своих не считали, так еще мандеи и не мусульмане вовсе. Мы – сабба. И мой родной язык – арамейский, и внешне мы не похожи на остальных. Мои предки подревнее, чем предки бедуинов. Я видела остатки городов шумер. Мой отец владел несколькими мастерскими по строительству лодок в болотах между Тигром и Ефратом. Девочкой я много с ним плавала по нашим краям. Как вы думаете, какая мысль могла зародиться в голове девочки, говорящий на другом языке, не похожей на остальных жителей страны, и видящей руины грандиозных зиккуратов, цивилизации, которые древнее хваленых пирамид? С этой мыслью, и вместе с войной, уничтожевшей наш маленький семейный бизнес и чуть не уничтожившей наши жизни, мы переехали в Нью-Йорк – самый правильный для меня город. Там, всем наплевать, кто я, откуда, а про сабба там вообще никто ничего не знает. Красота. Достаточно сказать собеседнику, что Саддам осушил наши болота, и устроил геноцид нашего народа, и ты лучший друг любого. А в Лос-Анжелесе, где я тоже жила, даже о Саддаме ничего не знают. Но мне было всегда было интересно мое происхождение. И надо сказать, что в Нью-Йоркской публичной библиотеке информации о наших болотах, и том, кто на них жил тысячи лет назад очень много.
– О да, – согласился Барт, – я там много времени проводил.
– А что там с амулетами, – спросила Марлен.
– Мне кажется, что рассказ об амулетах будет неполным без моей истории.
– Подключаться к уличным камерам слежения ты тоже научилась на болотах? – спокойным голосом спросил Макс.
– Мне всегда нравился твой юмор, Макс, – та, кто представилась Ангелом, улыбнулась. – Колумбийский университет, вообще-то. После этого несложно найти любую работу, и я устроилась в американский офис русского бизнесмена Виктора специально, зная что он заядлый коллекционер древностей. А мне нужен был именно такой энтузиаст, который бы самозабвенно искал древности. Те, на которые я направляла его. Попасть на работу к нему, разумеется, было не проблемой. К русским в их американские офисы обычно не идут лучшие выпускники университета. А я пошла.
– Я знала, что амулеты ищет не только он, но и Мальтийский Орден. Мне нужен был союзник и там. Я знала, что Орден мог уничтожить все амулеты, как нехристианские. В Риме я познакомилась с мисс Мануччи.
– Неужели, это просто «знакомство»? – и по лестнице спустилась Сессилия. Она приблизилась к Хаят и встала почти касаясь ее.
– Знакомство – всего лишь слово, обозначающее событие, – улыбнулась Хаят. – Для тебя я бы тысячи раз включала пожарную сигнализацию, когда ты соблазняла этого русского.
– Я знала, что ты смотришь.
– Без Сесилии добыть все собранные амулеты у Лингфилда было бы невозможно.
– Я так понимаю, что Виктора взорвали ты?
– И взорвала бы еще раз. Он был безумен. Я знала, на каких катерах они поедут. А взрывчатку с моим ближневосточным происхождением и связями, достать не сложно.
– Вообще-то можно было их и раньше взорвать, – заметил Макс.
– Все происходит вовремя.
– И взрыв в аэропорту тоже? – догадался Барт.
– Да, осталось немного взрывчатки. Но там никто не погиб. Невинные остаются живы. Как и вы. Небольшой огненный спектакль получился, не могла я лишить себя подобного удовольствия.
– Ну и забрала амулеты, причем здесь мы? – спросил Макс.
– Зачем ты здесь? Да еще с амулетами? – уточнила Марлен.
– Вы мне нужны. – Ангел обвела всех взглядом. – Этот амулет – лишь один из семи.
2016
