1.3. Правовое оформление принципа социальной солидарности как фундаментального принципа конституционализма
Принцип социальной солидарности заметно влияет на содержание, систему и эволюцию всех правовых принципов конституционализма. Однако его непосредственное отражение в текстах конституций широкого распространения ни в прошлом, ни в настоящее время не получило. Впрочем, правовое оформление принципов конституционализма вообще стало принятым лишь в ХХ в.: конституции первой волны были документами строго функциональными, почти не включая в свои тексты абстрактных принципов. Их авторы руководствовались рекомендацией выдающегося английского юриста и социолога И. Бентама (1748–1832): «Надо придерживаться ясного и простого изъявления своей воли, не присоединяя доводов… Не следует смешивать мотивировки с самим законом. Если нужно объяснить его народу, это можно сделать во вступлении, сам же закон должен содержать чистое выражение воли и только»156. Поэтому конституционные принципы обычно содержались либо в преамбулах к конституциям, либо в различных декларациях157, клятвах или присягах на верность конституции, либо в доктрине, либо в религиозных документах, либо имели сугубо устную, даже молчаливую форму, укоренившись в здравом смысле. Так, в США многие общие принципы организации государственной власти и политики получили отражение в Декларации независимости 1776 г. Это такие «очевидные истины», как равноправие и неотчуждаемость прав человека, «к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью», народный суверенитет и представительное правление, «справедливая власть», способствующая «безопасности и счастью народа». Некоторые из них указаны в короткой преамбуле к Конституции США 1787 г. (свобода, общее благосостояние), некоторые сформулированы доктриной как подразумеваемые Конституцией. К числу таких важнейших неписаных принципов в американской конституционно-правовой доктрине принято относить республиканскую форму правления, разделение властей, федерализм, конституционный контроль158. Подразумеваются ею также высшая юридическая сила и прямое действие Конституции, презумпция невиновности, свобода ассоциаций и многие другие, на которые время от времени обращают внимание суды в своих решениях при рассмотрении правовых споров159.
В ХХ в. абстрактные принципы, а также цели общественного развития и принятия конституций стали включаться в их нормативную часть и приобретать в массиве ее положений все больший удельный вес. Такой подход был характерен уже для ряда конституций, принятых в начале ХХ в. (Политическая конституция Мексиканских Соединенных Штатов 1917 г., Конституция Германской империи 1919 г.). Но особенно заметно данная тенденция активизировалась после Второй мировой войны. Во многих современных конституциях весьма обстоятельный каталог важнейших принципов содержится в начальных частях, главах или разделах. Это, например, не имеющая номера часть Конституции Италии 1947 г., которой открывается ее текст и которая так и именуется: «Основные принципы». В Конституции Болгарии 1991 г. первая глава называется «Основные начала», в Конституции РФ 1993 г. – «Основы конституционного строя» и т. п. Сути дела приведенные различающиеся между собой названия не меняют: соответствующие начальные структурные подразделения конституций провозглашают именно важнейшие конституционные принципы.
Такую оценку содержания начальных структурных подразделений современных конституций подтверждает конституционно-правовая доктрина. Так, характеризуя положения первой главы российской Конституции, академик РАН О. Е. Кутафин определял основы конституционного строя именно как «устои государства, его основные принципы»160. Член-корреспондент РАН М. В. Баглай также утверждает, что в первую главу Конституции РФ в качестве основ конституционного строя включены нормы-принципы161.
Юридизация конституционных принципов имеет комплекс причин. Она произошла прежде всего под воздействием потребностей судебной практики: суды заметно ранее, чем конституции, стали обращаться к правовым принципам для обоснования своих решений. Данная тенденция сохраняется и настоящее время – прежде всего в решениях органов конституционного контроля. Так, по справедливому замечанию профессоров М. А. Краснова и И. Г. Шаблинского, «мы почти не найдем решений Конституционного Суда РФ… где нет апелляции к… конституционным принципам»162.
Включение в тексты современных конституций упоминаний о принципах сосуществования цивилизованных людей объясняется и желанием авторов конституций «украсить» ее идеями, понятными для большинства населения и одобряемыми им. Ясно, что делается это прежде всего для того, чтобы обеспечить принятие конституции, особенно если предстоит референдум. Но такая «инкрустация» и объективно полезна: она способна повысить легитимность конституции, т. е. снабдить конституцию так называемым величественным (dignified) элементом, который, как полагал выдающийся английский конституционалист, экономист, историк, политолог и писатель У. Беджгот (1826–1877), совершенно необходим для укрепления у народа, который вряд ли заинтересуется вопросами процедуры, организации и компетенции, чувств как самоуважения, так и уважения к конституции, для повышения ее авторитета163.
Кроме того, включение принципов в тексты конституций объясняется стремлением их разработчиков создать дополнительную опору не только судам (в чем они, безусловно, нуждаются, как уже было показано), но государственному механизму в целом, задав некий общий вектор развития государства, всех его органов и должностных лиц, прежде всего – трех ветвей власти. Провозглашение принципов в конституции очень полезно, например, законодателям, которые при разработке законов непременно должны иметь в виду указанные этими принципами ориентиры.
