Был у Орков и свой язык, в котором – искаженные до неузнаваемости – жили отзвуки Языка Тьмы. Ни песен, ни сказаний не было у них; грубыми стали голоса их, и хриплый вой был их боевым кличем.
Им незачем было оттачивать разум, но развивались в них чувства, свойственные ночным хищникам: острый слух и обоняние, умение видеть в темноте, неутомимость в охоте и жажда крови. И не было спасения от них, порождений страха и темноты…
И было так: старшие из Эльфов, охваченные изумленной радостью при виде нового, юного мира и жаждой познать его, ушли далеко за пределы Долины Эльфов и странствовали при свете звезд – ибо Солнце и Луну не дано было еще видеть им – в сумрачных лесах. И однажды встретился им всадник на вороном коне. Эльфы изумились, ибо не знали, что есть в мире и иные живые существа, подобные им. Но не было во всаднике ничего угрожающего, бледное лицо его было прекрасным и мудрым: в Эльфах не возникло страха перед ним.
Всадник спешился. Он не был огромен ростом: просто очень высок, выше любого из Эльфов. Одеяния его казались сотканными из тьмы, и плащ летел за его плечами, как черные крылья, а глаза его были – звезды.
Эльфы рассматривали его с удивлением, и он улыбался уголком губ, невольно представив их – в Валиноре. Таких, какими они были сейчас: в одеждах из шкур, в руках – копья с кремневыми наконечниками; лишь у немногих на ногах – сандалии на деревянной подошве, с переплетением кожаных ремешков до колен…
А им было странно в незнакомце все: и весь его облик, и его одежда («Каким же огромным должен быть зверь, чтобы из его шкуры сшить такой плащ!»), и охватывающий его тонкую талию наборный пояс из стальных пластин – Эльфы не знали металлов; и его вороной скакун – Эльфы никогда не видели коней…
Коснувшись правой рукой груди, незнакомец затем протянул ее одному из Эльфов раскрытой ладонью вверх – в знак мира. Эльф повторил его жест и улыбнулся:
– Кто ты? Как зовут тебя?
– Мое имя Мелькор, – ответил незнакомец.
– Мелькор… Любовь к миру? Прекрасное имя… Меня зовут Гэлеон.
– У тебя тоже прекрасное имя: Сын Звезд.
– Ты – из Эллери Кэнно?
Мелькор про себя отметил, что их язык отличается от языка других Эльфов: на том языке имя народа звучало бы Элдар Квенди.
– Нет, я не из вашего народа.
– Но ты похож на нас, хотя и другой…
– Я из Творцов Мира. Мы приняли облик, подобный вашему.
– Значит, ты можешь изменять облик?
– Да; только зачем? – Мелькор улыбнулся, но в тот же миг произошло странное: огромные черные крылья, осыпанные звездной пылью, взметнулись за его плечами, звезда вспыхнула на его челе, и в длинных черных волосах, казалось, запутались звезды.
– Ох… – восхищенно выдохнул Гэлеон, – неужели все Творцы Мира такие… такие…
В это время мальчонка лет пяти появился из-за спины отца, стоявшего чуть поодаль: глаза горят, рот приоткрыт от удивления:
– Это что за зверь у тебя?
– Конь.
– А его можно погладить?.. Какой красивый… Он не укусит?
Мелькор рассмеялся:
– Нет… хочешь посидеть на нем?
Малыш восхищенно закивал. Мелькор взял его на руки, посадил в седло; мальчик осторожно погладил густую длинную гриву коня, поднял голову:
– Отец! Смотри!..
Мелькор заметил девочку, жмущуюся к ногам матери:
– А ты что же, маленькая? Иди сюда.
Девочка обхватила руками колени матери, искоса поглядывая на Крылатого. Мать закрыла лицо руками.
– Она не говорит, Мелькор, – после недолгого молчания сказал Гэлеон. – У нее отнялся язык. Понимаешь, мы сидели у костра, она гуляла неподалеку, и вдруг – крик… Смотрим она бежит к костру, а за ней… Тварь какая-то жуткая на поляну выскочила – в лохмотьях шкуры, сутулая, лапы длинные… и не лапы – руки, пальцы скрючены, скалится страшно, а глаза – красноватые, светятся, показалось – без зрачков… Самое страшное – это не зверь был. Это было больше похоже на нас. С тех пор…
Мелькор посерьезнел:
– Понимаю. Как ее зовут?
– Аэни.
– Светлячок… Не бойся меня, маленькая. Иди сюда.
Девочка помедлила несколько мгновений, потом с опаской пошла вперед. Остановилась, глядя на Валу снизу вверх. Тот присел на траву:
– Дай мне руку, Аэни.
Ручонка девочки доверчиво легла в ладонь Мелькора. Вала внимательно посмотрел ей в глаза, погладил ее мягкие светлые волосы.
– Я могу ее вылечить.
Мать Аэни вспыхнула:
– Это… правда?
– Да. Только… для этого мне нужно взять ее с собой. Если ты отпустишь ее, прекрасная госпожа. Поверь, я не причиню ей зла.
Женщина задумалась, потом ответила:
– Я почему-то верю тебе. Но мне тяжело расставаться с Аэни. Она у меня одна… Это надолго?
– Несколько дней.
– Прости… как ты сказал? День… что это?
– Ах да… Какой же я недогадливый! Вы же не видите… Видишь – звезду? Когда в седьмой раз она встанет в зените, девочка вернется. И я обещаю: твоя дочь будет здорова.
– Благодарю тебя, Крылатый.
– Поедешь со мной, маленькая?
Девочка обернулась к матери, словно прося разрешения, потом кивнула.
– Мама! Мамочка!
Женщина подхватила Аэни на руки:
– Ты… говоришь, девочка моя? Он вылечил тебя?
– Мамочка, смотри, что он мне подарил! – Аэни разжала кулачок.
– Пойдем к костру, малышка, я посмотрю…
– Зачем? – удивилась девочка. – Ведь так светло…
– Светло?.. Пойдем к костру.
На ладони девочки лежал маленький кленовый листок в золотых прожилках со сверкающей каплей росы. Мать осторожно взяла его в руку, боясь, что капля скатится с листка…
Он был из камня.
– Какое чудо… – тихо промолвил Гэлеон. – Как бы мне хотелось создавать такое же…
– Научишься, – ответил бесшумно подошедший Мелькор.
– А почему Аэни говорит, что – светло?
– Может быть, скоро вы поймете…
– Неужели ты не видишь, мама? Вон там, наверху – огонь, такой яркий, ярче костра… Видишь? Он говорит – это Солнце, Саэрэ, – девочка очень тщательно выговорила последнее слово.
– Саэрэ?
– Да, да! Он говорит – это звезда, только очень близко, поэтому так ярко светит…
Девочка весело щебетала, рассказывая, что было там, куда она ездила. Ей не хватало слов, и она озабоченно морщила нос, пытаясь объяснить, как это – дворец из камня, мерцающие стены пещер, высокие черные горы… Какой там был странный зверь – пушистый, черный, с глазами – как светящиеся зеленые листья, ласковый… Потом, утомленная, свернулась калачиком у костра и задремала, крепко сжимая в кулачке кленовый листок. По лицу вертевшегося тут же мальчишки было заметно, что он жгуче завидует Аэни; однако справился с собой и, присев рядом, начал жадно прислушиваться к разговору взрослых.
– Ты говорил – один из Творивших Мир… Кто они? Как был создан мир? – допытывался Гэлеон. Мелькор прислонился к стволу дерева, скрестил руки на груди и начал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
