Потом мы нашли то, что искали. Крыса оставила мне свой велик и подошла к ограде. Граунд Зеро больше напоминал строительный котлован, чем яму от взрыва. Крыса сложила руки, склонила голову и погрузилась в молитву. Несколько рабочих перестали долбить отбойными молотками и уставились на нее. Признаюсь честно, мне сделалось неловко. Но Крысе было все равно, так же как и большинству нью-йоркских прохожих. Мне еще предстояло узнать, что в Нью-Йорке можно чудить как угодно и никто не обратит на тебя внимания. Так что в этом смысле Крыса оказалась в самом подходящем месте.
Потом она вернулась ко мне с печальной миной. В самом деле, было от чего загрустить. Я помню, как папа плакал, когда это случилось, и на следующий день тоже. А Крыса, тогда совсем малявка, обнимала его, чтобы утешить.
Вдруг она замерла, будто прислушиваясь.
— Тут были ангелы, — сообщила она. — Сотни ангелов. Наверное, они возносили людей на небо.
Она завертела головой, внимательно осматривая окрестности. Я тоже огляделся, пытаясь понять, чего ей нужно.
— Ты ищешь ангелов?
— Нет, глупый. Я ищу кофейню! Я расстроена, Боб. Мне нужен моккочино!
— Ладно, ладно! — сказал я.
Попробуй уследи за сменой ее настроений! Мы побродили по улицам наугад, пока не отыскали кафе, в котором сидели сплошь офисные служащие в деловых костюмах. Как только Крыса сделала первый глоток моккочино, она пришла в бодрое расположение духа и принялась отпускать едкие замечания в адрес своих собратьев по любви к кофе.
— Нет, люди тут далеко не такие утонченные, как в Виннипеге.
— Да, не такие, — согласился я.
— Совсем не такие. А вон тот тип все время глазеет на ноги вон той женщины! Только она посмотрит в другую сторону, он уже пялится!
Она кивнула на высокую брюнетку в коротком платье, и я не мог не признать, что ноги у нее и правда достойное зрелище. Но вслух ничего не сказал. Крыса иногда бывает жуткой ханжой. На мой вкус, даже слишком часто.
— Ну, ты подумай! Теперь он их трогает! При всем честном народе!
— Пей лучше свой моккочино.
— Я придумала, Боб! — Крыса встрепенулась. — Начнем с Бронкса. Я слышала, там много драгдилеров. Кто-нибудь из них непременно знает дядю Джерома. Нам нужно в Бронкс, я знаю. У меня хорошее предчувствие на этот счет. Прямо-таки отличное!
— Ты смеешься? Знаешь, как опасно в Бронксе? Нас там убьют!
— А еще называешь себя мужчиной.
— Никогда не называл. Ты в первый раз в Нью-Йорке. Ты даже не знаешь, где этот Бронкс.
— Я знаю то, что знаю, Боб. Бронкс — хорошее место, чтобы начать поиски.
— Ничего ты не знаешь.
— А… ну и пи-ип с тобой! Раз такой умный, сам решай, куда идти. Посмотрим, далеко ли ты нас заведешь. Ну? Где, по-твоему, надо начинать?
Она сложила руки на груди и сердито уставилась на меня. Я понятия не имел, куда нам податься, и ей это было хорошо известно. Она сидела с самодовольным видом и попивала моккочино, как будто у нее все козыри на руках. Иногда мне хотелось дать ей по башке, честное слово.
— В прошлый раз у меня было такое отличное предчувствие как раз перед тем, как Тайю ударило молнией.
В Виннипеге у Крысы была врагиня, которую называли Тайя-Терминатор. Эта девчонка была страшнее серийного убийцы. Даже Малыш Джо с ней не ладил, а уж он ладит со всеми.
Она украла пожертвования, собранные для монастыря Святого Бонифация, а когда ее поймали, заявила, что нашла эти деньги в кармане Крысиного пальто. Никто ей не поверил — ни учителя в «Лакстоне», ни другие ребята, ни, уж тем более, отец Генри. То есть я не сомневаюсь, что Крыса — тайная клептоманка, которая ворует из магазинов и когда-нибудь непременно попадется. Удивительно, что ее до сих пор ни разу не поймали за руку. Но она бы никогда не стащила деньги, предназначенные для благого дела. Никогда.
В общем, однажды утром она сказала мне, что у нее отличное предчувствие. Что, мол, сегодня Тайя-Терминатор получит по заслугам. И действительно, в тот же день Тайю ударило молнией. Она не умерла, но месяц заикалась и ходила пошатываясь. После этого мать увезла ее в Черчилль, подальше от позора. Крыса была убеждена, что однажды Тайю сожрет белый медведь, и явно была в восторге от такой перспективы. Что же касается молнии, я думаю, это было просто совпадение. Но Крысины предчувствия имели свойство сбываться.
— Ладно. Начнем с Бронкса.
