Научить человека писать, по-видимому, нельзя. Если уж данных нет, то не помогут никакие технические ухищрения. Однако можно, наверное, создать почву, на которой зерно творчества прорастет, создать среду, где температура творения будет критически высока. Среду, где нет зависти и карьерных расчетов, среду, где автор невольно становится лучше, чем был до сих пор, среду, где все литературно равны, где все талантливы, где каждого ждет блистательная творческая судьба.
Тем семинар и отличался от современных литературных тусовок, выстраивающихся «свиньей», чтобы пробить себе дорогу наверх. В тусовке доминирует принцип: «ты – мне, я – тебе», идет непрерывный подсчет: взаимовыгодный ежечасный, ежеминутный товарообмен. В семинаре же никто ничего не считал. Здесь был совсем другой принцип: «Сделал что-то – забудь». Помогали друг другу вовсе не затем, чтобы получить что-то взамен, а просто потому, что друзьям следует помогать.
Сейчас, наверное, это выглядит наивным идеализмом. Ныне ценится эффективность: цель должна быть достигнута любыми доступными средствами. Однако заметим, что в координатах истории «бесплотные», наивные идеалы часто оказывались сильнее разумного прагматизма. Потому что прагматизм, стремление к выгоде – это «сейчас», а идеализм, стремление к совершенству – это «всегда». Прагматизм – то, что есть, а наивный идеализм – то, что грядет. Существовала когда-то академия Платона, где нарабатывались идеи, из которых выросла потом европейская цивилизация. Существовали дискуссионные сообщества Средневековья – из них выросло, трансформировав прежний мир, Новое время. Из разрозненных кружков первых либералов и социалистов вырос ХХ век, а из того, чему названия пока нет, прорастает сейчас пейзаж постиндустриальной эпохи...
Конечно, ленинградский семинар фантастов Бориса Стругацкого не повлиял на историю.
Слишком «узок был круг этих революционеров».
И все же «высокое стремленье дум» не рассеялось безвозвратно.
Как бы ни оценивать тот семинар сейчас, он представлял собой некую нарождающуюся реальность – мир, где прорастало новое время, где прорастала свобода, где прорастало будущее.
Это будущее оказалось не таким, как мы его себе представляли.
Но это, по-видимому, уже не наша вина...
«Зенит» – чемпион, 1984 год
Юрий Коршак, Павел Садырин
Ленинградский футбол всегда находился на периферии футбола советского, в котором задавали тон московские команды (единичные примеры вроде ереванского «Арарата» и ворошиловградской «Зари» не в счет). И это при том, что российский футбол родился именно в Петербурге: в 1897 году состоялся первый официальный матч – футбольная команда Санкт-Петербургского кружка любителей спорта проиграла команде Василеостровского общества футболистов со счетом 0 : 6, а в 1912 году команда из Санкт-Петербурга победила в первом чемпионате страны.
В довоенные времена командой номер один в Ленинграде считалось «Динамо», а «Зенит» оставался на вторых ролях. Однако в 1944 году именно «Зенит» победил в розыгрыше кубка СССР – и вновь ушел в тень, на тридцать шесть лет: в 1980 году теперь уже главная футбольная команда Ленинграда заняла третье место в чемпионате страны, тренировал ее Ю. А. Морозов. Впрочем, первенство оставалось непокоренной вершиной.
Сказка стала былью в 1984 году. О том, как это произошло, вспоминал футбольный обозреватель Ю. Ф. Коршак.
Славная история нашего «Зенита», можно сказать, началась в незапамятные времена. Кое-что припомнить и рассказать нынешним игрокам команды о той давней поре сумели бы разве что только их деды...
Но в футболе так уж повелось, что каждая новая команда, едва появившись на свет, стремится к победам – большим или малым. Разные судьбы у футбольных команд: одни словно рождаются в рубашке лидеров, другим так никогда и не удается изведать спортивного счастья. «Зенит» был из тех, кому довелось пройти долгими тернистыми турнирными путями, прежде чем добраться до пьедестала почета.
Сколько же мы ждали этого дня? Получается так, что без малого полвека! Это если вести отсчет с 1936 года, когда чемпионат страны стали разыгрывать клубные команды. Тогда-то и появился на невских берегах скромный коллектив-новичок, выступавший поначалу во второй группе...
