*
По дороге в столовую я вспоминал, как Ин по имени Дважис – так он представился, когда прибыл в наш интернат, – вынес неподвижного и бездыханного Мотю из зала приёма, положил в холле прямо на пол и обвёл взглядом столпившихся вокруг учеников высших классов и преподавателей во главе с директрисой. Радужка его глаз мягко блестела, будто жидкий мёд, а овальные зрачки вдруг показались мне чёрными бездонными дырами. “К величайшему моему сожалению, – сказал Дважис низким голосом с характерными для всех представителей их расы присвистом и пришепётыванием, – Матвей Колчановский угрожал мне – поверенному в делах отбора молодых людей для отправки их в Челоград – нанесением физического вреда, поэтому я вынужден был остановить функционирование его организма”. “Вы убили его?!” – выдохнула Валентина Степановна Риглева – она была нашей воспитательницей много лет, вплоть до высших классов. “Жизнедеятельность Матвея прервана”, – уклонился от прямого ответа Ин. Высокий и гибкий, он склонил свою треугольную голову и посмотрел на Риглеву искоса, странно вывернув длинную шею и задрав подбородок чуть ли не выше глаз. Его оливковая кожа посвёркивала в свете ламп, как змеиная чешуя. Чешуёй она, собственно, и была, только мелкой, почти сросшейся в единое целое. Большинство людей искренне считало Инов красивыми, что лично меня, честно говоря, удивляло, потому что восхищаться, на мой взгляд, стоило вовсе не рептилоидной внешностью этих разумных существ, а их великими знаниями и тем, как они сумели достигнуть высшего уровня сознания и сделать себя бессмертными. “Но вы сможете восстановить её?” – под недовольно-удивлённым и пристальным взглядом директрисы, продолжала допытываться моя бывшая воспитательница. “Если вдруг возникнет такая необходимость, – Ин выпрямился, не отрывая глаз от Риглевой. – Колчановского я забираю на одну из наших станций”. То есть он что, уходит? А как же моя, назначенная на сегодня, оптимизация? “А можно спросить?” – сказал я, и все присутствующие люди сразу же с интересом на меня уставились. Медовые глаза Дважиса тоже переместились в мою сторону, но, в отличие от человеческих, неспешно и неохотно. Ин не отвечал, но чёрные дыры зрачков замерли на моём лице, и я расценил это как приглашение говорить дальше: – Когда мне приходить на оптимизацию?” Все взгляды скрестились на Дважисе. “Фамилия?” – осведомился Ин так, словно не он, а кто-то другой проводил собеседование, после чего отобрал от нашего интерната не одного человека, а сотню – всех не упомнишь! Власть что ль свою показывал? Красовался? Пугал? “Пегов. Алексей Пегов”, – не имея никакого желания обострять ситуацию, покорно произнёс я. Глядя мне в лицо, Ин полез в складки чего-то, густо намотанного на среднюю часть тела, и извлёк оттуда устройство, размером с блюдце, похожее на застывший плевок великана, который набрал в рот цемента. У них все приборы такие: неправильной формы, без экранов, надписей или циферблатов. Дважис погрузил в кляксу пальцы и принялся активно ковыряться внутри, будто ловил там какое-то шустрое насекомое. Следя за его манипуляциями, я неожиданно осознал, что вовсе не из-за пресловутого бессмертия стремлюсь попасть в Челоград. Мне только стукнуло восемнадцать, и впереди была туча времени, но вот науки и технологии! Здесь, на Земле, я никогда не получу доступа ко всем тем интересным проблемам, вещам и устройствам, которыми занимаются Ины, а в Челограде у меня, наверняка, будет такая возможность! Да вот взять хотя бы этот “цементный плевок”, где ковырялся Дважис – каково его назначение? Принцип работы?! Блин, ну, у Инов же столько всего любопытного! А устройство Вселенной?! Они ведь постигли его, раз умеют за секунду перемещаться на много световых лет в любую сторону! Я хочу знать, как это делается, как функционируют их переходы! И многое, многое другое! Хочу знать всё, пусть даже из-за этого я не смогу больше вернуться на Землю! “Мы – старшие братья человечества, и, под нашим присмотром, самые достойные представители вашего разумного вида, отобранные со всех уголков Земли, получают шанс перейти на следующую ступень развития тела и разума, чтобы первыми получить бессмертие. Мы не можем спрогнозировать, когда именно это произойдёт, и сколько понадобится избранных, чтобы они смогли общими усилиями достичь высшего уровня сознания, но их отдельное, закрытое общество, несомненно, поможет ускорить прогресс человечества. Название поселения на каждом из Земных языков звучит по-разному, но суть у него одна: Челоград – так будет по-русски – послужит своеобразным питомником, где мы выработаем методологию преобразования сознания человечества, которое пока ещё не готово ни к постижению наших технологий, ни к бессмертию. Всем известные инциденты с Василием Берендеевым и Майклом Стептоном достаточно ярко это продемонстрировали. И теперь все вы понимаете, почему мы больше не можем позволить жителям Челограда посещать Землю – это слишком опасно для самих посетителей. К тому же велик риск, что наши технологии попадут к неподготовленным людям и натворят колоссальных бед”. Ну и ладно… Земля наша хороша, конечно, и очень красива, но кроме этого ничего меня тут не держит – ни кола своего, ни двора, а уж по интернату я точно скучать не буду. Главное, меня допустят к великому знанию – вот в чём мечта всей моей жизни, и она скоро сбудется! А бессмертие… Ну, супер было бы, конечно, стать одним из первых, кто сумел до него дорасти, но это уже такой джек-пот, который людям вряд ли удастся столь быстро сорвать… Ну, да и фиг с ним! Поездка в Челоград и без