— Ах, ты собака вредная! — Под хохот сотоварищей Олег захватил голову Климова в локтевой клинч, медвежий замок.
Отдушина после пережитых минут вылилась в ребяческие гримасы и ужимки. Так бывает на перемене: после долгого нудного урока первоклашки с удовольствием катают друг друга по парте, мутузятся, а девочки единодушно начинают щебетать и хихикать. Сейчас картина выглядела идентичной. Ребята, сопя, боролись, а девчонки почему-то не сговариваясь, приняли сторону Климова.
— Ванька, не поддавайся! — Повизгивала Люся, а Наталья залихватски выдала через два пальца разбойничий свист. Приличный такой…
Ваня, напрягши шею, ухватил Головного за колено правой ноги и рывком на себя оторвал опорный мост противника. Тот рухнул на спину, утягивая Климова за собой.
— Во, кабан, здоровый стал! — Смеялся Олег, стараясь воспрепятствовать неожиданно бурной контратаке. Но Ваньша, поощряемый женской стороной, сумел перехватить инициативу, и в партере теперь был сверху.
— Во, кабан, не убей меня! — Заливался Олег, а Наташа восторженно прыгала, как девочка-старшегруппница.
— Ура-а-а!!! Наша взяла!
— Молоде-ец!!! — Вторила Люся, а Олег, всё ещё сопротивляясь Ваниным потугам положить его на лопатки, сокрушённо адресовал Людмиле:
— Предала свово мужика, да?!
Люся озорно высунула язычок, но потом всё ж объяснила своё «предательство».
— Олеж, ты сильнее! Пусть победит Ванька, ладно?! Не обижайся…
— Ладно-ладно… — С деланным упрёком произнёс, пыхтя Олег. — Я не злой… Вот только память у меня хорошая…
Внезапно изловчившись, он высвободил пленённые кисти рук и защекотал у противника под мышками. Тот, не ожидавши такого коварства, разразился хохотом, невольно отстраняясь от настойчивых пальцев. Победа была упущена и, они завертелись в новой чехарде, слушая над собой смех забавляющихся зрителей.
Вадим посмеивался вместе с девушками, глядя на ребячество двух друзей. Совсем нежданно из мешанины смеха и нахлеста слов, его задело краем, проволоком… Зацепило фрагментом одного их этих слов: «… олме…» Сознание как ошпарило.
— Что?!!!
Вопрос передёрнул как его самого, так и всех. Голос. У него был голос ужаленного человека.
— Что? — Уже тише сказал и повернулся к Люсе. Та растерянно озиралась.
— Мы опять на Холме. — Равнодушно спокойным голосом повторила Людмила.
Ясный факт, он это уже знал. Он видел… Ещё едва уловив обрывок: «олме», он испугался. Страхом проигравшего. Он упустил момент превращений, как не старался. Холм или кто там, Хозяин, опять переиграл его. Обставил как щеночка… Сначала отвлёк звоном в ушах. Но там всё было чисто. Тогда, когда… где их дёрнули? Когда слух прорезался? Когда они были этим поглощены? Да, пожалуй. Чёрт… Обидно… В принципе, он заведомо знал, что проиграет, но пустил в своё сердце надежду.
Драчуны давно расцепились и с отрешённо философским видом озирались вокруг. Впрочем, этим нехитрым делом занимались сейчас все. В полном помраченном молчании, как аршин проглотивши, группа осматривала тутошние окрестности, словно это было невиданное доселе место, хотя смешно признаться, место как раз было до боли знакомое… Ярко приметная берёза и бог бы с ней, если б в пяти шагах от неё не росла ещё такая… Выломанная ветром. Карликовые хвойные кустики ерника и, конечно же, дубы-командиры, величественными кронами шелестящие по верхним этажам. Прогон чуть вперёд, метров семь-восемь и там их традиционный лобняк. Место костра, место трапезы и отдыха. Партия, Вадим! Партия! Но не твоя! Не твоя… Он в сердцах, как ему показалось, пнул свой рюкзак, хотя не было её, злости-то. Была констатация.
— Отдыхаем! — Зорин плюхнулся задом на свой багаж. Самое время нервно закурить, хотя курить ему как некурящему, естественно, не хотелось. Рядом приземлился Олег.
— В принципе, мы ожидали… — Он хмуро сунул сигарету в рот. — День Сурка и всё такое…
Вадим устало кивнул.
— Кто ж спорит… Всё это так конечно, только… Только я уж поверил, что мы пробились. Ведь мы были почти у Заячьих, а?!
— Да не факт, Николаич! Заячьи камни — это что, оберег? Ну, дошли бы… Если на то пошло, нас и оттуда могли отфутболить, разве нет?
