мгновения, страны, года,
продолжая хождения по кругу.
это ты
представь себе — земли начала,
дожди, моря, небесный свод,
и яркость звездного накала,
и тишину вечерних вод.
округлость тела Ориона,
недосягаемость мечты.
лучей далеких миллионы,
все это магия природы,
но для меня все это ты.
я ты мы
это я, я, я растоптал, исковеркал, вычернил,
ночи белые января, я их вырвал, я их вычеркнул,
и тебя вместе с ними нежную, и заветную, и ранимую
это я, я, я тронул прежнее, став вот так нелюбимым тебе.
это ты, ты, ты измотала, измучила, выбросила
наши мысли, планы, мечты, что мы вместе с тобой выносили,
что мы холили и лелеяли, как дитя под согнувшейся ивой
это ты, ты, ты меня предала, став вот так нелюбимой мне
это мы, мы, мы люди глупые, как и прочие, как обычно и
это я, я, я был так груб к тебе, это ты, ты, ты, словно спичка и
это я, это ты виновные, это я, это ты люди сложные
это все, все, все может стерпится, может слюбится, может сложится.
забыл я пиршества наряды…
забыл я пиршества наряды,
отвык от светскости нутра.
лишь выкрик ранней птицы краткий
будит мой разум по утрам.
лишь синей гладью небо холит,
ветрами направляя в путь
вдаль за звездой на небосводе,
к которой рвутся стан и грудь.
слово
слово ранит больнее кинжала,
и порез тонок так, что не виден.
помнишь, как ты однажды сказала
сгоряча, что меня ненавидишь.
слово ранит точнее, чем пуля,
хоть не видно на теле отверстий.
помнишь, как невзначай промелькнули
фразы, что мы не можем быть вместе.
тем не менее, слово и лечит,
как ни лечат порой препараты.
мне в болезни становится легче,
когда ты произносишь: «я рядом».
и в кручинах судьбы наихудших,
когда тьма поглощает просветы…
на душе, вдруг, становится лучше,
когда слышу, что пройдёт и это.
каждое мгновение
каждое мгновение сплавлено в секунду
ветра дуновение лишь часть урагана
каплями сомнение заставляет думать
что и я наверное капля океана.
каждое начало скрыто в окончании,
голос прокричавших слышится в молчании
день, когда впервые с тобой повстречался
стал, увы, причиной нашего прощания.
звезда
среди всех самых ярких звёзд,
у меня есть одна звезда.
лишь она героиня грез,
мысли все лишь о ней всегда.
и среди всех заветных мечт,
ярче всех в голове одна -
постараться ее сберечь,
и любить ее в день из дня.
зима
растоптала цветы зима,
опустел сад…
не цветёт теперь бузина,
не цветёт виноград.
распугала зима птиц,
они не поют.
и среди обветшалых теплиц
не найти уют.
измотала меня зима,
нет сил.
и листва была казнена,
и воды синь.
открой
открой сознание осмыслению безысходности.
раскрой все карты, сними бронежилеты.
арендуй комнату в санатории где-нибудь в сходнице.
вдоволь насладись последним летом.
повесь костюм на вешалку в гардеробе.
читай перед сном чехова и толстого.
открой сознание осмыслению того факта, что вроде -
все не так уж и плохо.
мне кажется…
мне кажется, что я живу на шаре,
нет, не на плоскости, ведь тянется рука,
к чужой необозримой тихой дали,
не в силах обнаружить маяка.
в пустыне дальней пальцы увязают,
как змеи руку вьют вокруг мосты.
ведь, если этот мир так осязаем,
то где то в нем должна найтись и ты.
скиталец
опустела душа скитальца,
плещут мысли меж рек лафита.
на костях отгремели танцы,
поцелуи ветров забыты.
не прельщает худая нимфа
ароматами океанов.
и склонившись горбом cизифа,
он вкушает былые славы.
вспоминает оскалы рифов
и блаженную гладь каналов,
обнаженные когти грифов,
раскалённый песок Омана.
поцелуи прекрасной девы,
словно розы, худой и юной,
превратились внезапно в небыль,
пролетевши песком сквозь дюны.
и богатства, сродни имперским,
утекли, как вода меж пальцев.
оказался в глуши растерзан
меж разломами гор пиренейских
обречённый на смерть скиталец.
мой главный враг
мой главный враг — мой главный друг.
он столкнет в овраг и он же подаст руку,
чтобы я выбрался оттуда.
он напьется в усмерть и разрушит полдома.
потом сам же превратит это в смех,
но заставит не пить полгода.
он рассорит с любимой женщиной,
после выслав ей букет ее любимых лилий.
покалечит, вгонит в тоску, женит,
заставит воевать, объявит перемирие.
пункт А
я отправлюсь из пункта А в пункт Б
оставляя в А своё прошлое
и хоть оно было очень даже хорошее
мне от него не по себе.
я хочу убежать из Москвы,
хоть и оглядываюсь в окна поезда.
за мной догорают мосты,
и обернуться в их сторону боязно.
я оставил работу и свой капитал,
я задумал начать жизнь с нуля.
я покинул свой дом, он был низок и мал,
а ещё я оставил тебя.
я тебя найду
среди серых многоэтажек.
среди эйфелевых башен.
среди самых высоких небоскребов и домов правительств.
среди моей будущей жизни и дома родительского.
среди убогости и серости,
промеж которой пролегают дорогие наряды и закуски.
среди подъездов и фильмов на кассетах,
в которых никто из главных героев не говорит по русски. среди безысходности и реализации мечты заветной.
среди дальних берегов,
пройдя тысячи километров.
я тебя найду.
февраль
луна, февраль, на небосводе
не видно ни одной звезды.
одета ты не по погоде,
в кроссовках, юбке, майке, кофте
и я дарю тебе цветы.
метро, киоск, и чуть правее
в кафе на первой парковой
ты смотришь на меня робея
а я как будто на мгновенье
вдруг, чувствую, в себе любовь.
фонарь, дорога, твои пальцы
сплетаются в моей руке…
ты начинаешь улыбаться,
а я мечтаю так остаться
в этом мгновении на век.
огни из окон, дверь подъезда,
ты говоришь: «ну что ж… пока»
и в небе тысячи созвездий,
разверзших снег и облака.
я говорю тебе: «до встречи»
и ты уходишь в дома даль.
фонарь, дорога, зимний вечер,
метро, киоск, луна, февраль.
прости и прощай, ленок
дай мне тысячу обещаний.
приползи на коленях.
скажи, что я твой бог.
я буду к тебе беспощаден,
устраивай жалкий молебен,
смогу отвергнуть тебя в этот раз, хоть раньше не мог.
зови свидетелей, доказывай невиновность,
я буду хладнокровен к любым материалам этого дела.
ни ангелы хранители, ни брошенные дети
вставшие на твою защиту
не заставят
