— Ничего, ради великого дела потерплю. Тем более что-то подсказывает, что дальше веселее будет.
— Отпусти. Это же не шутки. Это ребенок. Он ни в чем не виноват, не втягивай его в свои игры.
— Не шутки, Вероника, — это двадцать миллионов, спущенных коту под хвост. Или ты думала, что все простилось и забылось? Что тебя погладят по головке и скажут «ничего страшного, с кем не бывает?». А может ты запамятовала, чьи именно деньги ты спустила? И что будет, если правда раскроется? Так могу напомнить, — ухмыльнулся он, — шаг влево, шаг вправо и вздернут твоего драгоценного Артура на первом же столбе.
— Ты же еще утром был готов развестись. И тебе плевать было на все остальное.
Он поморщился:
— Мне просто так сильно хотелось от тебя избавиться, что начал забывать зачем все это затеял. Спасибо, что напомнила. Самое смешное, что я действительно тебя бы просто отпустил. Мне даже на эти миллионы было плевать. Представляешь? Вот я дурак да, Вероника? — он веселился, а меня колотило от осознания того, что свобода была настолько близко, но я упустила ее из рук.
— Отпусти, — повторила еще раз, — пожалуйста.
— Хватит болтать, милая. Лучше покажи-ка мне что ты тут от меня скрывала, — он отступил на шаг и бессовестно начал меня рассматривать, — ну-ка замри, и не дергайся.
Цепкий взгляд скользил по ногам, по животу, по груди. Мне хотелось прикрыться, спрятаться от него за стальной дверь, но я продолжала стоять словно статуя.
— Повернись вокруг себя.
Я начала двигаться, хотя ноги не слушались и все тело колотило так сильно, что не удержать.
Боком, спиной, другим боком, снова лицом к лицу с моим кошмаром. Там, где проходился его взгляд — кожа начинала полыхать.
— Что-то пуза совсем не видать, — Кир шагнул ко мне и бесцеремонно прикоснулся к животу.
Я отшатнулась от него, будто от ядовитой змеи.
— Срок маленький. Шесть недель.
— Ну вот, а говорила, что не знаешь, — хмыкнул он, — а вообще, как была тощей, так и осталась. Разве что титьки подросли. Дайка, проверю.
Я оцепенела, когда наглая ладонь сжала грудь, приподняла будто взвешивая.
— Хм, не понятно, — провел большим пальцем по коже, и тут же толпа злых мурашек побежала по плечам. Вовсе не от возбуждения, но Кирилл похоже решил иначе. Провел по груди, спустился по животу, обвел пупок и двинулся дальше.
— Что-то мы с тобой давно друг другу супружеский долг не отдавали. Как считаешь?
Меня с головой захлестнул дикий ужас:
— Я не хочу!
— Когда меня это волновало?
Медленно, не отводя от меня взгляда, начал расстёгивать ремень на брюках:
— Никогда с беременной бабой не пробовал.
Нет, нет, нет, пожалуйста не надо.
Спас меня все тот же проклятый токсикоз. На нервной почве так скрутило, что я едва успела оттолкнуть Кирилла в сторону и склониться над унитазом.
— Да, твою мать! Ты теперь целыми днями блевать будешь? — раздраженно рявкнул он.
— Уйди отсюда, — простонала я, в перерывах между спазмами.
— У тебя забыл спросить, куда мне…
— Да уйди ты! — взвизгнула, бросая на него взгляд полный ненависти. — не до тебя!
И снова спазм.
По-моему, от этой истерики Кирилл охренел. Посмотрел на меня как на умалишённую, что-то промычал и выскочил из ванны, оставив меня один на один с унитазом.
Хоть какая-то польза от беременных недомоганий. Если меня так будет крутить каждый раз, когда он окажется поблизости — я только за.
Глава 6
Развод он мне так и не дал несмотря на то, что я надеялась до последнего и, не жалея собственной гордости, упрашивала меня отпустить. Разве что на коленях перед ним не ползала, взывая к милосердию и здравому смыслу. Кирилл был непреклонен. Нет и все. Еще глумливо добавлял: разве можно ребенка без отца оставлять. Сволочь. До ребенка ему не было никакого дела, единственная цель — досадить брату. Я не знаю, что за черная кошка пробежала между ним и Артуром, но он просто с маниакальным упорством занимался вредительством.
