— Нет, нет, подождите! — пронзительно кричал я, бросившись к кабине пилотов.
Надо сказать летчикам, что в самолете никого нет, подумал я.
Нужно заставить их остановить самолет!
Это ошибка! Какая-то большая ошибка!
Я постучал в дверь. Сначала тихо, потом посильнее.
— Эй! — кричал я. — Остановитесь! В самолете никого нет! Вы слышите меня?
Ответа не последовало.
Я уперся ладонью в стенку, чтобы сохранить равновесие, когда самолет начал разворачиваться.
— Вы что, не слышите меня? — вопил я. — В самолете только я один! Один!
Мое пересохшее горло саднило от крика, я тяжело сглотнул. Сделал глубокий вдох и забарабанил что было сил обеими руками в дверь кабины пилотов.
— Послушайте! Остановите самолет! Остановитесь!
В ответ — ни звука. Но ведь кто-то же должен там находиться. Кто-то же управляет этим самолетом.
Я схватился за ручку двери и изо всех сил потряс ее, но дверь не поддавалась.
Я навалился на нее плечом, стараясь сдвинуть с места.
Но и это ни к чему не привело. Может быть, дверь заперта? Но зачем пилотам запираться изнутри?
Сердце колотилось все сильнее. Болело пересохшее натруженное горло.
— Пожалуйста! — кричал я в дверь кабины. — Почему вы не хотите выслушать меня?
Самолет еще раз дернулся, и я снова ударился о дверь туалета. А когда оправился от удара, услышал, что вдруг ожил громкоговоритель:
— Пожалуйста, займите ваши места, мы взлетаем, — сказал мужской голос.
— Нет! Вы не поняли! — завопил я и принялся снова колотить в дверь кабины. — Это ошибка!
Громкие помехи в громкоговорителе заставили меня заткнуть уши, но и через этот шум пробились слова:
— Пожалуйста, займите ваше место. Мы не можем взлетать, пока вы не сядете.
Я стоял в нерешительности. И вдруг до меня дошло: они просто не хотят меня слышать. И говорить со мною.
С тяжелым вздохом я опустился в свое кресло. И все еще возился, застегивая пряжку ремня безопасности, когда понял, что самолет взлетает.
— Не могу в это поверить, — пробормотал я, повернувшись к окну, и увидел, как отдаляется земля.
Вверх… Вверх… Голубое небо заполнило круглые иллюминаторы.
Я смотрел вниз, на аэропорт, окружающие его деревья, на кварталы домов, которые казались теперь такими маленькими, словно игрушечные.
Этого просто не может быть, сказал я себе.
Я один. Совсем один в этом громадном реактивном самолете. Самолет начал набирать высоту, и я почувствовал, как меняется давление.
Машина сделала крутой разворот, моторы взревели еще громче. Потом самолет медленно наклонился на один борт. Потом снова выпрямился. Повороты… повороты…
Я смотрел вниз и видел, как исчезают из вида прямоугольные кварталы домов.
Видел зеленые верхушки деревьев. Пустые поля. Потом опять верхушки деревьев.
Потом длинную узкую желтую полосу.
Пляжи? Да. Длинные песчаные пляжи вдоль побережья Атлантики.
Я в оцепенении смотрел вниз.
Мы держали курс через водную гладь. Солнечный свет отражался от зелено-синих волн, и весь океан мерцал и светился.
Почему это мы летим через океан? — забеспокоился я. Но тут же понял: мы летим не в Орландо. Это путь не в Орландо.
Я тяжело осел в кресле, сложил крепко сжатые потные ладони на коленях, сделал глубокий вдох и задержал выдох, стараясь унять лихорадочное биение сердца.
Куда же мы летим?
Куда?..
И когда я делал второй глубокий вдох, то увидел, как дверь кабины пилотов начала медленно открываться.
Глава 4
Из кабины пилотов вышел мужчина. Прищурив темные глаза, он холодно смотрел на меня.
Мужчина казался старше моего отца: выглядел он лет на сорок. Очень загорелый, с прямыми блестящими черными волосами с проседью, собранными сзади в пучок на манер конского хвоста. Темные усы, тоже с проседью, свисали по обе стороны рта.
На нем была сине-зеленая камуфляжная куртка и мешковатые брюки цвета хаки. На правой стороне куртки в два ряда висели серебряные медали, а в одном ухе блестел маленький бриллиант.
— К-кто вы? — еле выдавил я из себя.
Он молча продолжал изучать меня своими иссиня-черными глазами.
— Что здесь происходит? — уже с вызовом спросил я. — Где все остальные? Куда летит самолет?
Он обеими руками сделал жест, призывающий меня успокоиться.
— Все в свое время, — ответил он неожиданно мягким голосом с каким-то иностранным акцентом.
— Но… но… я не понимаю, — пробормотал я.