Как видно, включение в тексты современных конституций правовых принципов в целом продиктовано позитивными намерениями их авторов. Поэтому данная тенденция положительно оценивается многими правоведами. Так, применительно к международному праву разработанную международным сообществом систему принципов известный российский ученый д-р юрид. наук, профессор МГУ, член-корреспондент АН СССР Г. И. Тункин восторженно характеризовал как «общее достояние человечества и восьмое чудо света», а профессор М. В. Филимонова расценивает установление принципов в позитивном праве как одно из достижений правовой доктрины ХХ в.164
И все же тенденцию включения принципов в нормативную часть конституций (в отличие от документов международного характера, среди которых вполне возможно существование актов, рассчитанных не на юридическое, а на морально-правовое воздействие) вряд ли следует оценивать как однозначно положительную. Во-первых, из-за перегруженности идеологическими установками конституция все менее и менее воспринимается как правовой акт, ее юридическое значение как документа, обязательного к исполнению, девальвируется. Во-вторых, вербальное закрепление принципов в конституции поощряет, подталкивает суды к активизации их использования. При этом неопределенность содержания многих из них в государствах с недостаточно высоким уровнем правовой культуры и таких ее элементов, как правовое профессиональное достоинство и правовая независимость, в частности – судебной власти, создают повышенную опасность произвольного, субъективного судебного толкования правовых принципов и превращение такого толкования в повседневную практику.
Поэтому перегружать конституции принципами – общими установками не следует, а ссылаться на них судебным органам можно, как уже было отмечено, лишь в случаях явных пробелов или неопределенности в оперативных правовых, в том числе конституционных, нормах, но никак не в противовес им.
Представляется, однако, что наиболее важные из таких принципов все же целесообразно отражать в конституциях (впрочем, возможно, что вполне достаточно это делать в преамбулах). Одним из них является социальная солидарность. Значимость принципа социальной солидарности обусловила то, что в ряде конституций данный принцип получил непосредственное вербальное выражение. При этом подходы и контекст такого провозглашения и трактовки солидарности в конституциях разных стран весьма различны.
При этом некоторые конституции провозглашают солидарность в качестве общего универсального принципа, цели или задачи общества, государства и самой конституции. Наиболее емко значимость данного принципа была сформулирована в ст. 7 Конституции Арабской Республики Египет 1971 г.: «Социальная солидарность является основой общества». Данное положение воспроизводится и раскрывается в ст. 8 действующей Конституции Египта 2014 г.: «Общество основывается на социальной солидарности». Аналогично роль солидарности, правда, наряду с иными принципами, провозглашает Конституция Королевства Бахрейн 2002 г.: «Свобода, равенство, безопасность, доверие, знание, социальная солидарность являются основами общества» (ст. 4). Первостепенную роль солидарности для самого существования социума подчеркивает и Конституция Республики Йемен 1991 г.: «Йеменское общество основывается на социальной солидарности, которая, в свою очередь, базируется на справедливости, свободе и равенстве согласно закону» (ст. 25). Статья 1 Конституции Португальской Республики 1976 г. и ст. 3 Конституции Федеративной Республики Бразилии 1988 г. содержат одинаковые положения о целях этих государств: среди таких целей названо построение свободного, справедливого и солидарного общества. Преамбула Конституции Алжира 1976 г. провозглашает: «Сильный издавна укоренившимися духовными ценностями и традициями солидарности и справедливости народ использует свои возможности для того, чтобы способствовать культурному, социальному и экономическому прогрессу сегодняшнего и завтрашнего дня». Конституция Республики Куба 1976 г. заявляет в своей преамбуле, что кубинские граждане должны опираться не только на пролетарский интернационализм, но и на братскую дружбу, помощь, сотрудничество и солидарность народов мира, особенно народов Латинской Америки и Карибского бассейна. В ст. 1 данной Конституции человеческая солидарность декларируется в числе важнейших целей Кубы как социалистического государства трудящихся. Статья 22 Конституции Республики Союз Мьянма подчеркивает, что одной из главных задач Союза выступает содействие развитию солидарности, общей дружбы, уважения и взаимопомощи между национальностями. Конституция Ирана 1979 г. призывает укреплять солидарность путем непрерывного исполнения законов шариата, использования передового человеческого знания, отрицания как угнетения, так и гегемонии во взаимоотношениях между народами (п. 6 ст. 2). Конституция Республики Македонии 1991 г. провозглашает солидарность одной из «основополагающих ценностей конституционного устройства Республики» (ст. 8). В преамбуле польской Конституции 1997 г. обязанность быть солидарным с другими людьми названа одной из нерушимых основ Республики Польша. Преамбула Конституции Боливарианской Республики Венесуэла 1999 г. объявляет солидарность одной из ценностей, которые должно отстаивать государство.