того обещает такие перспективы, что дух захватывает. Расположенный на самом кончике подбородка рот открылся, Ин со свистом втянул в себя воздух и произнёс: “Я сообщу о времени по общей системе оповещения, когда прибуду обратно. А сейчас я должен срочно покинуть Землю”. Это меня удивило: в этом году Ины впервые провели отбор не в положенные числа, а на несколько дней раньше, что стало для интерната неожиданностью и обернулось головной болью для директрисы. А теперь, получается, моя оптимизация и отправка в Челоград откладывается! – Ну, и в чём же тогда был смысл этой спешки с отбором? Какая-то странная логика!.. Да и вообще – из-за чего весь сыр-бор? Что мой обезумевший друг мог сделать такого ужасного, что потребовалось его усыплять? Да, люди слышали крики и грохот из зала приёма, но даже просто стронуть с места иновскую технику, а уж тем более разбить её или сломать – невозможно! Ну, размолотил Матвей пару обычных стульев, и что? Недостаточно было его просто притормозить или обездвижить минут на пять, пока успокоится?.. Дважис тем временем закончил ковыряться в кляксе и положил её на пол возле Моти. Затем поднял ногу, обутую во что-то мягкое, вроде сукна, и оно вдруг разошлось в четырёх местах, выпустив наружу крепкие, толстые пальцы. Их у Инов – четыре, и все равны по размеру. У человека только один большой палец противостоит остальным, а у наших друзей-старших-братьев – два против двух. Верхние и нижние конечности у них одинаково ловкие, а ноги, хоть и длиннее, но выглядят так же, как руки, разве что кисти на них крупнее. Дважис воткнул их в кляксу, будто вилку в розетку вставил, и сразу же в воздухе возле лежавшего на полу тела стало расползаться пятно из серой – нет, скорее даже бесцветной, – мути. Пятно стремительно разрасталось, и когда достигло пары метров в диаметре, Ин вынул из кляксы ногу, столкнул ею прямо в серую муть усыплённого Матвея, а сам шагнул следом. Как только он скрылся из виду, портал-переход исчез. Объяснениями, как и прощанием со всеми присутствующими, Дважис не озаботился: свалил просто к едрене фене, и всё! Я потом, когда все разошлись, осторожно прощупал оставленную Ином кляксу: не только на вид, но и на ощупь она казалась сделанной из цемента – я даже разулся, стянул носок и ногой попробовал, но “плевок великана” так и остался непроницаемым. Невзирая на то, что иновские технологии были внедрены повсюду, для человечества они оставались закрытыми. Внутри или снаружи каждого нашего станка, прибора или другого устройства, будь то компьютер, телефон, телевизор, автомобиль – вообще в любой сложной технике – обязательно сидела клякса-плевок соответствующего размера. Безвозмездный дар человечеству. Быстродействие, надёжность, эффективность – возросли многократно, как было написано в учебнике по обществоведению. Однако ни удалить, ни тем более заменить иновские кляксы ни один человек был не в состоянии, и теперь получалось, что если Ины нас бросят, то нам не только бессмертными никогда не стать, но и вообще не выжить. Ну, то есть выжить, конечно, только совсем без удобств. Примитивно. Как в каменном веке. Натягивая обратно носок и обуваясь, я заметил, что дверь в зал приёма Инов чуть приоткрыта: видно, Дважис забыл захлопнуть, когда вытаскивал Мотю в холл. Я скользнул внутрь и увидел поваленный стеллаж, разбросанные по полу папки и сломанный стул. Тут же представилось, как Колчановский заявился сюда требовать объяснений. Почему его, лучшего ученика всех времён и народов, не берут в Челоград?! А Дважис в ответ изогнулся на своём стуле, задрал подбородок выше глаз, и ровным голосом, без эмоций, спросил: “Фамилия?”, хотя ведь только вчера проводил собеседование! Одним этим уже можно было взбесить, но Мотя, наверняка, сдержался. И ещё протерпел сколько-то, пока слово за слово, Ин не послал его куда подальше, – вот тогда мой друг в ярость и впал… Вздохнув, я окинул взглядом приёмный зал и заметил, что комп, который Ины использовали, чтобы составлять понятные людям документы, мигает жёлтеньким огоньком. От удара по клавише пробела экран ожил, открыв дерево из папок, в которых хранились учебные материалы, тесты, какие-то накладные, акты, приказы… ничего интересного… О! результаты ежегодных отборов! Вот тот, двухлетней давности: Икоркина Дарья и Разуваевы Игорь и Олег – близнецы. А вот последний от 17.06 этого года, он должен быть про меня – ага, точно… Стоп! Я закрыл файл и воззрился на дату. Собеседование с Ином было восемнадцатого, а не семнадцатого! Семнадцатого Дважис прибыл, а отбор он проводил только на следующий день – уж мне ли не знать! Ну да, вот же, в теле самого документа, написано: от 18.06. Я проверил время в компе – с ним всё было нормально, и дата горела сегодняшняя. А документ о результатах отбора был составлен и сохранён на день раньше – выходит, Дважис заранее знал, кого выберет? Снова вспомнился мой крамольный разговор с новым физиком Альбовым, но я от него отмахнулся: ну, подумаешь, с датами какая-то путаница! Зал приёма Инов, тем не менее, я всё же покинул в лёгкой растерянности, однако никому об обнаруженном мной несоответствии говорить не стал, ведь оно на самом деле ничего не доказывало… Так чего языком зря молоть? Тем более собрание по поводу моего отбытия уже состоялось, все слова были произнесены, поздравления приняты – отрезанный ломоть, чего уж тут скажешь? Вот и потопал я тогда в свою комнату, дожидаться, когда Дважис вернётся и по общей системе оповещения прикажет мне явиться для проведения оптимизации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
