Но проказник стал приносить им много неприятностей. Он обманывал Одина, однажды отрезал прекрасные волосы леди Сиф, воровал молодильные яблоки и не раз подставлял богов.
Но они терпели его выходки, потому что нередко Локи помогал им перехитрить других.
Однажды Локи повстречал великаншу Ангрбоду. Они полюбили друг друга, и у них родились трое детей. Но эти дети не были похожи ни на людей, ни на богов.
Локи привез их в Асгард и показал Одину. Сначала он показал своего сына - змея Ёрмунганда. Хоть тогда он был еще совсем маленьким, но Один сразу понял, что змей вырастет таких размеров, что в Асгарде ему не хватит места. Всеотец кинул змея в океан Мидгарда, где тот начал расти и опоясывать собой землю, пока не схватился зубами за собственный хвост.
Второй ребёнок родился мёртвым. Девочка Хель. До половины своего тела она была мёртвым безжизненным трупом с разлагающейся плотью, а выше пояса выглядела как человек. Кроме того, была она такого гигантского роста, что многие великаны по сравнению с ней казались карликами. Один посмотрел на девочку и решил, что нечего ей делать среди богов. И сослал в царство мертвых, где Хель стала править.
Наконец пришло время третьего ребенка Локи. Это был волчонок Фенрир, который показался Всеотцу совсем безобидным, поэтому он разрешил оставить его в Асгарде среди богов. Шло время, и волчонок превратился в огромного волка, которого уже не могла насытить никакая еда. Один подумал, что вскоре Фенрир сожрёт и богов, и весь Асгард, а, возможно, и все миры. Обманом волка заковали в волшебную цепь, а потом заперли глубого под землей.
Конечно, Локи был зол, что Всеотец так расправился с его детьми, тогда как дети самого Одина жили вместе с ним в Асгарде. К тому же, когда у Локи родился еще один сын - Слейпнир, восьминогий жеребец, - Один пожелал забрать и его. Чтобы ездить на нём верхом, потому что во всех мирах не было коня быстрее.
Несмотря на то, что Локи затаил обиду на Всеотца, он продолжил жить в Асгарде и проказничать, испытывая терпение богов. Однажды ему в голову пришла очень жестокая идея, которую он поторопился воплотить. Локи знал, что у Одина есть любимый сын – Бальдр, бог весны, самый красивый из всех богов. Бальдра любили все на свете, особенно его мать Фригг, которая так боялась за жизнь сына, что прошлась по всем мирам и взяла слово с каждого живого существа, с каждой травинки и с каждого камня, что никто и никогда не причинит вреда ее сыну. Бальдра любили даже великаны, поэтому они тоже дали обещание не трогать его.
И он стал совершенно неуязвим.
Но собирая обещания, Фригг пропустила только один слабый росток – омелу, посчитав, что такое растение не сможет никому принести вреда. Вскоре Локи обманом выведал эту тайну у Фригг и задумал неладное.
У Бальдра был слепой брат Хёд, которого все жалели из-за его недуга. Бальдр хвастался перед своими друзьями и братьями, что ничто не может причинить ему вреда. Боги кидали в него копья, но те отскакивали от Бальдра в сторону; пытались ранить его мечом, но всегда промахивались. Боги так сильно любили эту забаву, что могли развлекаться день и ночь напролет. Им не могло наскучить пытаться убить бессмертного бога. И только слепой Хёд не участвовал, так как не мог даже прицелиться в Бальдра.
Однажды к нему подошел Локи и предложил помочь с этим. Он сказал, что несправедливо Хёду оставаться в стороне от общего веселья. Слепец согласился, встал напротив Бальдра, взял лук, а Локи положил на тетиву стрелу и направил в цель. Но только никто не знал, что стрела была сделана из побега омелы, который Фригг считала слабым.
Стрела пронзила Бальдра. Он умер и отправился в царство мёртвых.
Один и Фригг были в ужасе. Они положили сына в погребальную ладью, снарядив по всем обычаям, а потом попрощались с Бальдром и отправили по водам истоков, объединяющим миры.