Падение после взлета (имеется в виду «бронза» 1980 года. – Ред.) для команд среднего уровня – явление обычное. «Зенит» тут не был исключением. Но времена уже были не те, что прежде. Курс, взятый в Ленинграде на развитие футбола, продолжался. И федерация футбола, и спорткомитет, и все городские организации, занимавшиеся этим вопросом, не меняли направления. В этих условиях вполне логичным было передать бразды правления в руки тренера, плодотворно работавшего с зенитовской молодежью. Так очередным наставником «Зенита» стал Павел Федорович Садырин.
Этот полузащитник из пермской «Звезды» пришел в «Зенит» в не самые лучшие времена для команды. Но уже в первых газетных отчетах, где упоминалось его имя, писалось: «Молодой игрок Садырин имеет все шансы закрепиться в основном составе», далее отмечалось, что новичок – «расчетливый и старательный игрок». И верно, футболист, которому было тогда 23 года, не только закрепился в составе, но и привлек внимание болельщиков и специалистов. По итогам сезона 1965 года он был включен в список 33 лучших игроков страны и назван третьим среди левых полузащитников, получил приглашение в молодежную сборную страны.
Павла Садырина часто называют коренным зенитовцем, и не зря. С тех давних пор, когда он навсегда связал свою судьбу с Ленинградом, Садырин практически не расставался с командой. Двенадцать сезонов выходил он на поле, радуя зрителей умной, техничной и яркой игрой. Недаром поэтому считался штатным пенальтистом и мастером исполнения штрафных ударов. Несколько сезонов капитанствовал.
Закончив выступать, по путевке «Зенита» обучался в Высшей школе тренеров, где сидел за одной партой с будущим наставником сборной СССР Эдуардом Малофеевым. А после окончания вернулся в родной коллектив, стал работать с дублерами. Ясно, что и в «бронзовый» сезон он внес свой вклад.
Это не запоздалый реверанс в адрес нынешнего руководителя, прежде скромно державшегося в тени. Да, Садырин скромен, сдержан. Он не из тех тренеров, что всегда на виду, на первом плане, он скорее из ряда тренеров-«работяг», таких при случае похваливают, но далеко не выдвигают, может, поэтому его назначение некоторые восприняли как неожиданность. Да, он еще не имел тренерского имени, а работа с дублерами здесь в счет обычно не идет. Но именно зенитовские дублеры, завоевавшие в восемьдесят первом третий приз в своем турнире, влились вскоре в основной состав. И удачный подбор тут еще полдела, он даже может ровным счетом ничего не значить, если у человека, работающего с мальчишками, которые еще очень туманно представляют свое будущее, нет четкой программы и системы в занятиях. У Садырина такая программа была. Он собирал и формировал ее годами – в бытность еще игроком, потом слушателем тренерской школы и, наконец, в период работы с резервным составом. Такая простая на вид «дистанция», только какими мерами ее можно измерить?
И вот, приняв команду, недавно впервые узнавшую радость восхождения на пьедестал, а потом сразу откатившуюся вниз, он с кажущейся легкостью заставил ее снова взбираться вверх по таким крутым турнирным ступеням.
О чемпионах обычно писать нетрудно – эффект победы, особенно недавней, сам по себе придает портрету команды законченность, а привычные звучные эпитеты служат удобным обрамлением для такого изображения. Поэтому многие детали, не соответствующие праздничному шаблону, отбрасываются, какие-то факты просто забываются, и сами чемпионы и их тренеры предстают иногда в образе этаких сверхгероев, победа которых была чуть ли не запрограммированной. Такое возможно разве только для суперклубов, которые есть у нас в ряде видов спорта, но и их победы воспринимаются гораздо менее эмоционально, чем успех команды обыкновенной.
А «Зенит» как раз и начинал сезон восемьдесят четвертого года командой обыкновенной, правда, знающей уже себе цену, но без чрезмерных амбиций...
Нет нужды перечислять сейчас все спортивные деяния «Зенита» – они и так хорошо известны. Но нельзя не сказать об исключительно трудной дистанции лидера. Немало неожиданностей и преград возникало на его пути. Порой преследователи, а их был целый отряд, приближались почти вплотную. Но «Зенит» шел и шел впереди всех.
Больше того, выступления лидера на своих ли, чужих ли полях почти во всех финишных турах оказывались не только в центре внимания – они были ключевыми, они украшали чемпионат. Ведь и дома, и в гостях «Зенит» играл по-современному, агрессивно, боевито, интересно.
