Что же касается династических событий, произошедших в детстве Петра, то следует особо отметить неожиданную смерть Алексея Михайловича, последовавшую 29 января 1676 года, ибо она повлекла за собою опалу Нарышкиных, так как на престоле оказался Федор Алексеевич, чьей матерью как и матерью Софьи была покойная Мария Ильинична Милославская.
Однако, царствование Федора Алексеевича оказалось недолгим: он умер 27 апреля 1682 года, оставшись бездетным вдовцом. Петру в день его смерти было почти десять лет.
Смерть Федора тотчас же обострила борьбу многочисленного клана Милославских с Нарышкиными, не утихавшую со дня кончины Алексея Михайловича. Но и на этот раз трон остался за Милославскими - умершему Федору наследовала его старшая сестра - Софья, так как сыновья Алексея Михайловича - Иван и Петр были еще юны. Петру, как Вы, уважаемый читатель, уже знаете, было десять лет, а Ивану, хотя и шел шестнадцатый год, но по здоровью он недалеко ушел от вечно болевшего при жизни Федора, а по уму сильно ему уступал. Оставались только дочери.
"В тереме царя Алексея, - писал историк И. Е. Забелин, - было шесть девиц, уже возрастных, стало быть способных придавать своему терему разумное и почтительное значение. В год смерти их брата, царя Федора, старшей царевне Евдокии было уже 32 года, младшей Феодосии 19 лет... Третьей царевне Софье было около 25 лет... Все такие лета, которые полны юношеской жизни, юношеской жажды. Естественно было встретить в эти лета и юношескую отвагу, готовность вырваться из клетки на свободу, если не полную готовность, то неудержимую мечту о том, что жизнь на воле была бы лучше монастырской жизни в тереме". Добавим, что все шесть сестер были обречены на вечную полумонашескую жизнь, и это придавало всем шести сестрам Милославским дополнительную энергию и смелость. Причем эта смелость проявилась уже в дни болезни царя Федора, когда Софья вышла из терема и круглые сутки проводила у постели умирающего брата, что превращало ее поступок в подвиг благочестия и милосердия. Таким поступком, который Софья к тому же усиленно демонстрировала, она сумела завоевать изрядную популярность среди придворных.
У постели умирающего брата Софья познакомилась, а затем и быстро сблизилась со знаменитым полководцем, князем Василием Голицыным, - первым "западником", как называли его впоследствии русские историки. Голицын говорил на латыни, на древнегреческом, немецком и польском языках и был весьма популярен среди иностранцев, живших в Москве. Царь Федор умер 27 апреля 1682 года и тотчас же на совместном заседании церковных иепархов и Боярской думы царем был избран брат покойного - десятилетний Петр, матерью которого была вторая жена царя Алексея - Наталья Нарышкина. А старший брат Петра пятнадцатилетний Иван, сын первой жены царя Алексея Марии Милославской, - был проигнорирован собравшимися из-за того, что был очень болезненным и к тому же слабоумным.
Царевна Софья, - их старшая сестра, по матери тоже Милославская, решила принять меры, чтобы к власти не пришли Нарышкины и их сторонники.
Оперевшись затем на московских стрельцов, многочисленные клевреты Софьи подняли открытый бунт против Нарышкиных, потребовав удаления их из Кремля. Это произошло 15 мая 1682 года. В этот же день стрельцам выдан был брат Натальи Кирилловны Иван, изрубленный мятежниками на части, а его голова была вздета на копье. Вслед затем стрельцы потребовали пострижения в монастырь отца Натальи Кирилловны и ссылки всего рода Нарышкиных. Был убит и сторонник Нарышкиных князь Михаил Юрьевич Долгоруков, и ближайшие сподвижники Алексея Михайловича Языковы и Лихачевы. Был убит и Артамон Матвеев, незадолго перед тем вернувшийся из ссылки в Москву для подавления мятежа.
Эти убийства и зверства произошли на глазах юного Петра. Он был настолько напуган и потрясен увиденным, что с ним случился первый эпилептический припадок. Впоследствии такие припадки, называемые тогда "падучей болезнью", сопровождали Петра всю жизнь. На всю жизнь сохранил он и ненависть к бунтовщикам, впоследствии не однажды беспощадно карая мятежников.
Получив около трехсот тысяч рублей и имущество побитых ими бояр, стрельцы послали начальника князя Ивана Андреевича Хованского потребовать воцарения и старшего брата - Ивана Алексеевича, объявив его первым царем, а Петра - вторым.