Но боги не могли смириться с этой утратой, поэтому спустились в царство мёртвых, чтобы упросить Хель вернуть им Бальдра. Великанша пообещала сделать это, только если все живые во всех мирах будут его оплакивать. Боги и даже великаны очень старались, но из-за козней Локи у них ничего не вышло. И Бальдр не вернулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В этот раз Один не смог простить Локи. Ведь он не просто убил его любимого сына, а нарушил закон, запрещающий богам убивать друг друга. Это породило смуту, распри, посеяло беззаконие во всех мирах. Всеотец и другие боги приговорили Локи к страшному наказанию. Они взяли его детей, рожденных от богини Сигюн, Нарви и Вали, превратили Нарви в волка и заставили разорвать на части своего брата.
Но ничто не могло вернуть Бальдра к жизни.
И так как он олицетворял собой весну, свет и перерождение, то после его смерти во всех девяти мирах весна так и не наступила.
И теперь началась долгая зима, которая, согласно предсказаниям, продлится три года.
То, что Локи нарушил главный закон, сказалось и на людях. Они озлобились друг на друга. Стали свергать вождей одного за другим, предавать родных, без жалости убивать всех, кто встаёт у них на пути.
Это и стало началом рагнарёка – концом света.
Уже скоро, когда закончится трёхлетняя зима, в холодный Мидгард придут инеистые великаны, покинувшие свои холодные миры. Два брата-волка, сыновья Фенрира, сожрут солнце и луну, погрузив мир в темноту.
Ёрмунганд проснется от сна и поднимет голову из мирового океана, чтобы сразиться с Тором. Фенрир сорвется с цепи и будет сражаться против самого Одина. А когда замерзнет мировой океан, мертвецы вместе с богиней Хель на страшном корабле придут по льду в мир людей, убивая живых. Локи присоединится к своим детям, с которыми был разлучен, и будет сражаться на их стороне.
Великая вёльва предсказала, что рагнарёк станет концом для всех.
И он наступил.
Брат будет биться с братом насмерть,
нарушат сестричи нравы рода;
мерзко в мире, нет меры блуду;
век мечей, топоров, теперь треснут щиты,
век ветра, век волка, пред света концом
ни один человек не щадит другого.[1]
[1] Из пророчества о конце света (в переводе Е. М. Мелетинского).
Книга 1. Улла Веульвдоттир. Глава 1
– Ты вошел в мой город, – прошипел ярл Лейв, с трудом проглатывая слова своего гостя, как если бы ему попался пережаренный кусок мяса. Голос его был сдавленный и низкий. – Ешь и пьешь на моей свадьбе... И смеешь говорить мне такие вещи?
В роскошно украшенном зале, в котором проходила свадьба ярла Лейва, сразу же воцарилось жуткое молчание. В мгновение праздник замер. И люди ярла, и их гости, прибывшие из других городов, - все перестали шевелиться, подняв глаза на побагровевшего Лейва. Поблекли, кажется, даже богатые украшение, развешенные на высоких стенах зала. Можжевельник, из которого были сделаны огромные венки и букеты, из насыщенного зеленого стал тусклым, свечи под потолком на огромных резных подставках сузили свое пламя.
Напротив главного стола, за которым ярл Лейв сидел со своей невестой, стояло множество длинных общих столов, а посреди зала разместили сразу три громадных очага, в которые рабы, хлопочущие повсюду, то и дело добавляли поленья. Они же и подливали гостям в кубки медовухи из запасов ярла и с трудом успевали подносить горячую рыбу, обновляя подносы. Но даже все они замерли на своих местах.
В землях Хордаланда, чьим правителем был ярл Лейв, все очень уважали своего вождя. И сейчас они были оскорблены наглыми словами высокомерного конунга не меньше, чем сам ярл. Но их гость, казалось, совсем не заметил, как праздник и веселье покинули стены зала. Скалль растянул губы в злобной улыбке, как всегда довольный собой.
По сравнению с седым старым ярлом Лейвом он был мальчишкой. Но Скалль впервые убил человека, когда ему было двенадцать, а после уже сбился со счета. Он был умелым воином, прошедшим за свои двадцать шесть зим уже не одно сражение.
Скалль не был сыном ярла, но, как шептались на юге, он легко захватил власть, убив своего предшественника. Так он смог стать ярлом Халогаланда, земель, расположенных на самом севере Норвегии. А потом отправился завоевыть и другие, чтобы стать великим конунгом, захватившим многие народы.