Радовало только одно, Кир оставил попытки востребовать с меня супружеский долг. Стоило ему только приблизиться или просто намекнуть на секс, как у меня внутри срабатывал защитный механизм. Мне на самом деле становилось нехорошо. Фраза «меня от тебя тошнит» теперь звучала очень актуально. Приятного в этом мало, но зато он тут же оставлял меня в покое. Видать, коробило, что на него такого прекрасного может быть такая некрасивая реакция. Ничего, переживет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прикинь, братан-то мой дорогой хвост поджал и сбежать решил, — весело сказал Кирилл, заходя на кухню. Я как раз разогревала ему ужин, как примерная жена, поджидающая мужа с работы.
Не получив от меня никакой реакции, он недовольно добавил:
— В Европу сваливает на пмж. Типа новое направление будет разрабатывать.
Я сначала не поняла, о ком идет речь. Европой всегда интересовался Демид. Артур, наоборот, больше радел за основное детище. Но вряд ли Кирилл пришел бы с новостями о Демиде. Сердце тут же начало отбивать нервную дробь, норовя выскочить из груди.
— Ты про Артура? — я бессильно наблюдала за тем, как начала мелко подрагивать пластиковая лопаточка в руках.
— А про кого еще? — Кирилл плюхнулся на стул, — на днях отчаливает. Слабак.
В висках застучали маленькие безжалостные молоточки.
— Значит так надо, — я внезапно осипла. Горло драло, будто песка насыпали.
— Угу. Конечно. Надо ему, — хмыкнул Кир, — Сбегает он, Вероничка. Из-за тебя. И твоего пуза. Пересилить себя не может.
Он выразительно посмотрел на мой живот, и я непроизвольно прикрыла его руками, испытывая необъяснимую потребность защитить даже от простого взгляда.
— Кстати, кто там у нас? — как бы между прочим поинтересовался он, увлеченно подтягивая к себе тарелку с тушеной картошкой, — надеюсь, парень.
И снова посмотрел на меня так, будто я обязана по заказу выдать ему ребенка определенного пола.
— Там еще ничего не видно. Срок маленький, — как робот произнесла я. Прислонилась задом к кухонному гарнитуру и наблюдала за тем, как муж ужинает. Хоть бы подавился что ли.
— Да? Ну, мне, собственно говоря, плевать. Сама с ним возиться будешь, я на всякие подгузники и пеленки не подписывался.
— Тогда зачем все это? — на его помощь я так и так не рассчитывала, но не спросить не могла, — разводиться надо было.
— Вероник, — устало сказал Кирилл, будто его необычайно утомило общение с такой бестолочью, как я, — кругами ходим. Могу повторить еще раз, если до тебя до сих пор не дошло. Хрен тебе, а не развод.
— Ты ж меня не любишь!
— Конечно, не люблю, — посмотрел на меня исподлобья, — с чего я тебя любить-то должен? Или ты из тех блаженных, которые уверены, что браки могут быть только по любви?
Нет. Я не из таких. Просто пытаюсь нащупать хоть что-то, хоть какой-то рычаг воздействия, какие-то слова, к которым он прислушается.
— Я знаю, что ты шляешься. У тебя девка есть.
— И не одна, — с готовностью согласился он, — и, кстати, еще бы ты не знала. Сидела и подслушивала под дверью.
Я покраснела до кончиков волос, вспомнив как пришла домой пораньше и обнаружила мужа с любовницей.
— Понравилось, надеюсь? Завелась? — он продолжал издеваться.
— Нет. Это было отвратительно!
Он хмыкнул:
— Да? Странно, а нам понравилось.
Я продолжала краснеть, Кир продолжал ухмыляться. Отличная пара.
— Если бы мы развелись, — я попробовала говорить спокойно, рассудительно, — ты бы мог обжиматься со своими бабами и ни о чем не париться.
— Я и так не парюсь, — он пожал плечами, — конечно, присутствие дома маленькой зануды немного напрягает. Но ничего, потерплю. Я уже почти привык, что ты под ногами путаешься. Почти не замечаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты бы мог жениться на той своей девке, — не сдавалась я.
— Нет не мог бы, — Кирилл раздраженно покачал головой, устав от моих предложений.
— Почему? Она же тебе нравится больше, чем я…