Он снова сделал успокоительный жест рукой. Руки у него были такие же загорелые, как и лицо.
Мужчина потянулся к кухонному отсеку и вынул из шкафа небольшой поднос.
— Полет будет длинным, поэтому приготовлю вам ленч.
Я вскочил с сильно бьющимся сердцем и ощутил такую слабость в коленях, что испугался, выдержат ли меня мои ноги.
— Не хочу ленча! — завопил я высоким пронзительным голосом. — Хочу выйти отсюда! Поверните самолет обратно! Произошла какая-то ужасная ошибка!
Мужчина прижал палец к губам.
— Т-с-с-с…
Он открыл холодильник и вынул оттуда завернутый в фольгу сандвич.
— Чего бы вы хотели выпить?
— Я не хочу пить! — закричал я. — Я хочу уйти с этого самолета! Хочу домой! Это ошибка!
— Это вовсе не ошибка, — мягко сказал человек и поставил на поднос банку кока-колы.
— Нет, это самая настоящая ошибка, — настаивал я. — Я должен был встретиться со своей тетей в Орландо! Кто вы такой? Что это за рейс? И куда мы летим?
Он поставил поднос и повернулся ко мне.
— Мое имя — лейтенант Генри. Это все, что мне разрешено сказать вам, ваше превосходительство.
— Ваше превосходительство? — нахмурился я. — Почему вы так обращаетесь ко мне?
Он не ответил, и я подумал, что он сумасшедший. Что-то вроде лунатика. Наверное, вместе с пилотом они угнали этот самолет, а я стал чем-то вроде заложника.
Я опять ощутил слабость в коленях. Опустился в кресло и сделал глубокий вдох, чтобы унять
сердцебиение.
— Не надо бояться, — сказал лейтенант Генри. — Вам все в свое время расскажут, ваше превосходительство, и вы все узнаете.
Ваше превосходительство?.. О чем это он говорит?
— Вот, пожалуйста. — Он поставил поднос мне на колени. — Перекусите немного. Перелет будет очень длительным, — повторил лейтенант Генри. Затем скрылся в кабине пилотов и больше не появлялся.
Мы летели всю ночь. Смирившись, я откинул назад спинку кресла и попытался уснуть, но сон ко мне не шел: я был слишком испуган и взволнован.
Что происходит? — в который раз спрашивал я себя. — Что за странная записка от родителей… пустой самолет… этот человек, который называет меня ваше превосходительство…
Я посмотрел в иллюминатор. Увидел бледную луну, окутанную клочьями тумана. Темный океан внизу. Бесконечный океан, поблескивающий в лунном свете.
Наконец, я забылся в глубоком сне без сновидений. А когда проснулся, то увидел, как сквозь маленький круглый иллюминатор струится яркий солнечный свет.
Не отрываясь, я смотрел в иллюминатор: океан теперь казался совсем другим — он состоял из желтого и белого песка.
— Пустыня, — пробормотал я.
И в этот момент дверь кабины пилотов снова открылась. Я увидел затылок мужчины, сидящего на месте пилота. Из-под черной бейсболки выбивались рыжие волосы.
Вышел лейтенант Генри, поспешно закрыв за собой дверь, и больше мне ничего не удалось разглядеть.
— Вы поспали, ваше превосходительство? — спросил он, склонив голову в коротком поклоне.
Самолет накренился, и, чтобы не потерять равновесие, лейтенант Генри уперся одной рукой в дверь кабины пилотов. И тут я заметил у него под курткой коричневую наплечную кобуру для пистолета.
Ого, подумал я, самолет, наверное, и в самом деле похищен.
А что он собирается делать со мной? Застрелить, когда мы приземлимся? Или будет держать в ожидании выкупа?
Тогда его ждет полное разочарование: у моих родителей нет денег, чтобы выкупить меня.
— Так вы поспали? — снова спросил лейтенант.
— Немного, — ответил я, потягиваясь. — Где мы? Что за пустыня там внизу, под нами?
Он повернулся к шкафу, где хранилась еда, словно не слыша вопроса.
— Мы скоро сядем, — сообщил он.
Потом подал завтрак: апельсиновый сок, яблоко и чашку кукурузных хлопьев с молоком. А затем снова скрылся в кабине пилотов.
Я ел хлопья и смотрел вниз, на желтый песок. Из него, словно огромные кости мамонта, торчали белые скалы. Самолет немного снизился, и теперь по песку летела его серая тень. Потом ударился колесами о короткую посадочную полосу между двумя желтыми холмами. Толчок был таким сильным, что у меня из миски выплеснулось молоко.
Я увидел в иллюминаторе длинное низкое оштукатуренное здание аэропорта, а когда катились по взлетно-посадочной полосе, заметил выстроившиеся в ряд зеленые джипы, вооруженных винтовками солдат в коричневой униформе, маленькие группки людей в белых халатах.
