Балязин Вольдемар
Второй брак царя Алексея и рождение Петра (Браки Романовых)
Вольдемар Балязин
Браки Романовых с немецкими династиями в XVIII - начале XX вв.
Второй брак царя Алексея и рождение Петра
Как Вам, уважаемый читатель, уже известно, первая жена царя Алексея Михайловича царица Мария Ильинична Милославская родила тринадцать человек детей - восемь девочек и пять мальчиков.
Трое из них - царевна Софья и царевичи Федор и Иван сыграют свои роли в истории России и в связи с этим пройдут и по страницам этой книги, остальные же будут оставлены без внимания.
Царица Мария, прожив с Алексеем Михайловичем двадцать лет, умерла 3 марта 1669 года, когда ее мужу было сорок лет. К своему сорокалетию был он человеком весьма неординарным, сильно непохожим на многих своих предшественников. При нем в Москве появился первый театр, был построен первый военный корабль - "Орел", созданы "полки нового строя" - прообраз будущей регулярной армии, увеличилось число школ и мануфактур.
Все эти нововведения обходились не без помощи западных купцов, мастеров, мануфактуристов, инженеров, аптекарей, врачей, офицеров, живших в Москве в разных Иноземных Слободах, более всего - в Немецкой Слободе на берегу Яузы.
Иноземный быт с его опрятностью, комфортом, картинами и зеркалами, часами и обоями, заморскими яствами и механическими музыкальными шкатулками, оказался привлекательным и для русских дьяков и купцов, имевших дело с иноземцами в Москве, либо бывавшими за границей. И они, первыми из соотечественников, стали вводить в домашний обиход наиболее привлекательные элементы западноевропейского быта.
Алексей Михайлович, любивший за столом умную беседу гораздо более традиционных возлияний, пробовавший писать стихи, интересовавшийся архитектурой и живописью, быстро почувствовал вкус к иноземным новациям и не чурался общества московских "западников" - русских людей, считавших образцом для России порядки и обычаи Запада.
Случилось так, что ближе прочих стал Алексею Михайловичу тихий скромник и неутомимый труженик Артамон Сергеевич Матвеев, стоявший тогда во главе Малороссийского Приказа, управлявшего делами восточной части Украины, принадлежавшей России.
Он был женат на Евдокии Петровне Гамильтон, происходившей из знатного шотландского рода, переселившегося в Россию при Иване Грозном. (Впоследствии фамилия "Гамильтон" в России трансформировалась в "Хомутовых".)
В какой-то мере благодаря своей жене, а гораздо более того из-за собственных склонностей и европейской образованности, в доме Матвеева часто бывали иностранцы, да и его служба в Посольском приказе весьма к тому располагала. Дом Матвеева казался осколком Немецкой слободы, залетевшем из-за реки Яузы, где жили немцы в Китай-город: комнаты убраны венецианскими зеркалами и картинами западных мастеров, а сложности его часов, изысканности посуды и богатству библиотеки дивились самые бывалые из иноземцев.
Алексей Михайлович гораздо чаще, чем прежде, стал навещать Матвеева, чем приводил в недоумение многих своих знатных сородичей, заставляя их теряться в догадках о столь малопонятной привязанности.
Эти визиты стали еще более частыми после того, как скончалась Мария Ильинична. Алексей Михайлович тяжело переживал смерть любимой жены.
Несколько месяцев сорокалетний вдовец постился, пребывая в глубоком трауре, подолгу молился за упокой души рабы Божией Марии, но как-то однажды снова заехал к Матвееву и обратил внимание на прекрасную молодую девушку, так же, как когда-то и его покойная жена, жившую "на хлебах", то есть на иждивении, из милости, у своего богатого родственника. Ее звали Натальей Кирилловной, ей было двадцать лет, и так же, как и первый тесть царя Илья Данилович Милославский, отец девушки принадлежал к бедным дворянам. Однако, благодаря протекции Матвеева, ее отец Кирилл Полиевктович стал полковником стрелецкого полка в бытность Артамона Сергеевича головой московских стрельцов. Наталья Нарышкина к тому же доводилась дальней родственницей жене Матвеева и поэтому была приглашена в дом Артамона Сергеевича, когда ее отец был еще беден и жил в деревне под Тарусой.
Наталья Кирилловна была не только красива, но и образована и хорошо воспитана, а кроме того умна, любознательна и добра.
Все это в сочетании с обаянием и прекрасным характером чуть ли не с первого раза сокрушило сердце сорокалетнего вдовца и он вскоре решил взять ее в жены.
Однако, желая соблюсти приличия и обычаи старины, царь осенью 1669 года хотя и объявил о намерении жениться, но имени невесты не назвал, а для пущего сокрытия тайны велел начинать сбор невест для царских смотрин. На сей раз смотр продолжался семь месяцев - с конца ноября 1669 до мая 1670 годов.
