – она их тоже не увидит.
Эпизод IV
Видоизмененный фейрит
♬ Dead By Sunrise – Walking in Circles
Промышленные кварталы Слэк-Сити тонули в смоге. Фейртаун раскинулся севернее, на много миль до кромки побережья – должно быть, самое большое гетто из когда-либо существовавших.
На первый взгляд, он ничем не отличался от других трущоб. Те же многоэтажки – кирпичные «праджекты», построенные в конце прошлого века, – открытые рынки, многочисленные забегаловки и уличные воры. Вот только грабителями дело не ограничивалось. Вдоль Двадцать третьей улицы пролегала незримая межа: к западу от нее лежали владения Восьмерок, к востоку – территория, подвластная Пурпурной Семье.
Он должен был встретиться с Эйдой, иначе они повесят смерть соклановца на Энди. Сам Игнас мог уйти в любой момент, но Лагард наотрез отказывался покидать родной мир. Хотел увидеть конец своими глазами – еще одна горькая шутка среди прочих.
Время здесь текло быстрее. Игнас не рассчитывал на два месяца и тем более не ждал, что банды доберутся до Энди и воспользуются его разработками. Потенциально он мог дать им гораздо больше, нежели другие фейрщики, среди которых встречались профессионалы, но все же они были ограничены в средствах и нередко разбавляли фейрум перед продажей. У Энди же были связи на черном рынке, где он добывал редкие лекарства и оборудование.
Сказать, что Игнасу не нравилась ситуация, в которую они угодили, значило не сказать ничего. Старый чероки Вихо тоже варил особый фейрум – и где он сейчас?
Игнас сжал зубы. Участие в разборках Голденов и Дяди Поджи в его планы не входило. Чем скорее он разделается с неприятной задачей, тем быстрее приступит к следующему шагу и сможет вернуться к Липе.
За неимением других вариантов он привел ее в клинику – еще один подпольный уголок Фейртауна, где некогда подающий надежды доктор из «Хай Джен» штопал уличных бойцов и пришивал конечности таким, как он, Девятый.
Лагард продолжал использовать номер из вредности – каждый раз, когда Игнас называл его Энди. Уязвленная французская гордость не позволяла остаться в долгу. Игнас терпел. Если разобраться, он был обязан Лагарду жизнью. Свободой. Тем немногим, что у него осталось.
Андре – единственный, кому он смог довериться в стенах лаборатории. И после – когда «большой мир» обрушился на них обоих. План Игнаса сработал лишь отчасти и привел к куда более серьезным последствиям, чем он рассчитывал. После взрыва на месте комплекса образовалась Фейрумная Пустошь – токсичное пятно на теле города, к которому со временем примкнул Фейртаун. Изнаночный квартал, отданный на откуп маргиналам. Даже полиция со временем признала поражение: отдел по контролю фейрума терпел неудачи одна за другой.
Уже почти десять лет город жил по своим законам.
В то время как богатые боро Слэк-Сити наслаждались благами прогресса, в Фейртауне жизнь замерла. Нищета, наркомания, проституция – время вернулось обратно, к рубежу веков, на полсотни лет назад, будто ничего и не было, – словно хронозмей, кусающий себя за хвост. Фейрум заменил собой прочие наркотики, а безработные винили в бедах новейшие образцы искусственного интеллекта. Быть может, за ними будущее – за бездушными андроидами, не подверженными воздействию фейрума. Правда, футуристы ошибались: те немногие модели, которые Игнас видел, были похожи на людей не более чем жестяные ведра.
Утренний город просыпался. В ноздри настойчиво лезли запахи: пыль, прибитая дождем к тротуарам, краска, подсыхавшая на двери магазина электрозапчастей, китайская лапша и острый соус – от терпкой смеси свербело в носу. Игнас потер переносицу и тихо выругался. Стоило застирать рукава куртки, пока была возможность, но он предпочел потратить время на сон, хотя его организму не требовались стандартные семь или восемь часов для восстановления. Глиальные клетки съеживались, расширяя межклеточное пространство, и токсичные белки покидали мозг гораздо быстрее, чем у обычного человека, благодаря чему он не чувствовал усталости.
Все-таки у альфа-фейрумности были свои преимущества. В отличие от бета-зависимых, Игнасу не требовалась постоянная доза.
Все термины были придуманы для удобства: альфа-фейрумные рождались от зараженных родителей, как сам Игнас или Черри, чья мать тоже умерла при родах. Она упомянула об этом вскользь, когда он потребовал объяснений, но дала понять, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут.
Что до бета-фейрумности, ее можно подцепить, как любую заразу. Через кровь или слюну. Как вариант – при приеме большой дозы за раз, если выживешь. Шанс примерно один к пяти. После этого фейрум не требовался, свойство переходило в постоянное пользование.
Игнас не делился своими догадками, но был уверен: Андре думает о том же. Уникальных способностей нет. Свойства повторялись время от времени – в зависимости от ингредиентов и индивидуальных особенностей организма. Это означало, что рано или поздно появится второй Игнас. Чем больше фейрумных, тем выше шанс.
Бессмертие для всех, даром… Это ли не мечта? Или, наоборот, конец мечтаниям?
Игнас пересек железнодорожные пути. Рельсовые линии тянулись на запад, огибая мили городских свалок. Прежде здесь ходили электрички, но ветка наземного метро, связывавшая Слэк-Сити с пригородами, была закрыта в начале века. Шпалы кое-где провалились под грунт и заросли жухлой травой. Земля казалась высушенной, безжизненной, словно в пустыне Мохаве.
Сразу за путями начиналась автомобильная свалка. Пирамиды ржавых остовов громоздились друг на друга, взбираясь все выше, заслоняя собой сумеречное небо. Здесь, в своеобразном музее декаданса, можно было отыскать экспонаты из разных эпох: раритетные «Шеви», которым сравнялся без малого век, обшарпанные минивэны и жемчужина коллекции, возвышающаяся над сестрами по забвению, – белоснежная «honda
