На универсальном языке я приказал телу идти к окну, при этом полностью расслабился и попытался не мешать чужому управлять моим вестибулярным аппаратом. Каждый следующий шаг давался легче, хотя походка – дерганная походка неуверенного в себе идиота, резко размахивающего руками и покачивающего головой, раздражала.
Окно. Третий этаж. Забор метра три, а за ним большой город – бетонные джунгли высоток. Никаких шансов выбраться! Я оглянулся на врачей. Их лица стали серьёзнее.
– Мне кажется, коллеги, чип ещё недостаточно прижился, – протянул незнакомый мне доктор. – Надо ли торопиться с операцией?
– Без вариантов! – сухо заметил Гарри.
– Журналисты ждут! – вмешался долговязый доктор в очках в толстой чёрной оправе, придававших низколобому лицу обезьяне выражение. – Его надо продемонстрировать публике, иначе о Маугли забудут.
– Доктор Гарри! Может быть, покажем его в таком виде? – предложила Мария. – Он уже может ходить, отзывается на имя. Дадим людям возможность наблюдать за становлением Маугли – это только усилит интерес к вашей работе.
– А вдруг он опять начнет кусаться или испугается телекамер? – Гарри с сомнением покачал головой.
– Я не буду кусаться, – вдруг сказал я, сам того не ожидая от себя. – Я хороший.
Люди в белых халатах рассмеялась, а Гарри сделал шаг вперёд и потрепал меня по щеке.
– Если хочешь, кусайся! Топай ногами и даже иногда вопи тарабарщину. Полное превращение Маугли в дееспособного гражданина после лоботомии лишь подтвердит эффективность наших методов лечения!
Присутствующие удовлетворённо закивали.
***
Пресс-конференция была намечена на вечер. Для шоу в прямом эфире, которое обещало собрать миллионы зрителей, дали прайм-тайм на одном из популярных каналов. В обед ко мне в камеру загнали журналистов, призванных подготовить душещипательный анонс для разогрева аудитории. Толпа кривоногих, сутулых, низколобых существ заполнила палату. Я почувствовал отвращение к происходящему, но тут же перед глазами вспыхнула надпись: «Плеяда самых популярных журналистов Парижа! Ими восхищаются все!» Осознание причастности к великим людям привело к выработке эндорфинов, и в груди возникло какое-то тёплое чувство, сладкой волной растекающееся по телу. Это было удовольствие от лицезрения настоящих звёзд. И тут же противоположное ощущение, рождённое другой – настоящей частью моей личности, вызвало прилив негодования – гипофиз выбросил в кровь порцию норадреналина.
«Эти перепады настроения и противоречивый гормональный коктейль вряд ли пойдут на пользу моему организму», – отметил про себя я.
– Маугли, как вы себя чувствуете? У вас есть другое имя? Вы уже научились говорить? – вопросы сыпались один за другим.
Я не мог определиться, какую стратегию поведения избрать. Уж точно, я не Маугли. Судя по всему, я неплохо образован. Даже похудевший и с разрезанной головой я куда красивее окружающих людей. Из-за электрошока и, вероятно, вивисекции я впал в амнезию, но если не допускать эту банду к своей голове, возможно, мне удастся вспомнить, кто я такой на самом деле – мозг очень пластичная штука!
– Я… Ещё не совсем освоился… Господа… – взрыв аплодисментов.
– Ты что-нибудь помнишь о жизни в джунглях?
– Нет… Я сейчас ничего не помню…
– Твоя голова – она всегда была такой или наросты появились недавно?
– Пусть лучше доктор эээ Гарри или женщина, которая ему помогает, расскажут об этом.
– Господа! Пресс-конференция окончена! Маугли устал, – доктор Гарри с сияющей улыбкой выдворил толпу репортёров за двери, и я услышал, как его обступили с вопросами в коридоре.
В палате остались Мария и безразличный санитар. После того как меня отвязали, он не отходил ни на шаг.
– Мария, прошу вас! Я ничего не помню. Помогите разобраться, что у меня за болезнь?
Мария посмотрела на меня с сочувствием.
– Бедный Маугли, конечно, ты ничего не помнишь. Доктор Гарри удивлён, как ты вообще мог передвигаться и не забывал дышать. Ведь у тебя не было подключения к внешнему мозгу.
– Подключения? А разве собственного мозга недостаточно?
Мария засмеялась!
– Ты же не животное, Маугли, хотя и был воспитан каким-то диким и жестоким племенем. Но даже у дикарей сегодня есть биочипы.
