Писал не отец. Это было оповещение о том, что ему пришло сообщение «ВКонтакте». Паша открыл письмо и уставился на него, приоткрыв рот.
«Не звони в полицию и никому не верь. Когда за тобой придут – беги».
– Очень смешно, – одними губами пробормотал он, глядя на аватар: морщинистый смуглый старик с глазами-щелочками и длинной седой бородой. Имя пользователя – «Мудрец_05», профиль пустой, ни слова. Ничего себе у кого-то шуточки!
– Привет, как сам? – У него за плечом вдруг вырос Илья. – Мне за контрольную четверку поставили. Наталья Дмитриевна даже к матери моей подходила. Сказала, что я в глубине души способный. В году тоже четыре поставила, для поощрения будущих успехов, – голос у него был неловкий, он все косился туда, где стояла его семья: толстая суетливая мама и мелкая сестра, которая первую половину линейки липла к Илье и что-то тараторила с таким гордым видом, будто он премию получил.
Паша не ответил, надеясь, что Илья тихо отвалит, но тот пристал всерьез:
– А твои родители где?
Может, если ответить, быстрей уйдет?
– Отцу заняться больше нечем, только на наши дурацкие линейки ходить.
– А мать чего? На маникюре задержалась?
Паша бессмысленно уставился на него.
– Ну у богатеньких, вроде тебя, матери не работают обычно. Дома сидят, карликовым собачкам шерсть заплетают.
– Отвали, Соломатин, – тихо сказал Паша. Он повторял про себя сообщение, и ему казалось, что страх забивает ему горло, как песок. – А то я на тебя всех наших карликовых собачек натравлю. У меня дома их восемь. Расчесанных. И с бантами. Так что лучше топай отсюда.
Илья странно посмотрел на него и ушел, а Паша снова набрал отца. Однако телефон был по-прежнему выключен, и он вдруг разозлился. Ясно же, что с отцом все в порядке, он самый крутой, с такими никогда ничего не случается! Так почему он не мог хотя бы позвонить?
Паша продолжал кипятиться и когда шел домой после линейки, заставлял себя злиться уже через силу, как лекарство пить, только бы не бояться.
У подъезда его окликнули.
– Паш! Ты? Сын Валеры Орлова?
Он медленно повернулся. Перед ним стоял мужчина с седыми усами. Усы были такие пышные, что какое-то время Паша просто стоял, тупо уставившись на них. Потом заметил кое-что еще: человек был в мятой старой рубашке, застегнутой наглухо, – на улице жара, а он даже верхнюю пуговицу не расстегнул. Если у папы и были друзья, о чем Паша никогда не слышал, он представлял себе, что они сами вроде отца – в дорогих костюмах и с кожаными портфелями. А этот человек был похож на электрика. Паша выдавил вежливую улыбку и приготовился юркнуть в подъезд, но усатый добродушно хлопнул его по плечу:
– Мы никогда не виделись, сам знаю, но ты мне просто поверь, ладно? Валера задерживается, просил за тобой присмотреть, накормить и все такое, – мужчина широко улыбнулся. Он смотрел на Пашу так, будто тому пять лет, а не тринадцать.
– Откуда вы знаете, как я выгляжу?
– Валера фотку твою показывал.
Паша растерянно хмыкнул. Он с трудом представлял, как отец показывает кому-то его фотографии. Усатый тем временем продолжал:
– Она у него в телефоне, как ты грамоту получаешь за олимпиаду по географии. В прошлом, что ли, году.
Паша вдруг вспомнил: он правда присылал эту фотографию отцу. Значит, усатый не врал.
– Он просил отвезти тебя куда-нибудь в кафе поесть. Ты ж сегодня год закончил. Какой, шестой?
– Седьмой.
– Как быстро дети растут! Ладно, пошли, – и усатый шагнул к машине, припаркованной перед домом. – Что замер? Готовить я не умею, уж извини, а то сам бы чего сварил.
– А вы папу откуда знаете?
– По работе пересекались.
– Вы тоже искусствовед?
– Типа того.
Паша бестолково замер посреди дороги. Отец всегда говорил: взрослых надо слушаться, они знают лучше. Никогда с ними не спорь, делай то, что тебе говорят, тогда все будет хорошо.
– Слушай, ты же хочешь знать, где твой папа задержался? – нетерпеливо переспросил усатый. – Все расскажу по дороге. Только скажи, куда едем. Чего хочешь: фастфуд, пиццу или чай с пирожными?
Паша заколебался. Он не помнил, чтобы хотя бы раз ответил отказом на просьбу взрослого.
– Вы мне точно расскажете?
– Точно, малец, точно.
Усатый распахнул дверь машины, подождал, пока Паша сядет, захлопнул ее и сел за руль. Потом Паша услышал щелчок – двери заперли.
