положения и звания, а лишившись даже своих семей.
Анни почти не моргая смотрела на Светлану и у неё перехватило дыхание.
— Как так?
— Да, Аннушка. Но ты можешь себе представить силу души человеческой, как на многое она способна! Их многие жены, вот так, как ты и выразилась, отказавшись от комфортной жизни, уехали вслед за своими мужьями далеко …, туда, где нет цивилизации, испытывать нужду, голод, холод. Простая, банальная преданность, но, ах …Анни, это поразило Россию!
Светлана видела какое неизгладимое впечатление произвел рассказ на её подругу. Лучистые, большие глаза Анни излучали восторженный блеск, а её точеный, слегка заостренный носик покраснел. Смотря на её впечатленный рассказом облик, Светлана с завистью подумала:
— Господи, наделяет же Всевышний такой несравненной красотой человека! Как, по каким критериям, распределяет господь для людей свои дары?!
Анни не верилось. Можно выйти замуж за нелюбимого человека ради состояния, а можно ли добровольно отказаться от него ради любимого? Это походило на красивую легенду.
А спустя несколько минут. Попросила:
— Светлана. Милая, дай мне книгу прочесть об этом более подробно!
— Хорошо. Но, я, если хочешь, могу тебе более подробно обо всем рассказать! Я много читала. Я знаю о декабристах многое!
— Декабристы? — медленно произнесла Анни.
— Да. Мы их назвали декабристами. Это гордость всего русского народа. Их восстание произошло в декабре. Аннушка. Всегда есть смысл продолжать их начинания и тянуться за ними. Ты не представляешь, сколь образованны были многие из них. Знание нескольких языков, поэтические способности, знание военного дела, знание многих наук! — И она взяла Анни под ручку и не спеша стали размеренно прохаживать по диагонали Сенатской площади. — Я услышала рассказ о декабристах, от своего гувернера — он у меня был очень прогрессивный. Вот как помню — ночь не спала после этого. Прочла все источники, в коих упоминалось об этом восстании. Знаешь, в гимназиях, так о них ничего не упоминалось — запрещено. Прочла о Муравьеве-Апостоле, Бестужевом. Это во многом определило мое желание выучить несколько иностранных языков! Благословлены мы, когда нам с юности в руки попадаются нужные книги, хорошие учителя! Это так же большая удача!
Анни работала настолько старательно, что это не осталось не замеченным окружающими. Её так полюбили! И она перестала быть чужой, и среди русских людей, и в этой стране.
Она писала, писала своим родным в любое время и в таком огромном количестве, что на письма уходило половины всего её заработка. А писать надо было так многим! И Хелен, и Доре, и господину Буггати и Игн. Писала на подоконниках, на столе, на коленках. Впечатлений было много, она всем этим делилась и всегда хотела знать все до мелочей, что происходило в жизни её дорогих людей. Она писала, в любую свободную минуту. Пусть писем лучше будет переизбыток, чем их недостаток. И все спрашивали, когда она вернется? Она не знала. Поэтому вопросу — она совершенно ничего не знала!
Доктор Александр Николаевич не повысил её, но все чаще стал брать с собой на операции, в качестве вспомогательного персонала. Операции дают скорость профессионального роста, быстрее, чем что-либо другое. Она слушала, ловила все распоряжения, пропускала через себя и росла. Позже он приставил её, вместе со своим дежурством в одно время и она всегда присутствовала на первичных осмотрах. Она знакомилась с теми критериями, по которым он ставил диагноз и с его умозаключениями. Исподволь, до неё стали доходить такие мысленные выводы, что Александр Николаевич умышленно и намеренно завышает цены на медицинские услуги представителям, кои были его пациентами, имущих слоев населения, но не кладет бессовестным образом их себе в карман, а перераспределяет на неимущих, чтобы, все-таки оказать и им посильные услуги.
Она училась, работала на пределе своих физических и умственных сил, это её устраивало, и даже такая манера поведения её глав врача, находила благодатный отклик в её душе и внутренний её голос, говорил, тебе еще не за чем возвращаться на родину.
Она не знала, и никогда не узнает о таком чудесном происшествии в жизненном перипетии, что её давнишний обидчик и враг, Томас фон Махель, по собственному желанию восстановился на втором курсе Будапештского университета и выбрал факультет естественных наук. Он был на пять лет старше всех своих сокурсников, но это его не остановило. Необъяснимым образом, в этом человеке произошла внутренняя перемена и у него проснулся интерес к знаниям.
Она не знала, чем в этот период времени занимается и чем живет, её возлюбленный — Князь Войцеховский. Его нанятые сыщики пока его не радовали. Ему было давно доложено, что Анни фон Махель уехала тогда еще в Польшу, следы её в Польше затерялись и о том, что она в Санкт-Петербурге он узнал от Доры, и то, только вот совсем недавно, потому что, Анни очень ревностно молила никому о её местопребывании не рассказывать, а особенно Войцеховскому. Но, Дора, вначале соврав, во второй раз, сделать этого не смогла. Хозяйка хозяйкой, но у неё было и свое мнение по этому поводу.
А, еще до этого, Войцеховский страдал ли? Может быть. Но никто не увидел в нем какой-либо перемены. Как один из сильнейших духом из людей, он всю свою энергию вложил в работу и только его пожилая супруга отметила, что больше чем обычно, а даже не так, просто ревностно, он взялся за обременением себя физической нагрузкой. Он очень много уделять стал времени тренировкам. Зачем — она не понимала. А ему свой сердечный надрыв необходимо было заглушить физическим изнеможением. По-другому он не знал, что ему делать. Найти Анни в Санкт-Петербурге было с практической точки зрения — невозможно. В столице она никем не значилась, прописана не была, по приезде работать устроилась не сразу и наименование больницы никому не назвала.
Он щедро оплатил услуги сыщика, которому приходилось не легко, так как возникал в поисках человека, языковой барьер. Оставалось только ждать.
Ухаживания мужского контингента, в больнице — Анни игнорировала, чем вызывала всеобщее недоумение. Она не примеряла на себя образ высокомерия и недоступности, но её сердце еще не отпустило князя Войцеховского. Физиологическая потребность молодого женского организма не взывала к её разуму, поэтому она находилась в пустоте, но ощущала в ней необходимость. Не появилось на горизонте такого человека,
