Перед турникетами Илья замер, протянув руку ладонью вверх.
– Что? – не понял Паша.
– Деньги давай на билеты.
Выдавать, что он не знает точно, сколько нужно денег, не хотелось, и Паша подошел к окну кассы сам:
– Добрый день. Я хотел бы два билета. Сколько я вам должен?
– Ты так странно разговариваешь, – сказал Илья, когда они спустились на платформу. – Мне вот интересно, если ты будешь таскать кирпичи и на ногу один уронишь, что скажешь? «Осуждаю этот кирпич за его ужасное поведение»?
– Зачем мне таскать кирпичи? – огрызнулся Паша, заходя в вагон. – Если понадобится, всегда можно нанять кого-нибудь вроде тебя.
Илья вздохнул и упал на сиденье, уронив руки между колен. Паша сел рядом, старательно подавляя желание протереть диван влажными салфетками. Мало ли сколько людей тут до него сидело?
– Кожа ненастоящая, – сказал он вместо этого, потерев ногтем обивку.
– Да, гений. А на лампы забыли бриллиантовые штучки привесить, так что можешь выйти. И как ты в школе учишься?
– С трудом, – брякнул Паша и тут же закусил губу. Он никогда не говорил про школу плохо – жалуются только слабые, а на вопрос «Как дела?» нужно отвечать только «Хорошо». Но Илья будто даже не заметил, со стуком откинул голову назад и закрыл глаза.
– Такой хороший мяч был, – хмуро сказал он и до станции «Курская» не произнес ни слова.
Глава 3. Беляши и билеты
Одно Паша понял сразу: он и метро не созданы друг для друга. Он это понял, как только вывалился вслед за Ильей на платформу и натолкнулся на такую плотную стену из людей, что его снесло в сторону, прежде чем он успел понять, где выход. Белобрысая голова Ильи каким-то образом уже маячила вдалеке: тот лавировал среди людей так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался.
К тому времени, когда Паша наконец пробился к эскалатору, ему три раза наступили на ногу, дважды проехали по ней чемоданом на колесиках, и один раз он сам встал на чей-то ботинок, извинился, но его даже не стали слушать. На эскалаторе люди стояли в два плотно сбитых ряда, и Паша вжался в поручни. В школе он никогда не подходил ни к кому ближе чем на шаг, это невежливо. А здесь про личное пространство будто никто не слышал. Отец представить не может, на что Паше пришлось пойти ради него. Одно хорошо: после такого хуже точно не будет.
Но, когда толпа вынесла Пашу на площадь, он понял еще одну вещь: он и вокзалы тоже не созданы друг для друга.
Вокзал – это огромное здание со стеклянными стенами, которое выглядело бы даже красивым, если бы было пустым. Но вокруг и внутри него копошились сотни людей, теснились киоски, машины и продавщицы цветов. Кто-то в потертом костюме льва сунул Паше в руку какую-то листовку. Паша ее скомкал и хотел бросить в урну, но урны не было – мусор просто валялся на мостовой. Пашу передернуло. Нет, серьезно, если после такого вечера отец не скажет ему: «Ты молодец», не поможет и получение Нобелевской премии.
Он догнал Илью, только когда тот остановился напротив двери с надписью: «Кассы дальнего следования».
– Вперед, ботан, – Илья кивнул на дверь и прислонился к стене. При виде ее Паша поморщился. Он прямо видел, как полчища микробов с боевым кличем прыгают Илье на спину. – И если забудешь взять мне билет, во дворе у себя больше не появляйся – сам видел, я метко бью. Я тут подожду, там жарко.
Слово «жарко» звучало как сильное преуменьшение. В кассе было так душно, словно билеты продавали под лозунгом «Только для самых стойких». И, судя по решительным, мрачным лицам людей во всех пяти очередях, каждый был настроен дойти до финала. Все явно торопились – кажется, билеты здесь покупали на поезда, которые отходили прямо этим вечером.
От окна кассы Пашу отделяло человек шесть, и он покорно встал за последним, стараясь дышать через раз, чтобы не чувствовать спертый, застоявшийся воздух. Он и очередь тоже не были созданы друг для друга.
Тут дверь распахнулась, и в кассу влетел дед, нагруженный какими-то пакетами. Он повертел головой, выбирая очередь, и в конце концов встал за Пашей, бормоча что-то себе под нос. Паша втянул голову в плечи и даже не сразу понял, что бормотание обращено к нему.
– …В Белгород еду, племянница ждет. Приболела, вот, подарки везу, – дед открыл один из пакетов и ткнул его Паше в нос. Оттуда запахло чем-то копченым.
Паша прикусил кончик языка, чтобы не попросить деда отодвинуться на пару шагов вместе с пакетами. Но дед его мысленное послание явно не уловил и толкнул пакеты еще ближе к Паше: кто-то встал за ним в очередь, а дед явно считал, что чем плотнее сомкнешь ряды, тем быстрее получишь билеты.
