Подо мной явно что-то было. Из-за головной боли сосредоточиться было трудно, но это «что-то» простиралось далеко на много верст окрест. Это, несомненно, библиотека. Отдельные ее части уходили довольно глубоко, другие располагались ближе к поверхности, но насколько близко я не мог оценить. Еле дойдя до вербала, осушил еще один бурдюк и лег на песок, в тени вербала. Полуденное солнце, казалось, могло выжечь все на земле, но сил на то чтобы поставить палатку и скрыться в ней, не было. Я пролежал так до ночи, когда бредовые мысли разогнала прохлада. Утолив жажду, снова ринулся к яме.
Посреди ночи яма была уже приличной глубины, но я так и не достиг ни башни, ни хотя бы какой-нибудь части библиотеки. Мрачные, но здравые мысли, посещающие меня в течение всего этого времени, вновь всплыли в голове. «Так я не справлюсь! Нужна помощь! Нужно найти кого-нибудь и привести сюда… И оставить Совора одного…». Но… это похоже был единственный выход. Сидеть тут, тщетно пытаясь раскопать руины, было верной смертью. «Прости, Совор, но я должен. Я вернусь! Обещаю! Вернусь и найду тебя, учитель!». Чтобы не затеряться, я поставил магическую метку подле ямы, почувствую ее, когда буду рядом.
Затем еще раз окинул взглядом покрытую мраком пустыню и побрел к вербалу. Оставалось еще немного времени до рассвета, я мог бы успеть пройти некоторое расстояние. Вскочив на изрядно потрепанного и уставшего вербала, стал вглядываться в звездное небо. Приметив, нужно направление пустил скакуна вперед.
Не зная куда, я ехал еще две ночи, останавливаясь только к полудню. На второй день, на восходе, приметил невысокую гору песка, из которой что-то торчало. Когда приблизился, оказалось, что это была нога вербала: его занесло в бурю и погребло под песком. Раскопав останки, нашел пожитки Совора, а самое главное его бурдюки. Его вербал убежал недалеко… Забрав все необходимое, двинулся дальше. «Нужно лишь вернуться в Ларшим’фази», — говорил я себе. Только найду ли я стоянку пустынного народа? Или навечно заблужусь в песках Проклятых земель? Или еще хуже: умертвия нападут, видя легкую добычу? Мне оставалось только молиться Десятерым и не задерживаться подолгу. Чем быстрее найду помощь, тем больше вероятность того, что найду Совора живым.
Числа 30-ого (если я не потерял ход времени), уже к полудню мне показалось, что вдалеке промелькнуло двое или трое наездников. «Мираж», — подумал я. Однако же, обхватив рукоятку клинка, решил крикнуть.
— Иданиб! — закричал я первое, что пришло в голову, и для уверенности выпустил в воздух мерцающий красноватым огонек. «Дерасово пекло!», — выругался я, присаживаясь, после того как ничего не услышал в ответ. «Значит, мираж».
— Дерасово пекло! — я был зол от собственной беспомощности.
Вдруг впереди снова показались фигуры. Они приближались. Не отпуская рукоятки клинка, я погнал вербала им навстречу. Мы поравнялись. Нападать они не собирались, во всяком случае, пока. Один начал что-то говорить на харлийском.
— Я… вас… не понимаю, — говорил я, сопровождая каждое слово жестом.
Они переглянулись, стали разговаривать между собой, периодически поглядывая на меня. Мне показалось, что второй произнес «капруни».
— Капруни, — подтвердил я, не зная спрашивали ли меня или нет.
Один неаккуратно двинулся, раскрыв скрытую полой халата рукоятку клинка, привязанного к седлу. Я сразу заметил это движение и в попытках предотвратить нападение, моментально вытянул Та’арим. Их вербалы встрепенулись, амуль’рапи что-то закричали. Поняв, что совершил ошибку, я поспешил убрать клинок и попытался как-то извиниться.
Однако амуль’рапи вроде не огорчились. Они развернули своих вербалов и жестом попросили следовать за ними. Я доверился им, однако пристально наблюдал и был готов в любой момент защищаться.