К середине лета правительство Софии из-за совевольства стрельцов потеряло контроль над столицей и потому 13 июля двор во главе с цесаревной покинул Москву и перебрался в хорошо укрепленный Троице-Сергиев монастырь, расположенный в 75 километрах к северо-востоку от Москвы. Правда, вскоре все они вернулись в Москву, но ненадолго, и в августе снова вернулись в Троицу.
В то время, как Софья маневрировала подобным образом, власть над стрельцами захватил начальник Стрелецкого приказа князь Иван Андреевич Хованский, в майских событиях энергично отстаивающий интересы своих подчиненнных. Стрельцы намерены были посадить Хованского на престол, но Хованский проявил нерешительность, чем тут же воспользовалась Софья. Она собрала к Троицкому монастырю дворянское ополчение, вызвала Хованского с сыном Андреем на встречу с боярами - членами Боярской думы, в которую входил и Хованский, - и когда отец и сын приехали, велела схватить и казнить их обоих без суда, обвинив в государственной измене. Заговор был обезглавлен и стрельцы покорились воле правительницы.
Во всех этих делах главные роли сыграли сторонники Софьи и ее фавориты - один в настоящем, а второй - в будущем - князь Василий Голицын и новый начальник московских стрельцов - Федор Шакловитый.
Возвратившись в Москву, Софья стала участвовать во всех дворцовых и церковных церемониалах наравне с царями Иваном и Петром. Она приказала чеканить золотые монеты с ее портретом, стала надевать царскую корону и давала официальные аудиенции иноземным послам в Золотой палате Московского кремля.
После подавления "хованщины" Голицын стал фактическим главой русского правительства и сферой своей деятельности избрал реформу военного дела и вооруженных сил, и формирование внешнеполитического курса России.
В военной сфере его усилия состояли в том, чтобы на смену стрелецким войскам и дворянскому ополчению пришла хорошо обученная, профессиональная регулярная армия. В области внешней политики он стремился заключить союз с западными странами и обратить оружие против Крыма и Турции.
В первом начинании Голицын не добился полного успеха - он лишь начал преобразования в армии, правда, сильно их продвинув, зато во втором одержал победу. Вершиной его дипломатической деятельности стало заключение "Вечного мира" с Польшей, подписанного в Москве 21 апреля 1686 года.
Отныне российские государи официально писались в международных документах и в челобитных: "Всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцы". С этого же момента и имя Софьи писали в царском титуле на всех документах.
Подписание "Вечного мира" сильно укрепило авторитет Голицына. Иностранцы, посещавшие Посольский приказ, писали, что российское дипломатическое ведомство занимает четыре огромных каменных здания с множеством просторных и высоких зал, убранных на европейский манер.
Сам канцлер поражал их необычайной роскошью своей одежды, сплошь усыпанной алмазами, сапфирами, рубинами и жемчугом. Говорили, что у Голицына не менее ста шуб и кафтанов, на которых каждая пуговица стоит от 300 до 700 рублей, а если бы канцлер продал один свой кафтан, то на эти деньги мог бы одеть и вооружить целый полк.
Конечно же, вся эта роскошь не обошлась без благосклонного внимания к своему любимцу Софьи Алексеевны.
Французский эмиссар Невилль, писал о князе Голицыне: "Разговаривая со мною по-латыни о делах европейских и о революции в Англии, министр потчевал меня всякими сортами крепких напитков и вин, в то же время говоря мне с величайшей ласковостью, что я могу и не пить их. Этот князь Голицын, бесспорно, один из искуснейших людей, какие когда-либо были в Московии, которую он хотел поднять до уровня остальных держав. Он любит беседовать с иностранцами, не заставляя их пить, да и сам не пьет водки, а находит удовольствие только в беседе. Не уважая знатных людей по причине их невежества, он чтит только достоинства и осыпает милостями тех, кого считает заслуживающими их".
Повернув острие русского меча на юг - против Крыма и Турции, Голицын вскоре вынужден был взяться и за его рукоять. В начале 1687 года Боярская дума "приговорила: быть князю Василию большим воеводой и Крым зносити", а летом Голицын встал во главе стотысячной армии и двинулся в поход. Однако, засуха, жара, отравленные колодцы и конская бескормица не позволили Голицыну дойти до Крыма и он предпочел возвратиться с половины пути.
Сделав серьезные выводы из постигнувшей его неудачи, Голицын сразу же по возвращении в Москву, стал готовиться ко второму походу на Крым, который был объявлен 18 сентября 1688 года, но начался 17 марта следующего года, ибо подготовка к нему была основательной и серьезной. В походе участвовало 80 тысяч солдат и рейтар и 32 тысячи стрельцов - уже и по этим цифрам видно, как далеко зашла реформа Голицына, потому что солдаты и рейтары обучались военному строю по-европейски, а стрельцы больше напоминали ополченцев.
