«Таблетки… скорее всего банальные таблетки», – думала она. Только вначале накрашусь. Ей представилось ее лицо, с идеальным макияжем: тени с золотыми блестками, перламутровый блеск на губах, накладные ресницы Марлен продумала и свое одеяние: Юбка с позолоченной сеткой на поясе, красная блузка, бисерное ожерелье (которое ей подарил Алекс), браслеты на обе руки. Она посмотрела в зеркало: надо бы причесаться, и заплести ленту. Маникюр бы еще сделать – красный.
Песня затихла. И внимание Марлен привлекло сообщение.
«Давай познакомимся», – было прозаичным, но ник писавшего был «Ангел».
Марлен присела к ноутбуку и написала: «Мне нечего тебе дать, Ангел».
Ответ пришел тут же: «Ничего не прошу. Я могу тебе дать!»
Марлен расхохоталась. Еще один неумелый подкат. Как скучно!
«Меня не интересуют пищевые добавки и другие обычные ценности»… – написала она и стерла заменив на:
«И что ты можешь мне дать, Ангел?»
«Уверенность в жизни. Всё что тебе не хватает», – ответил он.
«Это за гранями человеческих возможностей».
То что он написал выбило её из реальности.
«У тебя будут дети, Марлен», – отозвался он.
«Кто ты? Откуда и что ты обо мне знаешь?» – набирала она нервно стуча по клавишам. И ждала, как восхода солнца следующего сообщения, смотря на надпись «Собеседник пишет сообщение»
«Важно ли кто я? Достаточно того, что я знаю – тебе плохо. Это тяжелый период в твоей жизни. Завтра у тебя появится интересный клиент».
Марлен почувствовала дыхание на затылке и будто легкий поцелуй, так Алекс целовал её. Она обернулась – никого.
«Это всё абсент, – подумала она и приложилась к бутылке вновь – не хотела выныривать из этого состояния. Она пила и отправляла огромные сообщения Ангелу. Ей казалось, что Алекс вернулся. Пусть в Сеть. Но он появится и вживую.
Её разговор был обо всём. А Он стал нем. Она так и заснула перед монитором.
Утро было болезненным. Но сообщения не исчезли. И ей стало вдруг мучительно стыдно за свои сообщения, но она попыталась отстраниться – вчера за нее говорил алкоголь, сегодня – похмелье.
Марлен позвонила на работу и сказала, что будет во второй половине дня. Долго отмокала под душем, смывая сумасшедшую ночь, но надежду было не смыть, предощущение хорошего закралось в душу.
Звонок в дверь вытянул её из ванной.
Стирая капли пушистым полотенцем Марлен прошлепала к двери, оставляя мокрые следы и приложилась к глазку.
На площадке стояли два парня. Один высокий, жилистый, второй казался патцанчиком.
«Оглобля с прутиком пришли, – подумала Марлен. – Здесь же не лесопилка! Опять, небось, продавцы чего-нибудь или сектанты»
И не открыла. Ее больше интересовала ночная переписка. Хотелось разобраться. Что это помешательство, навеянное абсентом, или составляющая действительности, аргумент в пользу жизни.
Сообщения из внушающих веру слов существовали независимо от потерявшего смыслы субъекта, то есть её – Марлен.
Девушка набрала сообщение: «Спасибо за чудесную ночь, Ангел».
Но абонент по-прежнему молчал.
Она изменила статус на страничке: «Ангел подарил мне крылья»…
Марлен вернулась к началу переписки. Сомнения и боль одолевали. Кок она могла поверить?
Она перечитывала и перечитывала фразу: «У тебя будут дети». Таблетки глотать расхотелось. Совершено.
Шаг 2. Великаны и полурослики
Пространство перед глазами застилала огненная стена. Языки пламени лизали веки. Горячо спать.
Почему и здесь, на чердаке, так неуютно спать? Сны? Человеку, которому редко приходят сновидения такое обилие ночных образов странно, и должно что-то значить. Но что?
Макс распахнул глаза – темень. Только на веках осталась оранжево-огненная обводка.
Он сомкнул веки. Оранжевое схлопнулось в звезду. В камень. Блаженная темнота заполнила небытие. До момента засыпания. И снова – огонь! Из языков пламени вырастали башни кремля, двузубцы стены шевелили языками.
На взрыв телефонной мелодии Макс ответил выстрелом. Он хотел убить эту огненную точку звука, возникшую в его сознании. Шарики пневматического пистолета врезались в темноту, оставшись где-то в чердачных балках.
Это война засела в его сознании. Армия была радостью по сравнению с адом боевых действий. Тогда жизнь становится кардинально другой. Координаты существования вертелись юлой, и ты переставал понимать, где сон, где явь. Где реальность, где иллюзия.
А потом вновь гражданское бытие. И кульбиты координатных осей понимания жизни. И существование это не из самых лучших. По сравнению с тем, останешься ты жив в следующую секунду или нет, быт казался мелким, пресным… Тошнотворным. Поиск денег, кризисы денежные, обесценивающие заработанное. Кризисы духовные, обесценивающие прошлое. Ложь и правда, законодательные оргии подминающие личности, правительственный предел беспредела и пустые разговоры. К чему это все?
Макс спал с пистолетом, к сожалению пневматическим. Ему казалось, что этот мир прорвется, как бумага и через трещину хлынут враги. А он их встретит горячими пулями.
Но телефонный звонок не успокаивался. Дятлом продалбливал дыры в тишине.
Макс посмотрел на экран мобильника – абонент засекречен.
– Да!
– Что, пьяная скотина, ты собираешься платить алименты?
Макс сразу успокоился, услышав голос бывшей жены. Стервозные женщины его успокаивали.
Здесь не было ни врагов, ни друзей. Серо и однообразно. И мир не был бумажен, он был таким, какой есть. От этого однообразия Макс даже принимался бухать. Но это ухудшало самочувствие и унижало чувство собственного достоинства.
– Да, Света! – сообщил Макс трубке. – Немного удачи в поиске работы и ты озолотишься. И ты знаешь, я трезв.
– А когда будет эта удача? – спокойно поинтересовалась жена.
Макс выставил руку с пистолетом и прицелился в луну.
Пуф!
Стекло отражающее небо разлетелось вдребезги и осыпалось на керамзит пола.
А все-таки на чердаке было хорошо. Здесь он мог позволить то, что никогда не позволил бы себе в квартире. Вообще, чердак и подвал – это особенные места – другие стороны реальности. Правда, подвал давил проблемами сверху, а на чердаке он сам находился надо всем. А на чердаке он сам находился надо всем. Он часто сбегал сюда к воркующим голубям и воробьям, носящимся под балками.
Чтобы оказаться в другом мире, достаточно залезть на чердак: подняться на последний этаж, взобраться по железной лестнице и – это простаранство! Керамзит под ногами, будто каменистый пляж Ялты… Деревянные балки, словно это не дом современности, а некая древность. Окна на потолке, в которые смотрит небо то звёздное, то лунное, то солнечное. И здесь очень свободно дышится.
– Что там гремит?– поинтересовалась жена.
– Небо, – спокойно ответил Макс. – Понимаешь, Света, я не хотел верить многому, что про тебя говорили…
– Мне наплевать! Что ты там себе надумал! Мы всё будем решать в суде!
– Я тебе сказал: я собираюсь платить алименты…
Макс