Солнце пекло невозможно. Уже надо было делать привал, иначе солнечный удар не заставит себя ждать. Но амуль’рапи не останавливались. Я думал, что раз они были поблизости и не делают привала, значит где-то стоял их хамул. Но я ошибался. Я понял это когда показались пальмы и строения. Приближающиеся силуэты гор, которые были моим ориентиром прошлым днем, ясно давали понять, что меня привели в Ларшим’фази. Это была самая прекрасная новость за последние несколько дней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На въезде в стойбище провожатые попрощались со мной. Я поблагодарил их как мог. Зная, что вода ценна для амуль’рапи, я протянул целый оставшийся бурдюк одному из спасителей. Он, казалось, пронзил меня взглядом. Я уже пожалел о своем желании отблагодарить спасителей. Возможно, сейчас я совершил что-то недостойное или даже оскорбительное. Но, верно, приняв мое замешательство за настойчивость, амуль’рапи взял у меня бурдюк, слез с вербала и поклонился в пояс, что-то проговорив при этом. Аккуратно, точно бурдюк был из чистого золота, амуль’рапи слегка смочил пальцы водой, при этом ни одна капелька не упала на землю. Влажными пальцами он смочил губы и снова поклонился, протянув бурдюк обратно мне. Не понимая смысла ритуала, я спешился и, принимая обратно свой дар, поклонился в ответ. Напоследок амуль’рапи одарил меня не прежним недоверчивым презрительным выражением лица, а в какой-то степени уважительным.
Простившись со своими спасителями, я углубился в стойбище. Народа со времен нашего ухода прибавилось: шатры заслонили собой все немногочисленные каменные постройки. Верно в Ларшим'фази пришел еще один или два хамула. Вспомнив дорогу до гостевого дома, повел вербала к нему. По небольшим улочкам между шатрами и домами протиснуться было тяжело, а проехать верхом еще тяжелее, поэтому до гостевого дома я добрался пешком. Подле него заприметил запряженного вербала, стоящего у коновязи. «Кто-то либо приехал сюда, либо уезжает», — сразу мелькнула мысль. Хамулы оставляли животных возле оазиса в специально обустроенных стойлах, а этот же ждал своего хозяина здесь, что показалось мне любопытным. Оставив у коновязи и своего вербала, стал было заходить в двери дома, но в проходе столкнулся с низеньким щуплым человеком. Он поднял на меня взгляд, выражение лица сначала было озлобленным; харл, верно, хотел отчитать меня за столь неудачную встречу, но оно поменялось мгновенно и побледнело.
— Идан Дерек? — удивленно спросил столкнувшийся со мной человек. Им был Иршум.
Я, недолго раздумывая, схватил его за ворот халата, приподнял над землей и прижал к стене.
— Трус! — чуть ли не взревел я. — Ты бросил нас на погибель!
Иршум сразу же извернулся, выхватил с пояса кинжал и приставил его к моему горлу.
— Пусти! — сказал он.
Я разжал кулаки и Ир упал, чуть не задев меня кинжалом. Приземлился он на ноги.
— Ублюдок! — выругался я.
— Ви шли на верную гибель! В Пролятие земли, так еще и в бурю. Я предупреждал вас. Просил вернуться обратно и переждать. Но ви не захотели, — отвечал Ир, все еще держа наготове кинжал.
Я же, смирив гнев, уселся на пороге гостевого дома. И Ир, и Совор предлагали вернуться, но каждый день ожидания отдалял бы нас от библиотеки. К тому же, если бы мы переждали бурю, то не смогли бы ее найти, ведь башня в пустыне утонула бы все равно… Только Соворус был бы сейчас тут…
— А где же идан Совор? — точно прочитав мои мысли, спросил Ир.
Я помедлил с ответом. Ведь и сам толком не знал где он.
— Мы нашли библиотеку, — произнес я и рассказал все, что произошло. — Я вернулся, чтобы найти помощь. Его нужно вызволить оттуда!
— Визволить? — удивленный тон Ира снова привел меня в ярость. — Не тешьте себя надеждами. Он погиб. Это же понятно и так.
— Не погиб! Совор жив, и я это знаю! Уверен! — но было ли это правдой? Даже если он и погиб, я не мог оставить его тело погребенным в проклятом месте.
— И чего ви добьетесь? Вернетесь в Проклятие земли и будете копать? Это бессмисленно! Никто би не вижил. Вам крупно повезло, что удалось найти обратний путь.
— Я пришел за помощью! И один или с кем-нибудь я вернусь и найду эту библиотеку.
