камнями и получали тонкие листки этого драгоценного металла{5}.
К концу XV в. в индейском обществе на Кубе ужо наметился процесс социальной дифференциации, свидетельствовавший о начале разложения существовавшего там первобытнообщинного строя.
28 октября 1492 г. на землю Кубы впервые ступил европеец: на остров высадился Христофор Колумб. Его поразила необычная природа, мягкий климат, экзотические фрукты, невиданные птицы. В дневнике мореплаватель сделал запись «о красивейшем месте, которым когда-либо довелось любоваться человеческому взору»{6}. Правда, Колумб не предполагал, что открыл большой остров. Это установила лишь в 1509 г. испанская экспедиция во главе с Себастьяном де Окампо{7}.
В том же 1509 г. богатый землевладелец Диего Веласкес получил поручение сына Колумба — Диего, назначенного (испанским монархом{8}) губернатором «Индии»{9},— колонизовать Кубу. До этого шла усиленная колонизация острова Гаити, названного испанцами Эспаньолой, и других островов в Карибском море, и Куба оставалась вне сферы внимания конкистадоров.
Вопреки ожиданиям Веласкеса его люди встретили на острове отчаянное сопротивление индейцев, до которых к тому времени дошли сведения о поголовном истреблении аборигенов Гаити. Только пленение вождя непокорных индейцев — смелого и умного касика Атуэя{10} — позволило конкистадорам одержать победу после нескольких месяцев упорной борьбы.
Последовала жестокая расправа: с лица земли стирались целые индейские поселения, жители подвергались истязаниям и уничтожению. Оставшиеся в живых обрекались на тяжелый подневольный труд.
Для упрочения своей власти на острове испанцы начали создавать опорные пункты колонизации — первые города, среди которых была первая столица Кубы — Баракоа (1512) — и нынешняя, называвшаяся тогда Сан-Кристобаль-де-ла-Авана (1514). В городах они учреждали муниципальные советы (кабильдо), избиравшиеся из среды наиболее богатых горожан.
Вся экономическая и политическая власть на Кубе сосредоточивалась в руках колониальной верхушки, состоявшей из испанских чиновников, землевладельческой, военной и церковной знати. Верховная власть принадлежала испанской короне, в собственности которой находилась вся земля Кубы (поэтому пожалование земли совершалось от имени короля). Губернатор острова формально подчинялся вице-королю Гаити, однако его право распределять на острове от имени короля земли давало ему неограниченную фактическую власть. Обширные наделы — кабальерии — получали дворяне и королевские чиновники, более скромные участки — пеонии[2] — предоставлялись простым переселенцам.
Зачастую вместе с землей колонизаторы получало и индейцев для ее обработки в принудительном порядке. Господствующей формой эксплуатации индейцев стала система энкомьенды, т. е. передачи на «попечение» испанского колонизатора определенного числа индейцев, которые проживали на пожалованных ему землях. Энкомендеро — «попечитель» — обязывался обратить подопечных в христианскую веру, взамен он получал право на неограниченную их эксплуатацию.
Это была одна из самых жестоких и беззастенчивых форм эксплуатации коренного населения, которое лишалось не только земли, но и права на часть своего труда.
Стремясь выжать из даровой рабочей силы максимальный доход в наиболее короткий срок, «попечители» тем самым вели дело к поголовному истреблению «подопечных» индейцев.
Одним из важнейших факторов, приводивших к гибели аборигенов{11}, помимо жестокой эксплуатации, голода и болезней (кстати, многие из которых завезли на остров испанцы), явилось резкое изменение конкистадорами социально-экономического уклада жизни индейцев. В частности, почти полная ликвидация индейской общины нарушила привычный образ их жизни, обычаи, лишила традиционных источников питания.
В еще более тяжелом положении находились те индейцы, которые попали в рабство. Согласно королевским декретам, в рабство обращались не желавшие подчиняться колониальным властям и оказавшие им сопротивление. В качестве рабов разрешалось использовать и так называемых диких индейцев, которые не хотели принимать католическую веру.
Последнему обстоятельству конкистадоры придавали исключительно важное значение. Католическая церковь обладала в колонии немалой властью. Она была призвана «освятить» завоевание, придать конкисте вид дела праведного, угодного всевышнему. За спиной испанского воина, как тень, следовал монах с распятием в руках. Церковь, позиции которой особо укрепились в связи с учреждением инквизиции, определяла всю духовную жизнь колонии. Церковь имела различного рода доходы, в том числе одну десятую доходов прихожан. Являясь крупнейшим землевладельцем в колонии, она беззастенчиво эксплуатировала индейцев на церковных землях.
Лишь отдельные духовники пытались несколько облегчить тяжелую участь кубинских аборигенов. Среди них видное место занимает испанский монах Бартоломе де Лас-Касас, автор ценнейших трудов по истории конкисты, в частности на Кубе{12}.
Ни миссионерская деятельность церкви, ни жестокие преследования властей, ни суровые наказания не смогли, однако, сломить свободолюбивый дух индейцев. Непокорные укрывались в труднодоступных местах, откуда совершали набеги на испанские поселения, торговые обозы, сжигали плантации, убивали своих поработителей. Зачастую выступления местного населения приобретали характер восстаний. Так, более 10 лет вели упорную кровопролитную борьбу индейцы под руководством касика Гуама и его жены Хабагуанекс (1522–1533). Восстание было жестоко подавлено, по еще долго отдельные отряды индейцев оказывали в городах сопротивление колонизаторам.
Борьба местного населения не могла не повлиять на политику колониальных властей. В 1542 г. Карл V издал «Новые законы», согласно которым индейцы объявлялись свободными людьми и обращать их в рабство запрещалось. Однако эти законы постоянно саботировались колониальной верхушкой, да и интересам испанской монархии отнюдь не противоречили скрытые формы рабства и эксплуатации коренного населения острова.
Постепенно на Кубе все больше начинает ощущаться нехватка рабочей силы. Широкие масштабы приобретает ввоз негров-рабов из Африки. Еще с 1524 г. на острове становится обычным делом работорговля. Испанские колонизаторы все чаще прибегают к использованию более сильных физически, чем индейцы, черных невольников. «По свидетельству современников, — пишет известный кубинский историк-марксист X. Ле Риверенд, — один африканец мог заменить на работе нескольких индейцев»{13}. К 1540–1550 гг. на острове было уже несколько тысяч негров-рабов, занятых в основном на шахтах (добыча меди, золота) и в сельском хозяйстве.
На Кубу, как и в другие страны Нового Света, колонизаторов влекло золото. Оно давало возможность колонистам не только оплачивать привозимые испанскими купцами дорогостоящие товары, но и снаряжать экспедиции для завоевания Мексики и других, соседних с Кубой, территорий. Добыча золота на острове достигла высокого уровня еще в первой четверти XVI в., по наиболее крупные месторождения вскоре иссякли, и добыча практически сошла на нет во второй половине того же века.
Истощение золотоносных месторождений вызвало массовую эмиграцию поселившихся на острове испанцев в богатые благородными металлами Мексику и Перу{14}и привело к кризису кубинской экономики.
Сложность положения в колонии усугублялась и постоянными нападениями французских, английских и голландских пиратов, грабивших и разорявших кубинские города{15}. Заметный удар по торговым связям Кубы нанес захват Англией, Францией и Голландией некоторых испанских колоний в Карибском бассейне{16}.
Существенный урон казне наносила и контрабандная торговля с иностранными купцами, являвшаяся одной