Пересмотрев сотни претенденток, царь остался верен первоначальному замыслу, и 22 января 1671 года произошло венчание Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны.
* * *
...Через семь месяцев после этого, в ночь с 28 на 29 августа, московский звездочет и астролог, монах Симеон Полоцкий заметил недалеко от планеты Марс новую, невиданную им дотоле звезду. Симеон был первым в России придворным стихотворцем и главным воспитателем детей Алексея Михайловича. Кроме того был Симеон и одним из авторитетнейших богословов, чьи книги признавались иерархами православной церкви "жезлом из чистого серебра Божия Слова и от Священных Писаний сооруженных".
По всему этому Симеон имел свободный доступ к царю, и на следующее утро после того, как увидел он сие небесное знамение, явился к Алексею Михайловичу, чтобы не только сообщить ему об увиденном минувшей ночью, но и истолковать свой сон, как некое предзнаменование.
Беря на себя изрядную смелость, звездочет объявил царю, что его молодая жена зачала в эту ночь сына-первенца, и, стало быть, мальчик родится 30 мая 1672 года, а по принятому тогда летоисчислению - в 7180 году от сотворения мира. Но Симеон не ограничился этим, а высказал и некое пророчество о царевиче: "Он будет знаменит на весь мир и заслужит такую славу, какой не имел никто из русских царей. Он будет великим воином и победит многих врагов. Он будет встречать сопротивление своих подданных и в борьбе с ними укротит много беспорядков и смут. Искореняя злодеев, он будет поощрять и любить трудолюбивых, сохранит веру и совершит много других славных дел, о чем непреложно свидетельствуют и что совершенно точно предзнаменуют и предсказывают небесные светила. Все это я видел, как в зеркале и представляю все сие письменно".
С этой минуты осторожный и, несмотря на образованность, все же суеверный и подозрительный Алексей Михайлович приставил к дому ученого монаха караул и снял его только тогда, когда совершенно убедился, что его жена действительно забеременела.
28 мая у царицы начались предродовые схватки, и Алексей Михайлович призвал Симеона к себе. Меж тем роды были очень трудными и молодую царицу даже причастили, полагая, что она может в одночасье и помереть. Однако Полоцкий уверил царя, что все окончится благополучно, и что через двое суток у него родится сын, которого следует наречь Петром.
Все так и произошло. Некоторые современники добавляют, что это же, наблюдая за звездным небом, предрекали и европейские астрологи.
А вот что писал историк, академик М. П. Погодин о том как происходили роды: "При начале родильных скорбей Симеон Полоцкий пришел во дворец и сказал, что царица будет мучиться трое суток. Он остался в покоях с царем Алексеем Михайловичем. Они плакали вместе и молились. Царица изнемогала так, что на третий день сочли нужным приобщить ее святых тайн; но Симеон Полоцкий ободрил всех, сказав, что она родит благополучно через пять часов. Когда наступил пятый час, он пал на колени и начал молиться о том, чтоб царица помучилась еще час. Царь с гневом рек: "Что вредно просишь?" "Если царевич родится в первом получасе, - отвечал Симеон, - то веку его будет 50 лет, а если во втором, то доживет до 70".
И в ту же минуту принесли царю известие, что царица разрешилась от бремени, и Бог дал ему сына..."
Это случилось в Кремлевском дворце, 30 мая 1672 года, в день поминовения преподобного Исаакия Далматского, в Четверг, "в отдачу часов ночных", то есть перед рассветом.
Ребенок был длиною в одиннадцать, а шириною в три вершка, т. е. длиной в 50 и шириной в 14 сантиметров. Младенца крестили в кремлевском Чудовом монастыре, в храме Чуда Михаила Архангела, где до него были крещены царь Федор, отец Петра - царь Алексей Михайлович, а после Петра - в 1818 году здесь же крестили и царя-освободителя Александра II.
* * *
Мальчик рос и воспитывался так же, как в свое время росли и воспитывались его старшие братья, по их матери - Милославские.
До семи лет он находился под опекой мамок и нянек, а после этого перешел в мужские руки. Его первыми воспитателями стали - "дядька" - боярин Родион Матвеевич Стрешнев и стольник Тимофей Борисович Юшков. Среди воспитателей Петра был и другой Стрешнев - Тихон Никитич, которого молва называла подлинным отцом царевича Петра. Этот слух распускала старшая сестра Петра - Софья Алексеевна, дочь первой жены Алексея Михайловича, по матери Милославская, бывшая всего на шесть лет младше своей мачехи Натальи Нарышкиной - и очень ее не любившая.