«Мозг народа большой Земли атрофировался за ненадобностью. Они рожают трёхмесячных младенцев и выкармливают их в барокамерах. Вместо мозга довольствуются подключением к компьютерной сети, хранящей память, чувства и решающей, как следует поступить», – вдруг вспомнил я. Не увидел подсказку перед глазами, а именно вспомнил! Значит, я все-таки не сумасшедший. Я просто родился не здесь, а там, где в ходе эволюции мозг не уменьшился катастрофически и не требовал использования искусственного сетевого интерфейса для реализации базовых функций!
– Может быть, я с другой планеты?
Мария засмеялась.
– Маугли, все твои реакции совершенно земные. Ты просто мутант, подброшенный родителями африканскому племени. Избыточная мозговая ткань, быть может, и позволила тебе выжить, но ты – инвалид! В городе ты не проживешь и часа – заблудишься или попадешь под машину.
– А с биочипом не заблужусь?
– Конечно! Теперь ты зарегистрирован, и в компьютерной сети для тебя выделена ячейка памяти. Она хранит необходимые воспоминания и выдаёт подсказки. Ну, а если ты всё же потеряешься, мы всегда сможем подключиться к твоим глазам и понять, где ты есть!
– Биочип у меня в голове? – я снова ощупал гладки шрамы на затылке. – Это такой передатчик, да?
– Ты рассуждаешь уже почти здраво! Всё же доктор Гарри был прав: не нужно было бояться. Надо было сразу вырезать всю лишнюю мозговую ткань, глядишь, процесс излечения пошел бы быстрее. Но мы опасались навредить тебе и попытались умертвить лишние клетки с помощью электрошока. Без этого чип никак не приживался.
– Чёрт, и много вы от меня отрезали?
– Граммов триста мозговой ткани! Половину того, что есть у обычного человека. Но у тебя ещё осталось тысяча восемьсот кубических сантиметров мозговых наростов. Ты же мутант!
«Вот почему я ничего не помню. Меня превратили в идиота. А эти голоса во мне – рекламные подсказки, в то время, как моё мышление отдано на аутсорс компьютеру».
Я попытался улыбнуться, чтобы расположить к себе эту садистку-вивисектора, а заодно узнать что-нибудь о своем прошлом.
– Я, наверное, очень плохо себя вел, да?
Мария покачала головой.
– Выкрикивал ругательства на непонятном языке. Бросался на полицейских. Одним словом – настоящий дикарь. Лучше об этом не вспоминать, но ты должен быть благодарен прессе. Если бы не трогательные фотографии, как ты сидишь, обхватив голову руками, – ну точь-в-точь испуганная обезьянка в зоопарке, общественное мнение сложилось бы иначе, и тебя просто бы пристрелили.
От гримасы Марии, призванной означать улыбку, по коже побежали мурашки.
***
Перед шоу меня накачали успокоительным, в результате чип работал несколько хуже, но на моих собственных мыслительных способностях лекарства почти не сказались – врачи неправильно рассчитали дозу наркотика: они учитывали только массу тела, но совершенно не приняли во внимание того факта, что у меня куда больше клеток мозга, чем у других людей.
Не понимая, как следует себя вести, под смех и аплодисменты зала я мычал какую-то бессмысленную ерунду на универсальном языке. Полагаю, по большей части, это были ответы той части моей личности, что находилась во вне – существовала где-то на удаленных серверах и по беспроводным каналам связи посылала подсказки сживленному с мозгом биочипу. Интересно, что после того, как телестудия заполнилась людьми биочип, бойко подбрасывавший мне образы-ответы в больнице, стал работать хуже. То ли сигнал экранировался, то ли пропускная способность канала упала. «А ведь в огромной толпе местные жители и вовсе должны превращаться в идиотов, способных только на самые примитивные реакции», – подумал я.
***
– Ты держался молодцом! – одобрительно сказала Мария, помогая мне усесться в автомобиль, предоставленный телекомпанией после шоу. – Вот только этот старикан Альберт только все портил.
Старикан Альберт – это имя показалось знакомым. Конечно! Это же ученый, конкурирующий с доктором Гарри, и предлагающий какие-то иные методы лечения.
– Доктор Альберт был в зале?
– Ага. Среди экспертов. Ты, наверное, его просто не заметил. Но это давняя история. Он – страшнейший противник доктора Гарри, а телевизионщики почему-то пригласили и его. – Сколько он шпилек вставил в отношении лоботомии! Но есть и хорошие новости.
– Какие? Нас пригласили на новую передачу?
– А ты шутник! И это тоже. Но самое замечательное – операцию тебе сделают уже завтра! Ты рад?
Чтобы собраться с силами и улыбнуться, мне потребовались определенные усилия.
– Я просто счастлив. Но я всё ещё чувствую себя очень слабым.
