возьмешь всех и вся. Вот так-вот и на-до… просто, без оглядки на будущего читателя, _с_е_б_е_ рассказывай-пиши, мне… умница ты расчудеска! Я в изумлении от тебя, пой-ми-и!!! Это не «хвалы» мои, глупенькая… пой-ми! Я что-нибудь-то понимаю в искусстве слова-образа?! Или… — ни-чего не понимаю?! Да один этот «ужин» твой… это толканье, это твое «скандальничанье»… и этот вывод во двор, и эта _д_р_а_м_а..! Го-споди!.. И это — «ах!» — да ведь тут драма детского сердца!
Ты должна теперь это «Яичко» дать рассказом. Чуть подробней, _с_о_х_р_а_н_я_я_ тон, простоту. Правка, м. б., самая малая, лишь — раздвинь, ничего не меняя в структуре. Или — просто — так и оставь. Ты — _г_о_т_о_в_а_я. Потому что сердце твое — так готовым и родилось. Ты — исключительная. Что у миллионов дюжинных детей — в зачатке, у тебя — в расцвете. Ведь ты взрослого победила! Твой дядя только _п_о_т_о_м_ почувствовал, _ч_т_о_ он сделал! Он преступление совершил — перед твоим сердцем, перед _в_с_е_м_и, — перед правдой Господней, вложенной в душу человека. Ты — сама Истина. Милая моя девочка, целую тебя в ясный лобик и глазки твои целую, и ручку, ту… Ольгуна, я счастлив, что узнал тебя, что ты _е_с_и… что ты не оставишь незаконченным _м_о_е_г_о… — ты подлинная, ты поведешь дальше ту линию в творчестве, какую суждено было мне вести — людям. Ты _с_а_м_а, присущим тебе даром-сердцем, будешь _с_л_у_ж_и_т_ь_ жизни, достойно, сильно, ярко, нежно. Ты _н_а_ш_л_а_ себя.
Твой ягненочек… — я им тоже мучаюсь. Как все похоже у нас! Это же мой — убитый мною — ястребок в рассказе «Последний выстрел»637! Все понятно мне. Повторение «яичка». Милая, надо было дать ему разбавленного коровьего молока, кипяченого, надо было взять молочной муки «нэстле»… неужели нет у вас того, чем грудных питают?! Тоже и для ягненочка. Цельного молока _н_е_л_ь_з_я. Слишком много «казеина», а жир не вреден, можно было бы даже сливками — с разбавкой выкормить! И никакого бы «катара» кишок не было бы. Грудной не может усваивать «казеин» в избытке. Молоко кормящей овцы ли, коровы ли, — в начале — особого состава, жидкое оно, но с достаточным количеством «белковых», с минеральными солями, — называемое в народе — «молозиво». Людям противно, теленку — _н_а_д_о. Надеюсь, с ягненком у тебя выйдет? жив? Если бы не недоносок… — должен бы выжить, раз уцелел, после таких болей.
Ольга, как в тебе _м_а_т_е_р_и_н_с_т_в_о-т_о рано сказалось! — в 9-летке. Подвижница-малютка. Целую твои ручки, глазки. И как же мы похожи! Я жалел все живое и… неодушевленное. Я метлу жалел, что на морозе _ж_и_в_е_т, а мы после катанья с горы — в теплые постельки. Я _в_с_е_ _ж_и_в_ы_м_ видел, и все любил и жалел. Дворника жалел, что вот я, маленький, в театр еду, а он не увидит «Конька-Горбунка»! И Марьюшку… Сестренка ты моя, Оля… детка моя… ах, если бы… — …на моя! Да разве я мог бы _т_а_к_у_ю_ мучить?! Это все от острой, большой любви… такой… ревнивой?
