сделан вывод о том, что в американском корпоративном мире снижается фактор персонифицированного контроля и управления со стороны собственников. В работе участника группы Ф. Бёрча «Переоценка управленческой революции» указывается, что в результате анализа «500 крупнейших промышленных корпораций США, а также 50 крупнейших корпораций в таких отраслях, как финансы и банковское дело, транспорт, предприятия общественного пользования, типа электроэнергетики и связи, а также торговли, сложилась следующая картина в отношении персонифицированного контроля. При этом под персонифицированным контролем и управлением корпорации понимается ситуация, когда в руках одной или нескольких семей, связанных юридически закреплёнными отношениями, находится не менее 10 % пакета акций, а также семьи представлены своими участниками в совете директоров или менеджменте соответствующих корпораций. Этот критерий выполняется для 31 % крупнейших промышленных, транспортных и торговых корпораций, для 12 % крупнейших корпораций в сфере связи и электроснабжения и 17 % банков и финансовых институтов»[929]. В итоге Комиссия сделала вывод о том, что, хотя семейный клановый контроль в корпорациях — как в промышленном, так и в финансовом секторах — сдал свои позиции по отношению к довоенному периоду, сократившись в количественном выражении почти в два раза, тем не менее семейно — клановые собственники по — прежнему оставались, по крайней мере в 1970‑е гг., одними из ключевых акторов американской корпоративной, а соответственно, и политической жизни.
Исследования группы подтвердили вывод «Меморандума Фраскати» о том, что в послевоенный период, вплоть до конца 1970‑х годов, наблюдался своего рода реванш промышленного капитала как в лице собственно корпоративных капиталистов, так и топ — менеджмента над финансовым капиталом, фактически безраздельно господствующим в период классического империализма как высшей стадии капитализма, особенно вплоть до Великой депрессии.
Крупнейший специалист по банкам, включённый в состав группы, Д. Котц опубликовал на основе материалов докладов книгу «Банковский контроль в крупных корпорациях США». В книге он пишет: «83 корпорации из числа 300 крупнейших, или 26,7 %, находятся под контролем банков, входящих в список топ-25. В 1935 г. таковых было 62,4 %. При этом следует отметить, что лишь треть крупнейших корпораций не имеет чётко выраженных центров внешнего контроля со стороны банков, иных финансовых институтов или другого типа институциональных инвесторов. В этих корпорациях власть действительно в значительной степени принадлежит их топ — менеджменту, который в реальности осуществляет контроль, зачастую в своих интересах и в ущерб распылённым частным собственникам»[930].
В работе Д. Котц пишет, что «при значительном сужении сферы банковского контроля над корпорациями старым династиям — Рокфеллерам, Дюпонам, Меллонам, Кунам, Леебам, Барухам и Гарриманам — удалось не только сохранить, но и в некоторых отраслях, например в авиакосмическом и химическом бизнесе, даже упрочить свои позиции. В этом смысле плутократия, несмотря на все предпринятые против неё меры, сохраняет такое же влияние не только на экономику, но и на политику и общественную жизнь, что и 100 лет назад»[931].
Поскольку одним из финансовых спонсоров работы над «Меморандумом Фраскати» был фонд братьев Рокфеллер, А. Кинг в 1962 г. возобновил достаточно частые встречи с Джоном Рокфеллером Третьим. В ходе этих встреч он познакомил А. Кинга со своим братом, который, по его мнению, хотя и не занимался благотворительностью, по своему складу гораздо больше подходил для участия в подобных исследовательских проектах. Речь шла о Дэвиде Рокфеллере. Американская пресса того времени называла его самым образованным, контактным и скрупулёзным из Рокфеллеров. В семье его прозвали «исследователь». Д. Рокфеллер и А. Кинг быстро установили между собой доверительные отношения и поддерживали тесные взаимоотношения до последних дней жизни А. Кинга.
Этому в немалой степени способствовали три обстоятельства. Прежде всего, Д. Рокфеллер получил блестящее образование, много общался и непосредственно учился у лучших экономистов своего времени, занимавших зачастую диаметрально противоположные научные и политические позиции. На разных этапах обучения и подготовки диссертации научными руководителями Д. Рокфеллера были нобелевские лауреаты Й. Шумпетер, Ф. Хайек, О. Норт и О. Ланге. Таким образом, Д. Рокфеллер напрямую познакомился с основоположниками наиболее влиятельных школ экономической мысли: создателем теории экономического роста Й. Шумпетером, представителем австрийской экономической школы и убеждённым антикоммунистом Ф. Хайеком; создателем неоинституционализма О. Нортом и марксистом и звездой математической экономики и планирования О. Ланге. Если добавить, что при написании диссертации «Неиспользованные ресурсы и экономические потери в промышленности» Д. Рокфеллера консультировал Дж. Кейнс, нетрудно понять, что он был интересен А. Кингу не только как представитель могущественнейшей финансовой семьи, но и как самостоятельно и оригинально мыслящая личность, чьи научные и практические интересы были близки А. Кингу.
Сближению А. Кинга с Д. Рокфеллером весьма помог их военный опыт. Оба в годы Второй мировой войны служили в разведывательных структурах: А. Кинг — в научно — технической разведке Великобритании, а Д. Рокфеллер — в военной разведке США. Наконец, немаловажную роль, по всей видимости, имел и тот факт, что, как и А. Кинг, Д. Рокфеллер был связан с фабианским движением и, более того, активно помогал ему финансово.
При всём этом, конечно же, А. Кинг видел в Дэвиде Рокфеллере прежде всего представителя клана Рокфеллеров с его поистине безграничным влиянием в мировой правящей элите. В связи с этим он с удовольствием откликнулся на предложение Д. Рокфеллера поучаствовать в работе сначала неформального, а затем и официального Международного консультативного комитета (МКК) при «Чейз Манхеттен Бэнк», который возглавлял Д. Рокфеллер. Этот комитет был создан для анализа важнейших глобальных проблем, изучения новых тенденций в экономике, политике, социальной жизни и стал своего рода предшественником знаменитой Трёхсторонней комиссии. Как пишет в своих воспоминаниях Д. Рокфеллер: «Он должен был состоять из выдающихся и уважаемых бизнесменов, многие из которых были моими личными друзьями в странах, считавшихся нами наиболее важными для успеха нашей работы»[932].
В состав комитета входили такие представители мировой элиты, как Д. Лоуден — председатель правления «Ройял Датч Шелл», Дж. Аньелли — председатель правления «Фиата», У. Баумгартен — президент компании «Рон — Пуленк», Т. Исидзака — руководитель объединения крупнейших компаний Японии, крупнейший индийский магнат Дж. Тата, Дэвид Паккард из «Хьюлет — Паккарда», Генри Форд Второй, лорд Каррингтон, Сайрус Вэнс, Генри Киссинджер и др.
МКК поручил А. Кингу разработку методологии анализа и прогнозирования глобальных проблем и, что ещё более важно, выявления кризисных тенденций и наиболее опасных процессов как в международном, так и в региональном развитии. Вот что пишет сам А. Кинг: «В 1968 г. мы организовали симпозиум, посвящённый долгосрочным планированию и прогнозированию, проводившийся на вилле Д. Рокфеллера в Белладжио и собравший выдающуюся группу аналитиков планирования. В своей “Декларации Белладжио” эксперты предупредили, что