– Тебя родители оставили место занять, да? Куда едете?
Паша достал телефон и уткнулся в него, бессмысленно тыкая в кнопки, но дед намека не понял.
– А от телефонов этих ваших мозги поджариваются. Вот мы раньше – гуляли, гоняли мяч, а вы… – Паша уже собирался натянуть капюшон толстовки, но вспомнил, что он в одной майке. От деда пахло старостью, табаком и чем-то ужасно печальным. – Ты чего молчишь? Уже и с человеком поговорить жалко, да? Времени нет? Все телефоны эти ваши. Совсем мозги спеклись.
Паша потянул воротник футболки, в десятый раз обещая себе, что, когда вырастет, будет покупать билеты только через Интернет.
– Простите, вы не могли бы немного отойти? – пробормотал он. – Тут ведь еще есть место.
– Вот дети пошли! – тут же разозлился дед. – Пожилому человеку хамит. Да ты еще не дорос мне указывать! Старших не уважаешь!
– Я уважаю, просто вы…
– Молодой человек, вы билет будете брать или нет?
Вдруг Паша увидел, что стоит прямо перед кассой: толстяк, стоявший перед ним, куда-то исчез. Из окошка на него смотрела девушка в униформе.
– Добрый день, – громко, чтобы перекрыть ворчание деда, сказал Паша. – Два билета на ближайший поезд в Сочи, пожалуйста. Один до Сочи, другой до Краснодара.
– Где свидетельство о рождении?
Паша моргнул. Об этом он не подумал.
– А без него нельзя? – глупо переспросил он.
Девушка посмотрела на него так, будто в жизни не слышала подобной ерунды.
– Молодой человек, предъявите свидетельство или отойдите.
– Послушайте, у меня дело, очень важное, – беспомощно пролепетал Паша.
– У всех важные дела! – вставил дед, выглядывая у него из-за плеча.
– Так, мальчик, давай свидетельство или брысь отсюда.
– Да! Побыстрее можно? – загалдели сзади.
– Вы поймите, у меня папа…
– У всех папа, – отрезала девушка, и по ее сжатым в бесцветную линию губам Паша понял: она слушать не будет.
– Ну и молодежь! Документов нет! Он беспризорник, – заголосил дед. В его глазах горело злорадное веселье, как у хитрого эльфа из сказок.
Он схватил Пашу костлявой рукой за плечо, тот дернулся, сбрасывая ее, но какой-то мужчина тут же сжал ворот его майки:
– Ты что старичка толкаешь, хам! Родители где?
– Нет, серьезно, почему ребенок один? Полицию надо вызвать. Может, он из дома сбежал, – взволнованно сказала какая-то женщина, и все головы – из этой очереди и соседних – повернулись к нему.
«Наш физкультурник был бы доволен, – подумал Паша, обводя людей взглядом. – За сегодняшний день я побью все свои рекорды по бегу».
Он протиснулся между двумя женщинами и бросился к выходу. Вслед ему неслись возмущенные голоса, но он не слушал, выскочил на улицу и помчался куда глаза глядят, мгновенно освоив умение лавировать в толпе. Он смутно надеялся, что Илья отстанет, но тот, конечно, был тут как тут.
– Я смотрю, ты там пользовался успехом, – хмуро пробормотал Илья, когда они притормозили в дальнем углу привокзальной площади.
– Без свидетельства не продают, – хватая ртом воздух, выдавил Паша и уселся на перевернутый ящик около вагончика с надписью: «Беляши-Хаус».
– Ясное дело! Ты что, в поезде никогда не ездил? – Илья сел рядом, засунув руки в карманы так глубоко, словно хотел дыры в них провертеть. По его лицу Паша понял: он и сам про документы не подумал. – А теперь, может, придумаешь план «Б»? Поезд уже к платформе подошел, я его отсюда вижу. Уйдет через полчаса.
Паша застонал и откинулся затылком на стену вагончика, на секунду забыв о микробах.
– Ладно, раз уж ты такой специалист по поездам, – сказал он, уставившись в потемневший, будто сгустившийся к вечеру воздух. – Можно сесть в поезд без билета?
– О, вот это криминальные замашки! Жаль, наша классная не слышит, – развеселился Илья. Он явно выбрал фразу «Все как-нибудь само утрясется» своим жизненным принципом. – Даже не думай. Проводник стоит у дверей вагона и без билета не пустит. А потом, когда поезд тронется, опять билеты проверяет.
Паша прикрыл глаза. Уехать не выйдет, домой вернуться – тоже: там его наверняка поджидают. В кармане брякнул телефон, и он вяло его вытащил – на сообщение от отца уже не надеялся. Это и правда был не он.
«Мудрец_05»: «Молодец. Больше не попадайся. Спрячься у каких-нибудь родственников и сиди тихо».