— Пожалуй, так… Обидно только. Ведь далеко прошли. Я купился…
Ещё полчаса назад Вадим, пожалуй, больше не верил, чем допускал, что их отпустят. Но странное дело, появился азарт в этой необъяснимой игре с незримым кукловодом. Тогда-то Зорин и поставил перед собой задачу: углядеть тот моментик, когда их «дёрнут за лапку». Просечь энту канитель… Он дотошно крапил путь флажками, зная, что по большому счёту это мальчишество. Какая-то часть Вадима Зорина наивно полагала, что меченая тропа не исчезнет абы как и на те вдруг. Если Он, Хозяин, или Холм, не важно (кстати, оба на «х»), сдёрнет их с намаяченной дорожки, пусть даже сдёрнет, сие не очень-то значимо… Факт, что кто-нибудь из команды процесс да заметит. Ваня, Наташа, Олег, Люся… Вадим всех подпряг. Да и он сам, на кой такой красивый! К тому ж одержим, просто охвачен идеей зацепить передёргивание карты. Аналогия, может, не совсем точна, хотя как поглядеть… И тут ведь как в покере налицо результат нечистоплотной игры. Слишком незаметно Холм перебирает пальцами. Судя по прошлому разу, их не мотнуло, не качнуло. Ни тебе тошноты к горлу, ни рези в глазах с потемнением. Ничего подобного не было! Никаких физиологических неудобств, связанной с нехилой такой телепортацией в несколько ощутимых кэмэ. Глаза-предатели, ладно… Но ощущения… Чутьё. Тут-то, отчего всё молчало? Вадим на размене первой версты от ручья почувствовал «прихват». Он остро ощутил ГЛАЗ, чужой въедливый. Изучающий. Зорин даже обрадовался ему. Смотрящих за ним в бинокль или в другую, более брутальную оптику он учился в своё время определять затылком, а где-то даже спиной. Обычно начинало стягивать под левой лопаткой. Потом там же начинало тяжелеть, наливаться, отдаваясь тревогой. Частица тела напрягалась, сигнализируя мозгу, что возможно через секунду другую в плоть вонзится пуля и не обязательно именно в эту точку. Дважды Вадим убеждался, что верить этому надо. В одном случае он присел когда-то там… Достаточно глубоко, чтобы пуля пролетела в шести дюймах от ускользнувшего виска. Второй случай был мудрым советником первого. Зорин просто кувыркнулся, отдавливая грудь ребром акээма и опять же за полмига до выстрелов. Были казусы, когда он обманывался и кувыркался вхолостую, но тут уж выбирай, кто ты будешь такой: смешной параноик или остывающий болван. Здесь, на Холме и в присопковой зоне войны не было. Пули лопаткам не грозили. Однако, глаз был. Не снайперский, нет. Но оттого не значит, что дружелюбный. Зорин «словил» его, когда только группа оставила погожую колею и выбралась с равнины в худо-бедно чащобу. Лес здесь стоял, пока ещё лыс и частил полянками, однако обступал тут и там стволами невысоких елей, редких берёз. Здесь просека терялась, и нога ступала на траву. Тут-то и требовалось бдеть. Здесь где-то всё и случилось… Зорин выступил с пространной речью, суть которой сводилась в распределении задач на душу каждого из идущих. Морально он подбил, что всё же проиграть придётся (куда нам), но проиграть лучше достойно, с открытым забралом и если повезёт, сдёрнуть забрало с контрагента, то бишь противника. Подобные витиеватости если и крутились в голове, то на сухом языке прозвучали иначе.
— …Сверхзадача у нас такая: если не воспротивиться, то хотя бы… Подчёркиваю! Хотя бы проследить за превращениями, за сменой декораций. Ухватить, таким образом, переброску! Полезно будет закинуть все эти нюансики в копилку опыта. Во-от…
Поставив Климова и Наталью на маяки, он взял в помощь глаза Олега и Люси. Потом подбоченил стать под решающую схватку, отпил немного водицы и шумно выдохнул:
— Вперёд!
Под левой лопаткой стянуло, как в ожидании выстрела. Тело потянуло сделать ложный пируэт, но Вадим усилием воли подавил рвущийся позыв. Здесь не Грозный, чтоб рефлексировать, а команда, отнюдь не десантники. Не так поймут…
Вбивая колышки, он всё время ожидал, что ещё чуть-чуть, ещё миг и ЭТО случится. Стараясь дышать ровно и не морозить сердце страхом, Вадим, тем не менее, контролировал ощущаемые им флюиды, исходящие бог весть откуда… Чутьё не могло обманывать. Зорин определённо чувствовал давление извне. Когда же и как Холм сотворит перемещение? Вероятно, как обычно крадучись. Ну, уж, чёрта с два… Сегодня не вчера. Кровь из носа, а углядим дирижёрское движение. Они прошли ещё на девять флажков вперёд, но лес, стволы, верхушки, трава… Всё, что привычно входит в колорит пейзажа не дрогнуло как по взмаху злого гения. Тени не сместились, крапива, хоть и исчезла, но вполне по своим естественным причинам. Папоротник продолжал тянуться, а ТАМ его быть не могло. Само по себе уже это являлось достаточной ориентировкой, но Вадим приценивал местность всесторонне: по право, по лево и поперёд себя. Задний ракурс отслеживали Ваня с Наташей. Судя по тому, как они дисциплинированно молчали, всё было беспрецедентно. Хорошо, значит… Вторая партия нарезанных веток искончалась, когда группа вырулила на выжженное солнцем поле. Это был полутриумф. В предыдущий раз они и половину сего не прошли, а сейчас… Зорин, щурясь от солнца, прикинул примерное расстояние до темнеющей лесом развилки. Там, как на перекрёстке дорожка делилась на направления, одно из которых вело их на Заячьи камни. Сейчас, на открытом участке пути никаких маяков не требовалось. Всё было предельно открыто. Жухлые увядшие кусты, выгоревшие за сезон на солнце, невысокая выцветшая трава, хрустящая под ногами. Голое поле без пышных насаждений. Если Хозяин изволит их стронуть отсюда, это будет выглядеть довольно таки грубо и очевидно. Это будет заметно. Хотя как знать, какой у него джокер в рукаве. Расслабляться рано…