– Сейчас поедем, только стекло протру, – сказал усатый. Он открыл бутылку какой-то прозрачной жидкости с резким химическим запахом. Взял с заднего сиденья полотенце, намочил, аккуратно закрыл бутылку и убрал под сиденье. Движения были скупые, деловитые, поэтому то, что он сделал дальше, привело Пашу в такое замешательство, что он даже не вздрогнул. Усатый одной рукой дернул его к себе, а второй прижал полотенце к его лицу, зажимая рот и нос. Паша панически вдохнул, но вместо воздуха в рот попал запах этой дряни. От ужаса все внутри будто превратилось в застывший пластилин, он попытался крикнуть, но куда там… И тогда Паша обеими ногами пнул дверь. Наглухо запертую дверь.
– Ш-ш-ш. Тихо. Все хорошо. Ну, малыш, тихо, – все тем же добрым, успокаивающим голосом сказал усатый. Ему не стоило никаких усилий его держать: пятерку по физкультуре Паше который год ставили за старательность, а не за успехи. – Просто дыши глубоко и спокойно, ладненько? Чем лучше подышишь, тем быстрее заснешь. Запах противный, сам знаю, но две минутки надо потерпеть – и баюшки, ничего страшного. Я же обещал, что отвезу тебя к папе. И отвезу, вот увидишь.
Голос у этого человека был мягкий, будто он доктор, который уговаривает первоклассника не бояться прививки. От этого Паше стало так жутко, что он наконец вышел из оцепенения. Правда, к этому моменту большая часть его мозга уже ушла в спящий режим, а в оставшейся мысли плыли медленно, словно распухли.
«Представь, что это задача по математике. Надо начать с чего-то решение. Открыть дверь. Надо открыть дверь! А для этого – нажать вон ту кнопку рядом с водительским сиденьем, но туда не дотянуться. Значит, надо, чтобы он меня выпустил хоть на секунду».
С каждым вдохом отбиваться хотелось все меньше, но Паша зажмурился и из последних сил дернул головой назад. Он еще никогда никого не бил, но, говорят, новичкам везет: судя по звуку, удар получился что надо. Хватка чуть ослабла, один глоток воздуха попал в горло, и Паша рванулся к кнопке, нажал, но вылезти из машины не успел: усатый уже пришел в себя и схватил его снова. Паша слепо рванул его за рубашку, двинул ему локтем, потом снова головой. Его тянули назад, но он рвался вперед, пытаясь нащупать ручку двери, и, когда это наконец получилось, сам себе не поверил. Видимо, при попытке спастись силы откуда-то берутся даже у слабаков вроде него.
Паша вывалился из машины на колени, встал и помчался, сипло втягивая воздух и запинаясь о собственные ноги. Перед глазами плыли круги, легкие жгло, надо было звонить в полицию, но в голове билась одна мысль: «Беги, беги, беги!» Вдоль улицы покачивались заросли сирени, но запаха он не чувствовал. Воздух был безвкусный, словно барахтаешься в огромном полиэтиленовом пакете. Его окликнули, но он не остановился, а потом что-то сильно ударило его в ногу, и он растянулся на асфальте.
– Эй, ты, – это был голос Ильи. Паша с трудом повернул голову. Илья возвышался над ним, поставив ногу на мяч, которым, очевидно, и засветил ему по колену. – Хватит комедию ломать, вставай. Я тебе не сильно двинул – просто здоровался. Давай, умирающий лебедь, ну!
Паша заморгал и попытался подняться. Отодрать себя от земли было как пытаться отклеить от пола засохшую жвачку.
– А вот и он! – раздался голос усатого. – Спасибо за поимку, парень. Малец бы от меня сбежал, если б не ты.
– Слышь, зубрила, я твоего батю как-то по-другому представлял, – сказал Илья.
Слова долетали до Паши как сквозь толстое одеяло.
– А я и не его отец. Тот уехал по делам, а меня просил присмотреть за сынком. Я приехал, обед ему хотел сварить. А он раскричался, сказал, что суп не хочет, лучше гулять пойдет, и сбежал. Вот ведь избаловали парня! Без тебя бы упустил и где бы искал потом? Все, Паша, пойдем, супчик пора кушать.
«Ого», – не без восхищения подумал Паша. Он в жизни не думал, что взрослые умеют так красиво и складно врать. До него сразу дошло, зачем усатый все это наплел: если б он сказал, что Паша сбежал из машины при попытке отвезти его в кафе, это выглядело бы подозрительно, а так…
Илья возвышался на фоне разукрашенной трансформаторной будки мощно, как герой комиксов, и Паша попытался взглядом передать ему, что нет никакого супчика, только тряпка с какой-то дрянью, но тот не понял – рывком поднял его на ноги и толкнул в сторону усатого:
– Давай, умник, двигай. Вот ведь богатеи! Суп ему не понравился! Цирк какой-то, – Илья выплюнул жвачку на землю и, несмотря на весь ужас ситуации, Паша поморщился. Вот бескультурье, а!