— И надо заглянуть в Интернет. Может, у дяди Джерома есть своя страничка.
Ей-богу, как маленькая. Теперь пришла моя очередь самодовольно улыбаться. Я объяснил ей, что нью-йоркские драгдилеры не имеют обыкновения заводить себе странички в Интернете. Но телефонную книгу все же проверил. Конечно, я не надеялся, что драгдилер позволит своему имени появиться в телефонной книге, но чего только не бывает в Нью-Йорке! Я даже позвонил в справочную, но во всем городе не нашлось ни одного человека с фамилией Де Билье.
— А вдруг мы последние из рода Де Билье? — сказала Крыса. — Как последние из могикан.
Мы отыскали банк, чтобы обменять канадские доллары на американские. Чтобы добраться до окошка, пришлось пройти по лабиринту из веревок, натянутых между столбиками.
— Не слишком ли много денег вы с собой носите, дети? — спросила нас женщина за стойкой, похожая на сердитую школьную учительницу. — В этом городе полно мошенников.
— Она права, Боб. Не забудь пересчитать деньги.
— Я не о себе говорила, девочка. Я не мошенница!
— А то бы вы нам об этом сказали!
Крыса нарочно ее провоцировала. Если моей сестре кто-то не нравился, она имела обыкновение нарываться на ссору. Такая вот задира, ничего не поделаешь. Женщина за стойкой демонстративно пересчитала купюры и положила их нам в окошко. Не успели мы приехать в город, как Крыса уже заводит врагов!
Мы нашли подземку, скатили велосипеды по ступенькам и увидели человека в стеклянной будке.
— Нам надо в Бронкс, — обратилась к нему Крыса. — Дайте нам два билета и скажите, пожалуйста, как туда доехать.
Человек передал ей билеты и сказал в микрофон:
— Быр! Быр! Быр! Быр! Быр! Быр! Из центра! Быр! Быр! Быр! Бронкс!
— Вы не могли бы повторить? — попросила Крыса.
— Быр! Быр! Быр! Быр! Быр! Быр! Из центра! Быр! Быр! Быр! Бронкс! — повторил человек с оскорбленным видом и выключил микрофон, давая понять, что больше с нами говорить не намерен.
— Похоже, мы его разозлили, — заметила Крыса. — Может, давать информацию не входит в его обязанности.
— Сюда, ребята.
Высокий рыжий полицейский открыл черные ворота и пропустил нас с велосипедами.
— Спасибо, сэр, — сказала Крыса.
— Спускайтесь по вон тем ступенькам и поезжайте по линии С до Сорок второй улицы. Там будет подземный переход до Таймс-сквер, сядете на поезд до Бронкса… — Он посмотрел на нас озадаченно: — А зачем вам туда?
Но тут у него зашуршала рация, и мы улизнули вниз по лестнице, надеясь, что он за нами не пойдет.
Нью-йоркская подземка производила гнетущее впечатление. Грязная, мрачная, и весь пол заплеван жвачкой, липнущей к подошвам. Казалось бы, Нью-Йорк такой богатый город, неужели нельзя отмыть пол как следует? Или хоть прогнать пьяного субъекта, разлегшегося на скамейке, и дать людям присесть. И народ тут был совсем не такой, как в Виннипеге. Некоторые прохожие говорили между собой на другом языке. Но дело было даже не в этом… просто я чувствовал, что они другие.
Мы ждали поезда, вдыхая затхлый воздух, и с опаской смотрели по сторонам. Если судить по фильмам, в Нью-Йорке полно воров. Особенно в подземке, это прямо рай для киношных бандитов. Мы стояли в окружении довольно сомнительных типов. Эти рожи прямо просились на плакат «Внимание, розыск!». И таких — целая платформа. Я не мог дождаться поезда.
Наконец он подошел — с ревом въехал на станцию, обдав нас теплым ветром, и остановился, пронзительно заскрежетав. Но в вагон мы войти не смогли — там было битком народу. Мы бы не влезли даже без велосипедов. Пассажиры в вагоне стояли и смотрели на нас, ожидая, пока двери закроются. У них у всех были такие недовольные лица! Мы пошли в конец платформы, надеясь, что сумеем как-нибудь впихнуться в следующий поезд.
— Вон крыса! — завопила вдруг Крыса. — Такая огромная! А вон еще!
— Это твои нью-йоркские кузины.
Она засмеялась, и я засмеялся вместе с ней.
— Поезд идет! — крикнула Крыса крысам, и те, как будто поняли ее, кинулись врассыпную.
Толкая людей, мы втиснулись в вагон с велосипедами и рюкзаками. Мы извинялись, как могли, но на нас все равно смотрели злобно. Было очень неловко. Двери закрылись, и дальше нас трясло и качало вместе с другими пассажирами до станции с названием «Сорок вторая улица».
— Приехали, — сказала Крыса.
Мы вышли из вагона и, влившись в целую армию людей, пошли по указателям к станции «Таймс-сквер».