Ты спрашиваешь, что такое — в моем понимании — ты-то понима-ешь! — «однолюб»? Просто: тот, кто не может любить сразу двух. (Понимают и иначе: одна любовь на всю жизнь.) Многие могут. Пушкин _м_о_г. В Одессе, в 20-х гг. — Ризнич638 и гр. Воронцову, _с_р_а_з_у. Поди ты вот! А я — нет. Так всегда было. Тебя люблю — превыше _в_с_е_г_о. Дашу — ни-когда не любил, ни-как. Да, она считала меня больше, чем за человека, знаю. И готова была всю жизнь прожить — около. Мечтала, да… — это я узнал из «малинной сцены», и на кладбище, — чтобы только иметь от меня дитя. Я в этом не виноват. Как не виновата ты, что я мечтаю… о тебе. Ты мне дорога, _б_л_и_з_к_а_ тем, что и во мне, — чудесным даром сердца, пылким воображением и — душевным… _у_ю_т_о_м. Мы — складень. По одной форме отлиты. Мы — _т_о_л_ь_к_о_ — _д_л_я_ _н_а_с. Вот, что могу сказать о моем чувстве. Ты бы не поверила, _д_о_ _ч_е_г_о_ ты мне близка. Я не стал бы пить воду, какой я умывался. А твою — мне она — как _с_в_я_т_а_я. Я был бы ею исцелен, опьянен.
Ольгуночка, ты очень метко, зорко, умно определила одним словом о. Д[ионисия] — «убогий». _В_с_е. Я его ругал, тут я не был художником: я выговорился, от боли, от досады, любви к тебе, что он не взял _в_с_е_й_ посылки. Не считайся с этим «выкидышем» моим. Глупо, но оправдано. Ты сказала — нельзя точней. Как же не страшиться потерять _т_а_к_у_ю!
Ребенок… это высшее, что даровано смертным. У всех живых существ ребенок — обогащение души, утончение, умиление, пожар тихий всех чувств. Это — тайна. Так — в Божьем Плане дано. Для чего? Можно лишь предполагать. Для достижения — в цепи поколений — _л_у_ч_ш_е_г_о, Идеала. _Ц_е_л_ь_ тут несомненная. Но… какая?! Приближение к… Нему? Приказ: творись, достигай! Для чего? че-го?! _М_е_н_я_ достигай и — по-стигай! Для чего? Он же — Вседовольный? «Воспой» — _д_л_я_ _с_е_б_я. Творческое поет Творца. Это — цель всякого творящего. И дальше — материю одухотворить, дабы и она _п_е_л_а? Гимн всего — Ему, Духу, вся исполняющему. Апофеоз. Он нам нужен, этот апофеоз, дабы познать Великого. И мы познаем его во всем объеме лишь в апофеозе, когда одухотворенная материя, _в_с_я, воспоет гимн Ему. Творение славит Творящего. Это предел творческой высоты, когда произведение поет художника. Конечно, это лишь предположение. Кто что знает? Но творческое начало в твари — непобедимо, и как же обставлено! каким же _п_и_р_о_м… Любви! Тут явная _м_ы_с_л_ь_ — заставить. Называют это — «инстинктом». Ч_у_я_н_и_е_м? И — покорны приказу. Эту мысль коряво высказал мой Гришка639 в «Истории любовной». И. А. о-чень с ней посчитался. Я это в себе слышу. Я мечтаю… о тебе, Оля. Я хочу видеть тебя — _м_а_м_у. Господь может _в_с_е. Ты для меня священна. Смотрю на тебя в благоговейном трепете.
Пишешь: «прочла о-чень внимательно — про Дашу — и сделала интересные наблюдения и получила объяснения многому, чего не понимала». А чего ты _н_е_ понимала? что нашла? Изволь сказать. Что ты раскапываешь во мне? Я — весь тебе открытый. Никаких «ожогов» от Д[аши] не было во мне, ни-как. Смешно. Сцены для «Путей Небесных»? С «малиной»-то?! Чудачка, это же «опыт накопленный», что видел в жизни, и что пригодилось для «хозяйства» писателя. Только. Незаурядное «жизненное положение», только. Помни: Я ни-когда не имел записных книжек. Все — в уме. Что уцелело — взял в
